Погружение - Евгений Анатольевич Аверин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мама долго думала. Мои затеи ей не нравятся. Но участие деда Егора с водной прогулкой на лодке перевесило сомнения. Действительно, надо девочке развеяться после учебы.
На следующий день я съездила на автовокзал. Переписала все возможные маршруты. С дедом все обговорили. Он созвонился со своим другом.
День на сборы. Он уехал в Рыбинск вечером, а я следующим утром.
На мне брюки цвета хаки, кроссовки, клетчатая рубашка с короткими рукавами, на поясе завязана стройотрядовская ветровка. Волосы я убрала заколками, чтоб шею не закрывали. Сверху зеленая кепка. Это дед настоял. Решили, что надо казаться мальчиком, хоть издалека. За плечами рюкзак с термосом, бутербродами, банкой каши для Рика, носками и прочей мелочью. Карту дед брать не велел. Зато купила сигареты и спички, мало ли что.
Едем на вокзал. Можно начинать тренироваться. Я — парень. Как они ходят? Центр тяжести у них выше. По походке девчонку сразу отличишь, она вокруг попы строится. Анатомию не изменить. Руками размахивать попробую при ходьбе.
В автобус еле пустили. Повезло, что самый ранний рейс. Народу мало. Кондуктор уперся по поводу собаки без намордника. Хорошо, водитель попросил закурить — не успел купить. Я вытащила «Радопи» и дала пять сигарет. «Пусти их» — махнул рукой сердитой утренней тетке. Та отвернулась, и мы забрались. Пришлось заплатить за Рика двойную цену.
Икарус довез до рыбинского автовокзала. Там пересела на местный рейс. Вопросов по Рику не задавали. Копирую манеры ребят из тюрьмы. Их энергетические слепки в моей памяти. Никто не пялится, уже хорошо.
Автобус не спеша переваливается по тресканному асфальту. У каждого столба подбирает пассажиров. Солнце входит в силу. Время десятый час. Рыба уже не клюет, наверное. Двери фыркают с хлопком. Памятник Ленину на коричневом постаменте. Рядом скамейки, заросшие травой. Поникший красный флаг вдалеке на Правлении колхоза. Пассажиры разошлись, искоса поглядывая на меня. Автобус отъехал в тенек. Стоим одни.
Мне налево, до конца. За деревней дорога продолжается грунтовкой. Далее видны домики. Рик обрадовался походу, несколько кругов по пашне и язык вывесил.
Идем к деревне. Старательно машу руками и пинаю комки глины на обочине. Вот знакомая улица. Вдоль дома по обе стороны. Ух-ты! Кто-то строится. Из кирпичей. Один из шабашников провожает меня взглядом. Нехорошее чувство. Плохо тут. Прохожу мимо «своего» дома. Вот и колодец. Боязно стало. Пройти мимо? Нет. Остановилась. Закрыла глаза и настроилась. Вижу слабые нити и сплетения энергии. Здесь он шагнул назад, нога оперлась о край доски, та поднялась и упала обратно. А отходил от скамейки, на которую ведра ставят. Под скамейкой ничего нет. Два вкопанных коротких столба. Трава вокруг них. Проверяю руками в ней. Ничего нет. Доска еле держится слева. Справа приподнимаю ее. Столб сгнил. В трухе правого вижу круглую зеленоватую железяку. По кругу камни, тоже зеленоватые. Булыжник что ли? Зачем в железо простой камень вставлять? Неприметная штука. Если б не знала, что что-то должно быть, подумала, что специально подложили, чтобы доска не шаталась.
В животе прямо рвется комок в стороны. Все, бегом отсюда. Хватаю кругляш. Можно сверху взять пальцами, толщина около сантиметра, но тяжелый — килограммов пять. Прижимаю его к себе. Бежим с Риком к забору. Краем глаза вижу, как на стройке движение, кто-то выбежал на дорогу: «Эй, чувак, ну-ка стоять!».
Калитка замотана проволокой. Высота забора мне по шею. Подтягиваюсь с прыжка, доски уперлись в живот. Рюкзак тряхнуло, когда перевернулась вниз головой. И звякнуло, когда опустилась на ноги. «Термос о банку, что-то из них разбилось» — мелькнула мысль. В забор удар — Рик взял барьер и опустился метра четыре впереди меня.
Пролетаем мимо дома. Знакомый огород. За ним забора нет. Только бы дед на месте был. Если нет, то точно железяку в Волге утоплю. Большими прыжками несусь по песку обрыва.
Дед уже собрал удочки. Заметил нас и дернул стартер. Мотор затрещал. Рик махнул в лодку одним прыжком. А я забежала в воду почти по пояс, перевалилась через борт на спину. С обрыва уже летели к нам три фигуры. Дед дал газу, и лодка пошла вверх по течению.
— Рыбинск в другой стороне, — кричу ему.
— Обратно не вернемся, раз такое дело. Я уже и номера на лодке исправил.
Мотор орет мощно. Только бы не сломался. Говорят, советское производство этим страдает. Летим по волнам. Хотела приключений, получай. Наверняка, у тех тоже лодка где-то есть. Хотя на берегу не видно. Дед понял мои взгляды.
— Я уже посмотрел. Здесь нет, в соседней деревне есть, куда автобус приехал. Там по Рыбинскому направлению перекрывают. Пять минут доехать. Невелика фора. Зато у меня полный бак и лодка хорошая.
— Ты знал, что будут ждать?
— Конечно, я же разведчик. Еще есть пост на другом конце деревни.
— А если бы меня поймали?
— Не поймали бы. Опасность ты чувствовать научилась. Да и я прикрывал. — Он посмотрел вниз. Из под брезентового плаща выглядывал приклад.
— Куда идем?
— Свернем на Юхоть, там видно будет. По Волге долго нельзя.
— Давай в Дор, у меня там знакомые.
Если бы не возможная погоня, это была бы прекрасная прогулка. Рик сидит на носу и смотрит вперед. Дед поглядывает назад. А я мучаюсь в мокрых штанах. Хорошо, черные трико захватила. Дед отвернулся, я переоделась и положила штаны сушить на скамью.
Через час мы свернули в устье Юхоти. Сначала быстро шли, потом берега сузились. Хорошо, что воды много, а то не везде пройти можно. Еще через час мы вылезли на берег. Лодку затащили в кусты. В крайнем доме я хотела спросить, как найти Марию, что на ферме работает, но с удивлением увидела Кузьмича, бредущего через двор.
— Кузьмич! Узнаешь?
— Так это, ты что ли? Сбежала тогда от упырей? — Кузьмич был выпивши.
— Сбежала, только я не одна.
— Так, сейчас соображу. Это ваша моторка тарахтела?
— Наша. Там мой дед сейчас.
— Бери вон тот брезент, и топай, — он трезвел на глазах, — я сейчас.
Лодку вогнали между двух других и прикрыли полностью. Потом Кузьмич привел нас в дом, а сам ушел за Марией. Мы разложили бутерброды и поставили чай. Термос не выдержал приключений. Рику навалила на газетку кашу.
Мария пришла с банкой молока и пакетом. Мы обнялись.
— Это мой дедушка, а это наша собака Рик.
— Так и знала, что свидимся. Как видела, что горе будет от
