Святой закрывает дело - Лесли Чартерис

– Вот так-то лучше, – удовлетворенно сказал Роджер Конвей.

– Дай мне эти бумаги, Саймон, – произнес Норман Кент, стиснув зубы.

Саймон, держа бумаги в руке, колебался:

– Но...

– Сейчас же! – повелительно прозвенел голос Нормана. – Ты верил мне до сих пор, и я тебя не подводил. Поверь мне и теперь. – Он почти вырвал бумаги и сунул к себе в карман. Потом снова протянул руку. – И этот пистолет, пожалуйста!

Саймон подчинился. И сразу же перестал быть лидером. Возможно, самым главным в том, что он сделал, и был отказ от лидерства, отказ без всякой зависти.

На Нормана Кента снизошло наитие.

– Это первое, – сказал Норман. – И еще есть две вещи.

Принц не двигался. Ничто в эти полные событий секунды не поколебало его самообладания. Он все еще стоял на том самом месте, где очутился, войдя в комнату, – свободно, совершенно спокойно и бесстрастно, поглаживая полоску усов. Учтивый и невозмутимый, он ждал без малейшего видимого признака нетерпения, пока суматоха уляжется и новая диспозиция прояснится. И только когда это произошло, он, слегка улыбаясь, заговорил:

– Джентльмены, вы меня не разочаровали. Я много о вас слышал и кое-что увидел. То немногое, что я увидел, дает основания считать, что слышанное мной – не преувеличение. Если вы когда-нибудь захотите отказаться от своей криминальной карьеры, я был бы счастлив, если бы вы работали на меня.

– Спасибо, – коротко поблагодарил Норман. – Но это не преступление. С нашей точки зрения, это много-много безобиднее того, что вы делаете. Ну, не будем тратить время. Принц, вы согласны с тем, что ситуация упростилась?

Принц кивнул:

– Вижу, вы упростили ее.

– И вы говорите, что, если мы отдадим вам эти бумаги, – Норман Кент коснулся своего кармана, – мы можем отсюда уйти беспрепятственно?

– Обещаю вам это.

– Можно ли в этом быть уверенным?

Тонкие брови принца надменно приподнялись.

– Я дал вам слово.

– А кроме этого?

– Если вам недостаточно слова джентльмена, то позвольте вам напомнить: здесь находятся двадцать пять моих людей – часть в саду, часть внутри дома, за дверью, которую мистер Темплер столь искусно забаррикадировал, а часть на реке. Мне стоит только подать сигнал... – Не окончив фразы, принц пожал плечами. – Вы в моих, руках, а после того как вы отдадите эти бумаги, какой смысл задерживать вас? И вообще, о каких условиях может идти речь, если однажды мистер Темплер спас мне жизнь? Правда, сегодня он отказался пожать мне руку, но я не испытываю к нему дурных чувств. Возможно, я его даже понимаю. Я уже сказал, что сожалею об обстоятельствах нашей встречи. Но таково военное счастье. Я иду на самый большой компромисс, на какой только могу.

– И все-таки, – сказал Норман Кент, – мне бы хотелось быть уверенным, что не произойдет ошибки. Бумаги у меня. Пусть мои друзья вместе с дамой уедут на машине, стоящей у дороги. Думаю, они не станут извещать полицию или возвращаться, чтобы напасть на вас. А я останусь здесь как заложник и отдам вам бумаги через полчаса после их отъезда. А на эти полчаса вы и Мариус останетесь здесь, под дулом моего пистолета, как условие успешного отъезда моих друзей.

– Ваше Высочество! – Мариус заговорил, вытянувшись в струнку. – Ваше Высочество, не довольно ли болтовни? Слушать этих людей...

Принц поднял руку:

– Это не выход, Мариус. Я в долгу у джентльменов, поэтому принимаю их странные условия. – Он повернулся к Норману. – Но вряд ли мне следует напоминать вам, сэр, что, если я заподозрю вас в вероломстве, буду считать, что мой долг погашен.

– Разумеется, – согласился Норман Кент. – Это справедливо.

Принц шагнул к окну.

– В таком случае, с вашего разрешения...

Он выглянул в окно и кивнул. В комнату вбежали двое, спрятали пистолеты и отдали честь.

Принц что-то коротко сказал им, потом обернулся и заговорил по-английски, изящно жестикулируя холеными руками:

– Машина ждет вас, джентльмены.

Но оба, Роджер и Святой, озадаченно и неуверенно, с неодобрением смотрели на Нормана Кента. Тот лишь улыбнулся.

– Не забывайте, вы обещали мне верить, – сказал он. – Знаю, вы считаете меня сумасшедшим. Но я в жизни не был в более здравом уме. Я нашел единственно верное решение – единственный путь к почетному миру.

Саймон Темплер все еще глядел на него, пытаясь угадать что-то, что угадать было нельзя.

Мысль о необходимости покинуть Нормана Кента в таком состоянии разрывала ему сердце. И он никак не мог взять в толк, по какому наитию действовал Норман. Ясно, что он не собирался капитулировать. Это и почетным миром нельзя назвать. И что ждало самого Нормана, одного, раненного, искалеченного... Но, похоже, Норман не ведал страха и сомнений, только это можно было прочесть на его лице – сверхъестественную уверенность и решимость.

И сам Святой из этой ситуации не видел выхода. Все козыри были на руках у Принца. Даже если бы опасность не грозила Патриции и они пристрелили бы принца и Мариуса и выдержали осаду, они все равно неминуемо проиграли, даже решив пожертвовать своей жизнью для достижения цели... Но Норман не производил впечатления человека, стоящего перед лицом смерти.

Один из людей принца привел Патрицию, так же как вчера это сделал Мариус. Но на этот раз было невозможно применить тот же метод.

И все-таки Святой попросил:

– Давай я останусь, сынок? Я тебе верю, но ведь ты ранен...

Норман Кент покачал головой:

– Это не имеет значения. Меня отсюда вынесут с почестями.

– Когда мы встретимся? – спросил Роджер.

Норман мечтательно посмотрел в неведомую даль, и, вероятно, то, что он там увидел, его позабавило.

– Когда-нибудь, – ответил он и повернулся к принцу. – Могу я написать записку?

– Напоминаю, – сказал принц, – вы останетесь здесь как гарант хорошего поведения ваших друзей.

– Согласен, – кивнул Норман. – Дай мне перо и бумагу, Роджер.

И опять Мариус попытался вмешаться:

– Ваше Высочество, вы слишком им доверяете! Это наверняка какая-то уловка. Если они действительно имели в виду то, что говорили, то к чему все это...

– Это их дело, Мариус, – спокойно сказал принц. – Да, это странно, но неважно. Надо быть более тонким психологом, мой друг. После того как вы видели их в деле, неужели вы поверите в то, что двое предоставят третьего своей судьбе, а сами скроются? Это абсурд!

Норман Кент нацарапал на листке одну строчку. Он аккуратно промокнул чернила и сложил лист.

– И конверт, пожалуйста, Роджер. – Вложил лист в конверт и заклеил. Потом протянул руку Роджеру Конвею. – Удачи, Роджер! Веди себя хорошо.

– Всего самого доброго, старина Норман!

Они пожали друг другу руки.

Саймон сказал, обращаясь к принцу:

– Похоже, что мы прощаемся, Ваше Высочество!

Принц сделал один из своих изысканных вежливых жестов.

– Надеюсь, это не прощание, мы с вами еще встретимся в лучшие времена.

Потом Святой посмотрел на Мариуса долгим взглядом и попрощался следующими словами:

– С вами я еще встречусь.

Тут Норман протянул одну руку Святому для рукопожатия, а другой передал конверт.

– Положи его в карман, Саймон, и дай мне слово, что вскроешь конверт только через четыре часа. Когда прочитаешь записку, узнаешь, где мы с тобой встретимся. Я буду тебя ждать. И не беспокойся, со мной все в порядке. Счастливой охоты, Саймон!

– И тебе очень счастливой охоты, Норман.

Тот улыбнулся и сказал:

– Думаю, охота будет удачной.

Так Саймон Темплер вернулся к своей даме.

Норман увидел, как Роджер и Саймон вышли в сад, оглянулись на него; он снова улыбнулся и прощально помахал рукой. Через минуту он услышал, как взревел мотор «айрондели» и взвизгнули шины на повороте.

Когда машина выезжала на шоссе, он увидел их в последний раз – Святой за рулем, обнимая одной рукой Патрицию за плечи, Роджер Конвей на заднем сиденье, а один из людей принца на подножке машины – наверное, для того, чтобы охрана на перекрестке их пропустила...

А потом они исчезли вдали.

Норман опустился на софу, чувствуя себя удивительно слабым. Нога тупо ныла. Стволом пистолета он показал на графин виски, сифон, стаканы и сигаретницу.

– Чувствуйте себя как дома, джентльмены, – пригласил он, – налейте чего-нибудь и мне. Боюсь, двигаться я не могу. Вам следовало бы запретить своим людям стрелять разрывными пулями, Мариус, это очень противная штука.

Принц налил ему виски и дал прикурить.

– Война безжалостна, – сказал принц. – Как человек вы мне нравитесь, я восхищаюсь вами. Но так как я тот, кто я есть, а вы выступаете против моей страны и меня, если я заподозрю, что вы пытаетесь меня обмануть, я убью вас без малейшего сожаления – вот так! – Он прищелкнул пальцами. – Даже то что однажды вы спасли мне жизнь, не послужит вам оправданием.

– Вы что, дураком меня считаете? – устало спросил Норман. Он пригубил стакан. Стрелки медленно ползли по циферблату часов.