Антология восточно–христианской богословской мысли, Том I - Сбоник

Итак, в сочинении Маркелла «Против Астерия» можно найти достаточно полную картину его вероисповедания, из которой следует, что Маркелл во время его написания действительно имел взгляды по ряду пунктов отличные от православного учения, каким оно утвердилось позднее.

После смерти имп. Константина все отлученные епископы, в их числе и Маркелл Анкирский, были восстановлены в своих епархиях, однако ненадолго, и Маркелл вновь был отлучен в конце 338 г. или в начале 339 г.[396] В марте 339 г. Афанасий Александрийский также был отлучен, после чего он отправился в Рим, а вскоре туда последовал и Маркелл. В Риме папой Юлием была предпринята попытка созвать Вселенский собор, однако восточные епископы–ариане отказались приехать и собор был проведен без них.

К этому времени относится письмо Маркелла папе Юлию, в котором он желает оправдаться перед последним и вновь объясняет свое вероисповедание. Однако оно за прошедшие два года изменилось по ряду основных πλήκτοβ. Так, в частности, Маркелл объеднняет Слово и Сына: «Следуя же Божественным Писаниям, верую, что существует один Бог и Его единородный Сын–Логос, всегда присущий Отцу и никогда не имеющий начала бытия, истинно от Бога начало имеющий, несозданный, несотворенный, но всегда сущий, всегда соцарствующий Богу и Отцу, Его же царствию, как свидетельствует апостол, не будет конца (Лк. 1, ЗЗ)»[397] — характерно, что раньше все это говорилось только о Слове, но не о Сыне. Также Маркелл отрекается от своей теории о конце царствования Иисуса Христа. Поскольку задача Маркелла — не просто объяснить свое вероисповедание, но и защититься, он приводит в своем письме отрывок из Никейского символа веры, показывая свою верность ему. И все же основные положения своей веры Маркелл не оставляет, а именно — он продолжает отрицать существование отличной от Отца ипостаси Сына; вот в чем он обвиняет своих противников: «Говорят, что Он, после того как явился, назван от Отца Логосом, и мудростью, и силой, и соответственно этому умствуют, что Он — иная ипостась, отличная от Отца»[398].

Такая разница между двумя сочинениями 336 и 339 гг. может иметь различные объяснения. С одной стороны, возможно, что Маркелл писал письмо к папе Юлию, руководствуясь исключительно целью быть возвращенным в лоно Церкви, а не своими истинными верованиями, с другой же стороны, он действительно мог поменять свои взгляды, ведь в течение нескольких месяцев Маркелл тесно общался с Афанасием Александрийским[399], который, возможно, и повлиял на него.

Многие ученые полагают, что примерно в это время Маркелл написал еще одно произведение, «О Святой Церкви», пущенное в обращение в виде письма епископа Анфима некоему Феодору[400]. Впервые об этом сочинении упомянул Джованни Меркати[401], усомнившись в том, что его автором действительно является Анфим, епископ Никомедии, ставший мучеником во время Диоклетиановых гонений. Он разделил произведение на четыре части: первая часть (гл. 1–3) представляет собой введение, вторая (глл. 4—7) — каталог еретиков, начиная с саддукеев и заканчивая манихеями, в третьей части (гл. 8—18) — основной, автор пытается показать, что «ариоманиты», а именно Евсевий Кесарийский и Астерий, получили свое учение от Гермеса Трисмегиста и Платона через гносгика Валентина; в четвертой же (гл. 19) подводится итог: все эти еретики следуют за ересиархами, а не за святой Церковью. Понимая, что третья часть никак не согласуется со временем смерти Анфима, Меркати предположил, что она является позднейшей интерполяцией. Однако Гарнак доказывал, что письмо — это цельное произведение, но автор его не Анфим[402]. Его идею развил Марсель Ришар[403], предложив две теории: либо письмо полностью принадлежит Маркеллу Анкирскому, но было позднее ошибочно приписано Анфиму, либо ученики Маркелла скомпилировали два текста — Маркелла и Анфима. С ними согласились еще несколько ученых: Мартин Тетц[404] и Манлио Симонетти[405]. Однако Ричард Хэнсон выступил против них[406], обосновывая это тем, что произведение написано скорее против неоариан (обращение к Аристотелю, а также теория о Святом Духе — слуге Бога), что, по его мнению, исключает возможность расценивать его как принадлежащее Маркеллу. Его опровергли Аластер Аоган[407] и Клаус Зайбт[408], указывая на то, что имя Аристотеля только лишь обозначено, но полемика вокруг него не развита, и что идея трактовки Святого Духа как слуги присутствовала уже у Евсевия Кесарийского. Таким образом, оба этих автора приходят к выводу, что это произведение было написано между 340 и 350 гг.

С богословской точки зрения данное сочинение может принадлежать Маркеллу по двум признакам: полемика с Астерием и Евсевием, а также категорическое отрицание трех ипостасей. Вот как автор описывает историю развития этого учения:

Итак, они [ариоманиты] учат о трех ипостасях, как первый придумал Валентин, ересиарх, в своей книге, названной им «О трех природах». Ибо сам первый выдумал три ипостаси и три Лица Отца, Сына и Святого Духа, и обнаруживается, что он похитил это от Гермеса и Платона.

Также стоит отметить, что Пс. — Анфим с самого начала делает основной упор на единобожии, что очень характерно для Маркелла. Рассматривая это сочинение Маркелла с текстологической точки зрения, еще Аластер Логан отметил[409], что термин «Сын» используется у Маркелла исключительно в цитатах из Писания или в церковных формулах, как в письме к Юлию, и что выражение «СынСлово» употребляется в сочинении без артикля, что характерно для Маркелла того периода. Таким образом, можно принять, что у нас имеется еще одно произведение Маркелла Анкирского, которое хоть и не содержит новых знаний о его вероисповедании, однако чрезвычайно интересно в плане того, что автор пытается возвести истоки богословия ариан к древнегреческой философии и гностической традиции.

Итак, весной 342 г. в Риме был проведен собор, на котором присутствовало более 50–ти епископов, и Маркелл был реабилитирован[410]. Об этом пишет и сам папа Юлий в послании к восточным епископам: «А когда потребовали мы, чтобы он изложил веру, — с великим дерзновением отвечал он сам от себя, и мы признали, что ничего не исповедует он чуждого истине»[411]. Однако папа также пишет, что Маркелл «подтвердил, что не ныне только, но издавна таков образ его мыслей; а равно и наши пресвитеры, бывшие тогда на Никейском соборе, засвидетельствовали об его православии»[412], что противоречит сопоставлению текстов двух сочинений: «Против Астерия» и письма к папе Юлию. Возможное объяснение этому — то, что на Никейском соборе не упоминались те аспекты вероисповедания, которые у Маркелла потом были осуждены как ересь. Ответом на письмо папы Юлия стал собор, созванный в Антиохии восточными епископами в 341 г., где был подвергнут анафеме как Арий, так и Маркелл (его обвинили в приверженности ереси Павла Самосатского). Оправдание Маркелла перед собором в Риме встречается и у Афанасия Александрийского: «Он, прибыв в Рим, оправдался, и по требованию их дал письменное исповедание своей веры, которое принял и собор Сардикийский»[413].

Сардикийский собор, о котором говорится в этой цитате, состоялся осенью 342 г.[414] и был созван по настоянию имп. Констанция для восстановления согласия в Церкви, переживавшей раскол. Однако организовать второй Вселенский собор не удалось из‑за несогласия сторон по поводу участия Маркелла и Афанасия в нем. Это привело к тому, что западные епископы во главе с папой Юлием, поддерживающие Маркелла и Афанасия, все‑таки собрались в Сардине, восточные же туда не приехали, а созвали свой собор в Филиппополе, где очередной раз анафематствовали и Маркелла (это была уже пятая анафема[415]), и Афанасня[416]. В Сардпке Маркелл, Афанасий и Асклепий Газский были вновь оправданы: «Мы возлюбленных братьев своих и сослужителей — Афанасня, епископа Александрийского, Маркелла Анкиро–Галатийского, Асклепу Газского и всех, служащих с ними Господу, объявляем чистыми и невинными…»[417]. Очевидно, что собор разбирал вероисповедание Маркелла и отдельно: «Мы прочитали также сочинение сослужителя нашего Маркеллаи коварство евсевиан открылось само собою; ибо что высказывал Маркелл только в виде изыскания, то самое они клеветливо сочли за его исповедание. Да, мы прочитали как начала, так и следствия в изысканий Маркелла, и правая вера этого мужа оказалась видною»[418]. Под сочинением, прочитанным епископами, может подразумеваться как труд «Против Астерия»[419], так и письмо, написанное к папе Юлию немногим ранее (возможно, это и имеет в виду Афанасий Великий в приведенном выше фрагменте). С богословской точки зрения Сардикийский собор в своем вероопределении провозглашает те же догматы, что были у Маркелла в письме к Юлию, а именно, что «ипостась — одна, или, как называют это сами еретики, существо (ούσίαν) Отца, Сына и Святого Духа — одно», и что «Сын царствует со Отцем всегда, безначально и бесконечно, царство Его не определено никаким временем и никогда не прекратится»[420]. В целом в вероопределении Сардикийского собора ощущается сильное влияние двух текстов Маркелла: «Против Астерия» и письма к Юлию, т. е. велика вероятность, что оно по большей части было подготовлено самим Маркеллом[421].