Толкование на Евангелие от Иоанна - Иоанн Златоуст

2. Если же кто скажет, что тут еще нет достаточного доказательства тому, что чудо в Кане было началом чудес, так как прибавление: в Кане Галилейстей показывает только, что это чудо было в Кане первое, а не вообще и не первое было из всех Его чудес; вероятно же Христос и прежде в других местах другие чудеса творил, – то на это мы скажем то же, что и прежде сказали. Что именно? То, что говорит Иоанн: аз не ведех Его: но да явится Израилеви, сего ради приидох аз водою крестя (1, 31). Если бы Христос в отроческом возрасте творил чудеса, то израильтяне не нуждались бы в другом человеке, который явил бы Его. Если Христос, пришедши в мужеский возраст, так сделался известен Своими чудесами не только в Иудее, но и в Сирии и далее, притом совершил их в продолжение только трех лет, а лучше сказать – Он не нуждался и в этом числе лет, чтобы явить Себя миру, потому что слух о Нем с самого начала разнесся немедленно повсюду, – если, говорю, Он в краткое время так прославился множеством чудес, что имя Его стало всем известно, то тем более Он не мог бы так долго оставаться в неизвестности, когда бы с первого возраста начал творить чудеса; чудеса, совершенные отроком, возбудили бы еще более удивления, да и времени у Него для чудес было бы в таком случае вдвое, и втрое, и еще больше. Но в отрочестве Он не творил никаких чудес, кроме того только, о чем повествует Лука, как Он, будучи двенадцати лет, восседал среди учителей, слушая их, и своими вопросами приводил их в удивление. Впрочем, не без причины, а намеренно не начинал Он творить чудес с самого первого возраста: иначе могли бы почесть Его чудеса за призраки. Если уже в совершенном возрасте Его многие это подозревали, – тем более когда бы Он стал чудодействовать в юности. Кроме того, иудеи, снедаемые завистию, еще скорее и прежде надлежащего времени вознесли бы Его на крест, и таким образом все дело нашего спасения не было бы принято верою. Откуда же, скажешь, Его Матери пришло на мысль предполагать в Нем что-то великое? Он начал уже открывать Себя, чем был, – и чрез свидетельство Иоанново, и чрез то, что Сам говорил ученикам. А прежде всего этого самое зачатие Его и все, по рождении Его последовавшие события внушали Матери Его высокое понятие о Нем. Слышаше, сказано, яже о отрочати, и соблюдение в сердцы Своем (см.: Лк. 2, 51). Отчего же, скажешь, Она не выражала этого прежде? Оттого, как я сказал, что Он Сам только тогда начал открывать Себя. А дотоле Он жил, как обыкновенный человек. Потому-то Она и не говорила Ему этого прежде. Как скоро услышала, что ради Его пришел Иоанн и дал о Нем такое свидетельство и что Он имеет уже учеников, то уже смело просит Его и, при недостатке вина, говорит: вина не имут. Она хотела и гостям угодить, и Себя прославить чрез Сына. Может быть, Она при этом имела в мыслях что-либо человеческое, подобно Его братьям, которые говорили: яви Себе мирови (Ин. 7, 4), желая приобрести и себе славу Его чудесами. Поэтому-то и Христос так сильно отвечал Ей: что Мне и Тебе, Жено? не у прииде час Мой (см.: 2, 4). Но что Он весьма почитал родительницу Свою, об этом послушай повествования Луки, как Христос был послушен родителям; да и этот самый евангелист (Иоанн) показывает, как Он заботился о Матери в самое время Крестных страданий. Когда родители нимало не запрещают дел богоугодных и не препятствуют им, то родителям нужно и должно повиноваться; неповиновение в таком случае весьма опасно. Когда же они чего-либо требуют безвременно и запрещают какое-нибудь дело духовное, то не безопасно им повиноваться. Потому и в настоящем случае Христос так отвечал, и в другом случае также: кто есть Мати Моя и кто суть братия Моя? (см.: Мк. 3, 33). Они в то время еще не имели о Нем надлежащего понятия; а Его Мать, по той причине, что родила Его, хотела приказывать Ему во всем, по обычаю всех матерей, тогда как должна была чтить Его, как Господа, и поклоняться Ему. Потому-то Он так и отвечал Ей тогда. В самом деле, подумай, каково это было, когда при всем народе, окружавшем Его, при многочисленном собрании внимательных слушателей, во время преподавания учения, Мать Его вошла в собрание, стала отвлекать Его от проповедания, чтобы наедине поговорить с Ним, притом и не осталась с Ним в доме, а увлекла Его одного вон оттуда к Себе. Вот почему Он и сказал: кто есть Мати Моя и кто суть братия Моя? И Он не оскорблял тем Матери, нет, а приносил Ей величайшую пользу, не давая Ей думать о Себе уничиженно. Если Он имел попечение о других и все направлял к тому, чтобы внушить им надлежащее понятие о Себе, тем более заботился в этом отношении о Матери. Но как Она, вероятно, даже услышав это от Сына, не хотела и после того повиноваться Ему, а хотела, как мать, во всяком случае первенствовать, то Он так и отвечал. Да иначе Он и не мог бы возвести Ее от такого уничижительного понятия о Нем к более возвышенному, если бы то есть Она всегда ожидала от Него почитания, как от сына, но не признала Его Господом. Вот по этой-то причине Он здесь и сказал: что Мне и Тебе, Жено? Впрочем, и другая была причина, не менее важная. Какая же? Он хотел, чтобы не заподозревали совершаемых Им чудес. Его должны были просить те, кто имел нужду, а не Мать. Почему? Что делается по просьбе родственников, то, хотя было бы важно, часто для посторонних представляется неблаговидным. Когда же просят сами нуждающиеся, тогда чудо становится выше всякого подозрения, тогда и похвала беспристрастна и польза велика.

3. Если бы врач, даже отличный, вошедши в дом, где много больных, не слышал ничего ни от самих болящих, ни от окружающих их, а только его одна мать стала бы упрашивать его, то для больных он сделался бы подозрительным и неприятным, и ни лежащие в болезни, ни находящиеся при них не стали бы ожидать от него чего-либо важного и хорошего. Вот почему и Христос тогда сделал упрек Матери, сказав: что Мне и Тебе, Жено, внушая Ей на будущее время не делать ничего подобного. Имел Он попечение и о чести Матери, но гораздо более о Ее душевном спасении и о благе людей, для чего и плотию облекся. Итак, эти слова были сказаны Христом Матери Его не по какой-либо надменности, но с особенною целию – чтобы и Ее Саму поставить в надлежащие к Нему отношения, чтобы и чудеса делались с подобающим достоинством. А что Христос весьма почитал Свою Мать, это, кроме других случаев, достаточно видно и из того самого, что сказано по видимому в обличение Ее. В самом неудовольствии Он показал, что весьма почитал Ее. А каким образом, об этом скажем в последующей беседе. Размышляя об этом, если услышишь, как одна жена говорила: блажено чрево, носившее Тя, и сосца, яже еси ссал (Лк. 11, 27), а Он ей отвечал: еще более блаженны творящие волю Отца Моего, то разумей и эти слова в том смысле. Ответ Спасителя Матери выражал не отвержение Матери, а то, что Ей нимало не принесло бы пользы и самое рождение Его, если бы Она Сама не имела великой добродетели и веры. Если же без добродетели душевной и для Самой Марии не было бы пользы в том, что от Нее родился Христос, тем более не может быть никакой пользы нам, если мы будем иметь добродетельного и доблестного отца, брата или сына, а сами будем далеки от его добродетелей. Брат, говорит Давид, не избавит, избавит ли человек? (Пс. 48, 8). Надежду спасения, после благодати Божией, должно полагать не в чем другом, а только в собственных совершенствах. Если бы рождение Христа само по себе могло принести пользу Деве, то оно было бы также полезно и иудеям (так как Христос был сродником их по плоти), принесло бы пользу и городу, в котором Он родился, полезно было бы и братьям. Между тем Его братья, доколе не заботились о себе самих, не получили никакой пользы от высокого сродства, а еще и подвергались осуждению наряду с прочими людьми, когда же просияли собственными добродетелями, тогда и прославлены. А город разрушен и сожжен, не получив никакой пользы от того, что был местом Его рождения. Сродники Его по плоти истреблены и погибли самым жалким образом, не приобретши от сродства с Ним ничего для своего спасения, потому именно, что не имели защиты в собственной добродетели. Но более всех прославились апостолы, потому что они истинным и достойным нашего соревнования образом достигли сродства со Христом – чрез послушание Ему Отсюда и мы познаем, что во всяком случае нам нужна вера и жизнь чистая и светлая. Только это может спасти нас. Сродники Христа долгое время повсюду пользовались уважением, так что и назывались «владычними», однако ж мы ныне не знаем даже имен их. А жизнь и имена апостолов всюду прославляются. Не будем же надмеваться благородством по плоти, но, хотя бы имели тысячи знаменитых предков, будем сами стараться превзойти их в добродетелях, зная, что заслуги других не принесут нам никакой пользы на будущем суде, а еще и увеличат для нас строгость осуждения именно потому, что, происходя от добродетельных отцов и имея столь близкие примеры, при всем том не последовали таким наставникам. Это я говорю теперь, имея в виду многих язычников, которые, когда мы обращаем их к вере во Христа и убеждаем быть христианами, указывают на своих родственников, предков и домашних и говорят: все мои родственники, близкие и домашние сделались уже верными христианами. Но что тебе в этом, несчастный? То именно тебя и погубит, что ты, не уважив такого множества близких к тебе, не поспешил обратиться к Истине. Другие, будучи уже верующими, но проводя жизнь беспечную, когда станешь увещевать их к добродетели, представляют то же самое и говорят: мой отец, дед и прадед были очень благочестивые и добродетельные люди. Но то особенно и послужит к твоему осуждению, что ты, происходя от таких людей, делаешь дела, недостойные своего рода. Послушай, что говорит Пророк иудеям: работа Израиль о жене и о жене спасеся (см.: Ос. 12, 12); и Христос: Авраам отец ваш рад бы был, дабы видел день Мой; и виде и возрадовася (Ин. 8, 56). Да и всегда доблести предков обращаются не в похвалу только иудеям, но и в большее обвинение. Зная это, будем все делать так, чтобы спастись собственными делами, чтобы иначе надеждами на других не обмануть себя самих и не узнать о своем обмане тогда уже, когда от этого познания никакой пользы не будет. Во аде, сказано, кто исповестся Тебе? (Пс. 6, 6). Итак, исправимся здесь, чтобы там достигнуть вечных благ, которых и да сподобимся все мы, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, чрез Которого и с Которым Отцу со Святым Духом слава и держава во веки веков. Аминь.