«Иду на вы!» Подвиги Святослава - Лев Прозоров

В средневековой Европе не соглашаться со словом божьим было небезопасно даже императорам.

Видукинд не сам измыслил сплетню о рабском происхождении славян. Многие охотно распространяли ее. Например, в еврейском сочинении начала Х века «Иосиппон», в разделе о славянах сообщается: «А иные говорят, что они от сыновей Ханаана». О, эта омерзительно безответственная наглость! «Иные говорят», «есть мнение», «общеизвестно»… Какая она, оказывается, древняя! Походя, невзначай втоптана в грязь «свыше предопределенного» рабства целая семья народов от Дона до Эльбы, от Адриатики до Ладоги. Кто виноват? Никто. «Иные говорят». Куда уж Видукинду с его немецкой прямолинейностью!

Впрочем, соплеменник автора «Иосиппона», испанский работорговец Ибрагим ибн Якуб, вполне откровенен. Славянские земли он прямо называет «Новым Ханааном».

Но что за выгода ему и безвестному автору «Иосиппона» чернить славян? Церковь боролась с язычеством. Крестоносные орды тевтонов рвались к богатствам славянских земель. А они?

Швейцарский историк Адам Мец: «Основной товар, поставляемый Европой – рабы, – являлся монополией еврейской торговли». Знаменитый чех Любор Нидерле в книге «Славянские древности»: «Вся торговля славянскими рабами находилась в руках евреев». Специально привожу эти цитаты дословно, дабы не быть обвиненным в пристрастных измышлениях. И могу добавить – в раннем Средневековье еврейская торговля была представлена могущественной корпорацией купцов, так называемых рахдонитов. Это исторический факт, и вряд ли он может задеть чьи-то чувства. Впрочем, если кто-то считает себя наследником традиций расизма, ростовщичества и торговли людьми, тот вправе на меня обижаться.

Вот кто – попы и работорговцы, а вовсе не какие-то «фашисты» учили немцев видеть в славянине не брата, а раба и скотину. Недочеловека, одним словом. И если уж бороться с расизмом странным методом изъятия и уничтожения книг, то изымать и уничтожать надо не злосчастную «Main Kampf», а Библию. С ее богоизбранными и язычниками, самим богом определенными на рабство и истребление, с ее иафетами, рожденными властвовать, и ханаанами, рожденными подчиняться.

Генрих I Птицелов

Ко временам Оттона гнусный посев дал пышные всходы. Саксы, те самые саксы, что бок о бок со славянами-велетами сражались против крестителей Карла-Давида, называли славян «собаками»! Еще бы, ведь сам милосердный Христос уподобил язычников псам (Мк. 7, 27, Мф. 15, 22 – 28)! Дроздяны еще не стали Дрезденом, а Липецк – Лейпцигом, но славянский порт Гам уже превратился в Гамбург и в Бремене (от слова «бремя») была почти не слышна славянская речь. Маркграф Герон, созвав на пир 50 славянских вождей, сжег их вместе с палатой, куда собрал доверчивых язычников. Его соратники по проповеди любви и милосердия огнем и мечом захватывали славянские города, знаменуя свои победы чудовищной резней. Отец Оттона, Генрих I Птицелов, взяв город славян-гломачей Гане, перебил всех взрослых, а детей и подростков угнал в рабство. Великолепные храмы, потрясавшие даже воспитанных в европейской культуре захватчиков искуснейшим зодчеством и великолепной резьбой, расписанной не тускнеющими, не выцветающими красками, сжигались, кумиры разбивались или шли в переплавку. Многие авторы сетовали на «германскую свирепость», извратившую «кроткое учение» Библии и заставившую славян до последнего сопротивляться крещению. Поневоле усомнишься в знакомстве этих авторов с Библией. Жестокости германцев скорее недотягивали до тех, что заповедал библейский бог своему народу в Земле обетованной.

И конечно, за немецкими ратями стаями шакалов тянулись рахдониты. В те страшные годы столько овдовевших славянок, столько осиротевших славянских малышей угнали на Запад, что в языках Европы имя славянина на века стало клеймом раба. Sklave в немецком и slaef в голландском, английское slave и французское esclavе, esclavo в Испании отмечают позорный и страшный путь рахдонитских караванов. В португальском escravo, знакомом россиянину хотя бы по заставке сериала «Рабыня Изаура», – их последний след. Сколько книг написано о несчастьях черных невольников… напишет ли кто-нибудь книгу о невольниках белых, о славянах, которых рахдониты продавали их же одурманенным братьям-европейцам?

Торговля людьми происходила при полном попустительстве церкви, а иной раз – при ее живом участии. Ведь это же всего лишь язычники! Что до отношений работорговцев с императорским престолом, скажу лишь одно: супруга кайзера Оттона носила звучное имя Юдифь. До Реформации с ее повальной модой на ветхозаветные имена оставалось полтысячи лет. Сохранились и имена тех, кто получал еще в IX в. от престола монополию на торговлю людьми: рабби Донат и Самуель, лионцы Давид и Иосиф, сарагосец Авраам.

Вот к кому пошла на поклон Ольга, «Елена, королева ругов». Вот чьего наставничества искала, чьего покровительства – и не только для себя, для Руси! Можно разве что добавить, что бандиты Оттона и Юдифи разбойничали в тех самых землях, откуда пришли в Киев и Новгород варяжские предки Святослава.

И надо обязательно отметить, что вовсе не все немцы позабыли Богов и прежнее братство. Мы уже говорили, что были и другие. Да живет в веках имя саксонца-язычника из королевского рода – Вихмана. Плечом к плечу со славянскими вождями Стойгневом и Наконом, в союзе с датскими викингами и мадьярами он противостоял обезумевшим соплеменникам. Но к судьбе Вихмана, Стойгнева и, в особенности, Накона мы еще вернемся.

Оттон и Юдифь – у ног Христа…

5. Первая победа

Он зело стыдобил княгиню-мать,

Он ее вопрошал с презрением:

«Не срамно ль дружину нам потешать

непотребным, чужим крещением?!»

Естественно, предложение Ольги встретили в Священной Римской империи с восторгом. На Русь немедленно выехал спешно рукоположенный в «епископы ругов» благочестивый Адальберт, уже заливший потоками славянской крови, слегка разбавленной святою водицей, Полабье и Богемию. Выехал, понятно, не один…

Ольга, надо думать, и впрямь потеряла голову от ужаса и безнадежности. Или настолько уж привыкла к власти, хотя бы той ее видимости, которую давало ее призрачное положение и противостояние с языческой партией? Настолько не хотела признавать за сыном полноту власти, что, когда не признавать стало невозможно, согласилась, по сути, на интервенцию?

Рискну предположить, какие именно причины вызвали у Ольги панику, заставили заметаться между цесарем и кайзером. Речь идет о походе Стойгнева, Накона и Вихмана. Разбив на своей земле немцев, они перешли Эльбу, неся огонь войны в логово врага. Увы, там они утратили многое из того, что принесло им успех. На них больше не работало знание местности, да и местное население видело в славянах опасных чужаков. А союз с дикими венграми мог настроить против них даже местных язычников (Саксония еще вспыхнет восстанием стеллингов, «людей Старого Закона», но это будет много позже). И самое главное, после первых успехов вновь разгорелись старые родовые распри – бич славянства. Не было единого признанного вождя. Кто-то вообще откололся еще за Эльбой, не желая воевать на чужбине…

В 955 году в страшной битве на реке Раксе Оттон разбил Вихмана и Стойгнева. Стойгнев погиб в бою. Голову славянского вождя, тела его семисот дружинников победители выставили на поле выигранной битвы. Между страшными трофеями тевтоны бросили умирать жреца славян – ослепленного, с вырванным языком и переломанными конечностями. Вихману с трудом удалось увести остатки союзного войска на восток. Завоеватели шли следом за ними, а вспыхнувшие после первых побед старые распри славянских княжеств не позволили им вовремя объединиться. Вихман со своей дружиной еще долго бился с христианами в разных краях Европы. Жизнь истовый защитник Древней Веры закончил в схватке с поляками князя-вероотступника Мешко, предавшего Богов и пытавшегося принудить к тому же поморян. Что случилось с третьим вождем восстания, Наконом, неизвестно. Неизвестно, но предположить можно. Куда было бежать ему и другим уцелевшим вождям? В соседние славянские земли, дожидаться участи дружинников Вихмана, выданных Оттону князьком-предателем Селибуром?

При вечной вражде полабских и поморских княжеств их и приняли бы далеко не во всех землях. И сама собой напрашивается древняя, задолго до Рюрика с братьями протоптанная дорога – Austrvegr, «Восточный Путь» скандинавов, за века до них освоенный варяжскими, вендскими мореходами. Там, на Руси, – братья, родная вера, родная речь (особенно на Севере, в Новгородских краях). Там не тлеет торфяной пожар родовых раздоров, кровной мести, многолетних счетов, затмевающих в иных глазах и славянское родство, и самих Богов. Туда не дотянутся руки ненавистных христиан-немцев. Это лучше, чем прятаться зверями по норам в собственной земле. Это лучше, чем терпеть власть захватчиков, видеть ежедневно поругание святынь, осквернение отчих могил, лучше, чем провожать глазами все новые караваны Sklave, уходящие на закат, а то и самим брести в тех караванах…