Россия не для русских? Косовский сценарий в Москве - Алексей Челноков

Данные говорят о достаточно малой у армян по сравнению с азербайджанцами зависимости между знанием языков и рядом фиксированных признаков — национальность родителей, национальность детей, социально-профессиональная структура, возраст, образование. Это означает, что по системе выделенных здесь индикаторов москвичи-армяне в большей мере, чем азербайджанцы, выравнены между собой, что связано, в частности, с их относительно длительным пребыванием в Москве и приобщением к столичной жизни, унифицировавшей названные характеристики.

Такие различия между москвичами и находящимися в Москве по критической необходимости отражаются в ориентации на родину. Вторые, в отличие от москвичей, в значительной части своей хотят вернуться туда, как только представится возможность. Они и сейчас стараются иметь связи с родной республикой и даже, несмотря на материальные сложности, довольно часто ездят туда. Москвичи — армяне и азербайджанцы — редко, а то и вообще не делают этого. Так, 2/3 армян-москвичей никогда не были в Армении. Среди азербайджанцев, которые позже стали заселять Москву, людей, совсем не связанных с Азербайджаном, меньше — до 1/4. Однако и у азербайджанцев, чем дольше они живут в Москве, слабеет их связь с отчим домом. Данные подтверждают неприкаянность в столице многих новоприбывших армян и азербайджанцев. Они чувствуют себя чужаками в силу этнических причин и в значительной части своей рвутся домой. Среди армян стремятся переехать на родину до 1/3, у азербайджанцев больше — до 2/3, что выглядит весьма контрастно по сравнению с ориентациями людей тех же национальностей, но москвичей.

Что день грядущий нам готовит? В общих чертах — дальнейшее отождествление представителей этнических групп, проживающих в Москве, с местным населением мегаполиса с последующей интеграцией в жизнь городского социума. Это так, хотя в облике этнических групп в столице очевидны внутригрупповые этнические различия, которые делают затруднительной пока такую целостную интеграцию. Тормозящую роль тут играют консервативные группы, связанные, а иногда лидирующие благодаря заметному теперь их представительству в столичной среде. Их слабая идентификация с московским населением (в отличие от групп их же национальностей, но хорошо адаптированных) достаточно полно отражается не только в социально-культурной сфере, но ив политической.

Правы исследователи национальных проблем в Москве, когда говорят о целесообразности использования «даже административных мер, препятствующих компактному расселению жителей Москвы по этническому признаку». Этнические группы не должны иметь в столице «своей» границы и возможностей территориально противостоять друг другу- Вооруженные конфликты между этносами, допустим, армяно-азербайджанская война, должны подвергаться осуждению. «Главной задачей должно быть воспитание взаимопонимания народов». И это, разумеется, в первую очередь относится к конфликтующим этноцентрам, возможно, в первую очередь армяно-азербайджанским.

Точка зрения генерала: «Бодрые рапорты о мнимых успехах»

Последнюю свою новацию в сфере миграции американцы назвали «золотой картой» по аналогии со своей «зеленой картой», поскольку она дает некоторым избранным мигрантам право не только легально трудиться без учета квот, но и открывает прямой путь к получению российского гражданства.

Но ведь сложилась парадоксальная ситуация. Этническому русскому, родившемуся, например, в Узбекистане, куда его родители приехали в середине прошлого века по комсомольской путевке, получить российское гражданство будет значительно сложнее (если вообще удастся), чем этому высококвалифицированному иностранцу. Это — к вопросу о несовершенстве нашего Закона о гражданстве. Что касается преференций в отношении высококвалифицированных специалистов, такой подход можно только приветствовать и было бы разумно его распространить и на квалифицированных работников массовых рабочих профессий. Мигрантов с зарплатой более 2 млн. рублей в год, тем более в таких видах деятельности, как образование, наука, здравоохранение, будут единицы, а вот квалифицированные рабочие требуются повсеместно.

У нас практически не работает механизм квотирования. Вместо регулятора рынка труда он стал его дестабилизатором, вынуждая мигрантов и работодателей уходить в тень. При разработке квот не учитывается реальная ситуация, государство владеет информацией только о 25–30 % потребностей рынка труда. Квота, чтобы на самом деле защищать интересы российских граждан, должна ограничивать приток мигрантов в те сферы деятельности, которые востребованы россиянами, и, наоборот, способствовать притоку иностранной рабочей силы туда, где есть острый дефицит кадров.

Ситуация с привлечением мигрантов в той же Москве во многом обусловлена келейностью принятия решений о квотах. Необходимо, чтобы любой работодатель, намеревающийся привлечь иностранного работника, не заполнял кучу никому не нужных бумаг, а имел возможность разместить имеющуюся вакансию на сайте службы занятости и при отсутствии претендентов в течение месяца привлечь иностранного работника на основании заключения той же службы занятости.

Еще один очень острый вопрос: предоставление мигрантами медицинских справок. На сегодняшний день около 80 % справок просто покупается у посредников. Решение этой весьма волнующей россиян проблемы возможно на основе создания электронной базы данных по трудовым мигрантам, прошедшим официальное медицинское освидетельствование, и нужно, чтобы доступ к ней имели и работники миграционной службы, и работодатели. Это предложение обсуждается с 2007 года, однако до сих пор ни одно из заинтересованных федеральных ведомств не предприняло конкретных действий по его внедрению.

На наш взгляд, для реальной борьбы с нелегальной миграцией целесообразно вернуться к вопросу о проведении «иммиграционной амнистии», или регуляризации незаконных мигрантов.

Взгляните вокруг. Весь мир в движении. Миграция — это уже не какая-то теоретическая, экзотическая вещь в себе. Это повседневная реальность. Причем реальность, которая касается всех областей жизни как человека, так и государства. В нашем случае правильная миграционная политика — это непременное условие существования России как самостоятельного государства.

Но что же мы видим? ФМС была передана в состав МВД главным образом с целью если не прекратить, то по крайней мере минимизировать нелегальную миграцию. Результат отрицательный. В стране по-прежнему огромное количество нелегальных мигрантов. Причем во многих случаях государство само провоцирует и поощряет уход мигрантов в тень. Что и понятно: нелегальная миграция многим очень выгодна.

…Запутанный, совершенно непрозрачный порядок получения квот и разрешений на работу привел лишь к чудовищной коррупции в органах МВД и ФМС. Существующий порядок превратился из регулятора рынка труда в его дестабилизатор.

Патенты… Заявляли, что за год будет оформлено до трех миллионов патентов, чуть ли не все нелегалы будут выведены из тени. А на самом деле за 8 месяцев едва удалось дотянуть до 250 тысяч. И здесь провал.

Сколько надежд возлагалось на Программу добровольного переселения соотечественников. А результаты более чем скромные: за 5 лет — 30 тыс. человек вместо нескольких сотен тысяч.

…И все это — под бодрые рапорты о мнимых успехах. Действительно странно, что на силовое ведомство возложено решение системных, даже цивилизационных задач. Ведь вопросы демографии, рынка труда, культурологии, межэтнических и межконфессиональных отношений вряд ли могли стать заботой милиционеров, составляющих 80 % сотрудников ФМС. Они «заточены» совсем на другое.

Не знаю, согласятся ли со мной читатели, да и коллеги-эксперты, но вот какие наблюдения я сделал за время своей государственной службы. Как только наш человек — российский чиновник прежде всего, да и не только, иногда даже и из числа либералов-реформаторов — вынужден принять решение, подчеркиваю, именно принять решение, имеющее государственное значение и соответствующие последствия, то вмиг он становится бездушным реалистом. И решения почему-то в основном принимаются жесткие, усложняющие жизнь простого человека.

То есть существует какое-то негласное правило среди чиновников, что человек не должен быть ни гуманистом, ни идеалистом, ни, избави Бог, романтиком. Более того, настоящий государственный служащий — это циничный человек. И только такой человек способен отстоять интересы государства. То есть чем грубее, чем суше и бессердечнее — тем полезней для страны!

Почему так? Это идет еще со времен СССР, а может быть, еще раньше. Частный человек, физическое лицо — это одно дело, а государство — совсем другое.