Ликующий джинн - Вадим Чирков

-Бред какой-то.

-Слушай дальше. Появляется у микрофона сам Папа. Начинает вещать. Тут площадь видит: папская белая шапочка с его головы сама собой поднимается и какое-то время парит в воздухе. Папа поднял к ней голову, умоляет шепотком - а вся площадь слышит:

-Отдай, Сатана!

Сатана послушался, и шапочка плавно опускается на макушку Папы Римского. И весь мир это видит!

-Это все на ниточках было, ниточками кто-то все это делал! - слышится женский голос. - Про ниточки уже по телевидению сказали! Да и что, ну что, скажите, кроме ниточек может быть? Кто-то, видите ли, шутит так!

Еще один женский голос:

-А про Ширака что ж забыли? Как ему на плешь стакан воды вылили? Стакан сам собой поднялся и полил его водицей...

Кубик осмотрелся. Все вокруг хотели вставить в начавшийся разговор и свое словечко.

-Уж будет этому шутнику, - угрожал все тот же женский голос, что сказал о ниточках, - уж будет!.Уж вы мне поверьте!..

С этой фразой в ушах Кубик вышел из вагона и она еще минуты три дребезжала в голове.

Библиотека неподалеку от офиса Славикиного папы была скромная, найти ее было нелегко, это не Макдональдс. На поиски ее у Кубика ушло с полчаса. Душноватое небольшое помещение читального зала, два компьютера в читальном зале, за одним сидит деваха, тычущая длиннющими, явно наклееными, с картинками ногтями в клавиши кейборда, наверно, библиотекарша, за вторым - благодарение небесам! - сидит Славик. Он увидел художника и вскочил.

-Дядь-Вить!..

Они вышли на каменное крыльцо о трех ступенях и только-только обменялись первыми словами, как подал сигнал Кубиков мобильник. Художник отстегнул коробочку от пояса.

-Да?

-Виктор Александрович, - раздался громкий знакомый голос,. - это я. Не заехал за портретом, пусть он побудет у вас, но я непременно его заберу. Он получился? Я на нем "как живой"? Такой, каким вы меня видите? Только не приукрашивайте меня, а то я себя не узнаю.

Лицо Кубика напряглось, Славик озадаченно смотрел на него..

-Я сейчас далеко... Но вы, наверно, обо мне уже слышали. Не обо мне, а о странных событиях, которые произошли в одном крупном городе...

-Шеф-робот, - успел шепнуть Славику художник.

-Да, да, это я, это мой взнос в политику. Я решил некоторое время пошутить - это первое, что подсказало мне мое новое мышление. Не худшее, признаюсь вам, занятие...

Теперь оба не сводили глаз с мобильника, который Кубик держал так, чтобы слышал и Славик.

-Я решил какое-то время пошутить, - повторил Невидимка. - Я начал с тех, до кого мне было не дотянуться - теперь я дотягиваюсь. Видели их? Они все очень смешные на поверку люди.

Не знаю, кого я изберу следующей жертвой...

Славик дотронулся до Кубиковой руки, хотел что-то сказать, но Голос продолжал:

-Скажу вам честно, Виктор Александрович, мышление невидимки - интереснейшая вещь. Возможности открываются передо мной все шире и шире - у меня от них появилась даже эйфория. Жаль, я уже стар. Но у меня есть спасение - вы, вернее, та зантятная вещичка, за которой я просто не успел заехать. Берегите ее...

Голос из мобильника продолжал - уверенно, победно:

-У меня, до сих пор видимого и даже иногда слишком (смешок), не могло быть столько возможностей, сколько появилось сейчас, возможностей удовлетворить свое, ну, скажем, любопытство...

Мимо них прошла в библиотеку полная женщина в очках, она обратила, конечно, внимание на напряженные лица взрослого и мальчишки, слушающих один телефон, но, мотнув головой, скрылась за дверью: мало ли что сейчас происходит чуть ли не на каждом шагу.

-Итак, пока что я шучу... Должно быть, до поры. Через время может прийти и новая мысль, но не знаю, какая. Я даже не могу предположить, что взбредет мне в голову, представляете?...

Но вы со Славиком должны знать, что отныне все необъяснимое, о чем вы услышите или прочитаете, исходит от меня. Знайте, что именно вы - наверняка это ваши штучки - выпустили джинна из бутылки, и джинн теперь, ликующий джинн, на свободе...

Я не боюсь, что вы проболтаетесь, - у нас теперь одна общая тайна. Я вошел в вашу, такую, надо сказать, причудливую, что вам выгоднее сохранять ее в неприкосновенности. Я не боюсь... впрочем, чего мне бояться? Мне, невидимке? - тут шеф-робот рассмеялся.

-Ликующий джинн, - повторил он через минуту, - ликующий джинн... Неплохое состояние для человека, а?

И мобильник смолк

-Аллё? - осторожно спросил Кубик. - Алле!

Но мобильник не сказал больше ни слова.

Не было в эти минуты в этой части огромного города людей, более застывших, более похожих на статуи, чем бородатый художник Кубик и двенадцатилетний мальчик, стоявших на каменных ступенях крыльца, ведущего в скромную районную библиотеку.

Потом Славик шевельнулся.

-Дядя Витя, что такое эйфория?

-Легкое сумасшествие, - ответил Кубик.

На КУКУРБИТЕ

В Кукурбитских горах, вернее, в одной, самой большой и высокой, в пещерах между небом и землей, живут Пятиглавы. Их в этой горе всего трое, у каждого своя пещера с пятью окнами. Что представляют собой пещеры, что в них находится, никому не известно. Головы же Пятиглавов можно увидеть в окнах, откуда они подолгу смотрят на далекие города; змеи смотрят на города, поднимают время от времени глаза к небу, где бегут безостановочные странники-облака; не упускают из вида и узкую извилистую речку далеко внизу; следят медленные полеты орлов, облюбовавших гору для своих гнезд; не пропускают мимо взгляда и маленькие деревца и кусты, выросшие на уступах горы чуть ли не до самого верха; заинтересованно глядят на круторогих горных коз, сигающих со скалы на скалу.

По вечерам Пятиглавы не спускают глаз с луны и звезд, слыша одновременно хлопотливый шум речки внизу, редкие птичьи вскрики, чуть заметный уху шелест крыльев и писк летучих мышей, вздохи и скрипы горы, их старого-престарого дома...

Переговариваются Пятиглавы негромкими голосами, по очереди, надолго замолкая, чтобы обдумать сказанную кем-то фразу или так и этак повернуть услышанное слово.

Иногда кто-нибудь из них роняет в тишину строчку стихотворения, вдруг пришедшую на ум, - с чем сравнить ее? Может быть, со звуком колокола - с его гулом, плывущим над землей на тяжелых медленных крыльях... С неожиданным всплеском ручья, вдруг вздумавшего нарушить свое беспрерывное движение возгласом, похожим на человеческий голос.

И вот сегодняшную блаженную предвечернюю тишину нарушил еще один звук, звук, не похожий на те, что можно услышать на большой высоте в горах.

-Муха? - спросила, повернувшись к другим, одна голова.

-Пчела? - спросила, встрепенувшись, другая.

-Шмель? - спросила, чуть приподнявшись, третья.

-Жук? - спросила четвертая, всматриваясь во что-то.

-Питя! - уверенно сказала пятая.

И она была права. К их горе приближался на летательном аппарате (он похож, как мы уже говорили, на стул с панелью управления на спинке, антигравитасом под сидением и движителем тоже на спинке, только с другой стороны) приближался не кто иной, как Питя. Головы трех змей повернулись к нему и было их пятнадцать.

-Привет, лежебоки! - крикнул мальчишка издалека и прокрутил восьмерку на своем "стуле" перед всеми головами. - Вас еще не закусали блохи?

-Я была права, - сказала та голова, что узнала гостя, - это Питя. Только он так здоровается. Без таких, как Питя, мир очень скоро усох бы и омертвел. Здравствуй, малыш, - ответила она на приветствие. - Мы давно тебя не видели. С чем ты к нам пожаловал?

Тут надо сказать, как звали змеев. В переводе на русский их имена звучали так: Скородум, Тугодум и Тихоня.. Питю приветствовал Пятиглавый по имени Скородум.

Питя остановил "стул", он завис в воздухе, замер, как если бы стоял на полу. Мальчишка повозился на нем и сел "по-турецки".

-В общем, ребята, получилась фигня, - начал он. - Про то, что произошло на Земле, то есть с их бандитом, который навсегда стал невидимкой, вы знаете. Без вашего совета это дело не обошлось. Ну и вот: он стал невидимкой и... начал бедокурить. Так ему захотелось. Старик, а туда же! Я хочу у вас спросить: что вы имели в виду, когда наши колдовали над невидяйкой? Когда были придуманы эти дурацкие "три щелчка вперед, семь назад"? Ведь тот старый шалунишка на Земле сначала пошутит, понасмехается над своими великими, а после может перейти к вещам посерьезнее! К каким, хотел бы я знать! К каким?! Знаете, как он сейчас себя называет? Ликующий джинн! Учтите, это ваша работа! Славка и Кубик помогли нам справиться с неряхами, а вы им за это подсунули джинна - вот что вы сделали! И это при ваших-то хваленых головах!

Питя обвел взглядом пятнадцать окон.

-Только не вздумай отвечать ты, Тугодум, - предупредил он, - а то я усну и свалюсь со своей леталки в пропасть.

Головы в окнах зашевелились. Многоглавые могли общаться и телепатически, и сейчас, видимо, как раз этим и занимались, настраивая телепатические "уши" на прием сигнала от соседа. Непоседа Питя на этот раз сидел неподвижно, наблюдая, как безмолвно переговариваются - шевелясь при этом, ерзая, шелестя и поблескивая чешуей - обитатели самой высокой горы.