Знакомство (СИ) - Раевский Александр

Посидев с ней ещё минут пятнадцать и убедившись, что мама крепко и спокойно спит, я рискнул оставить её ненадолго. Мне нужно было посмотреть, как чувствует себя Марина. Я подозревал, что мама успела наговорить ей очень неприятных вещей…

Разговор с Мариной

Я ушёл на кухню, открыл проход в спальню Марины и тут же увидел её. Марина сидела на тахте, с раскрытой книжкой в руках и вид у неё был самым сердитым. Я вошёл и тут же понял причину. В спальне было очень шумно! Шумел водопад, проход к которому я оставил открытым. Я тут же закрыл его и с виноватым видом посмотрел на неё.

— Сердишься?

Марина принуждённо улыбнулась и помотала головой. Сердится. Просто не хочет, чтобы я чувствовал себя виноватым.

— Извини меня ещё раз за маму. — начал я, остановившись у её ног, — Просто она очень перепугалась. У неё психика была не готова к такому количеству невероятных вещей. Сейчас она спит, а когда проснётся, то не вспомнит ничего из сегодняшнего дня. Будет думать, что обычно и скучно провела выходные. Я знаю, что это некрасиво с моей стороны, но я не видел другого выхода.

Марина похлопала по покрывалу рядом с собой. Я сел рядом и внимательно посмотрел на неё. Да, мама действительно обидела её.

— Марина, я вижу, что мама тебя сильно обидела и тебе сейчас не хочется, чтобы что-нибудь напоминало тебе об этом. Наверно будет лучше, если я вернусь домой и поживу последние дни каникул там.

Марина удивлённо посмотрела на меня:

— Зачем? При чём здесь ты?

— Ну как же? Вы с ней были хорошими подругами, а сегодня она наговорила тебе таких гадостей, что дружбе вашей конец! Я же вижу! А причина этого конфликта во мне. Из-за меня всё это закрутилось…

Марина рассмеялась:

— Дурачок ты, Малыш! Ой, какая же дурная у тебя голова!

Она отбросила книжку, повернулась ко мне и, повалив меня на спину, улеглась рядом, опираясь на локоть. Я облегчённо вздохнул. Не сердится и, кажется, между нами ничего не изменилось! Это самое главное!

— Ты думаешь для чего я с твоей мамой тогда сдружилась?

— Когда? — удивлённо спросил я.

— Когда вы в этот дом переехали.

— Для чего?

— Да из-за тебя же, глупый! Только из-за тебя! Я как только тебя в первый раз увидела, так моё сердечко и стукнуло! Вот оно! Вот моя судьба! Ещё не знала, чем оно закончится, а уже начала действовать. Гляжу, мальчишка сопливый, ножки кривенькие, а сердце мне подсказывает, — Смотри, это твоя половинка!

— Ничего они у меня не кривые, — обиделся я, — Нормальные ноги. Как у всех… Придумаешь тоже!

Марина расхохоталась. Глядя на неё рассмеялся и я. Заразительный всё же у неё смех. Марина наклонилась надо мной и, продолжая говорить, поцеловала меня в лоб.

— Теперь, когда мы оба с тобой знаем, что созданы друг для друга, дружба с твоей мамой мне не очень-то и нужна… Обойдусь я без той дружбы… Для меня главное, что ты будешь гдё-то неподалёку… Со мной,… с моими девочками… Мы, Малыш, теперь одной верёвочкой связаны.

Она отстранилась и спросила:

— Так, говоришь, когда проснётся — не будет ничего из сегодняшнего дня помнить?

Я неуверенно кивнул:

— Наверно, не будет… По крайней мере мне показалось, что она всё позабыла ещё до того, как уснула.

Марина бодро кивнула:

— Это хорошо! Ты даже не представляешь себе, как это здорово! Я-то думала, пожалею её по-бабьи, и она отвлечётся. Сможет как-то трезво на всё случившееся посмотреть. Ан нет! Не вышло!

Она хлопнула себя ладонью по лбу:

— Слушай, мы же хотели глянуть, как там наш пленник на необитаемом острове чувствует. Давай посмотрим? Жалко же будет, если он от жажды умрёт.

Марина спустила ноги на пол и я тут же повторил её маневр. Я создал небольшое смотровое окно и навёл его на тот маленький островок, где мы высадили лже-Бориса. Место высадки нашлось сразу. От воды по светлому песку тянулась цепочка следов. Сначала он постоял на месте, видимо осматриваясь, а потом пошёл по песку влево.

Нашли мы его минут через пять. Он успел отмахать километров пять, прежде чем наткнулся на небольшую речушку, впадающую в море. Видимо он пошёл вверх по течению. Берега речки были покрыты травой и невысоким кустарником, поэтому следы стали неразличимы, но Марина считала, что от реки он далеко удаляться не будет. Воду он сегодня нашёл, теперь ему необходимо обеспечить себя пищей. Если найдёт пищу, то выживет.

Я сказал Марине:

— А чего её искать? Вон, в море скалы из воды торчат. Там наверняка под водой полным-полно съедобных ракушек. С голоду не умрёт, если не совсем дурак!

Марина согласилась со мной, и я решительно закрыл окошко. Поднявшись с кушетки, я извинился перед Мариной, сказав что мне нужно заглянуть к водопаду и проведать Натку с Надюшкой. Марина сочувственно покачала головой и спросила, не очень ли для меня утомительны эти хлопоты. Я пожал плечами:

— Да нет, не очень. Кроме того, осталось три дня, а потом мы пойдём в школу. Там уже станет не до путешествий. Разве что иногда, по воскресеньям.

Марина усмехнулась, соглашаясь со мной. Она перевернулась на спину, подложила руки под голову и мечтательно произнесла, уставившись в потолок:

— Хорошо было бы там иметь дом… Большой, просторный дом, чтобы мог вместить всех. Дом с верандой. Чтобы можно было вечерами сидеть в кресле и любоваться на море, на луну и звёзды…

Я запомнил это желание моей богини. Осталось придумать, как его осуществить.

***

Шёл уже пятый час вечера, и я хотел попросить девочек закругляться. Я сам уже устал и мне нужно было ещё вернуться к маме и разбудить её. Открыв проход к водопаду, я вышел и тут же закрыл его за собой. Пусть Марина тоже отдохнёт от шума.

Натку с Надюшкой я нашёл сидящими на краю озерца. Сёстры о чём-то оживлённо разговаривали, болтая ногами в воде. Оказывается, они обсуждали очень важный вопрос. Окуда взялся тот мяч, которым они вчера играли в воде и миска сметаны, которую с сделал, чтобы намазать им плечи и которую в итоге слизала Тигра?

Я коротко объяснил им, что мяч я взял в Московском Детском Мире, а сметана пришла из подсобки магазина Молоко. Продавщицы собрались пообедать сметаной и свежим хлебом. Вот та миска и появилась здесь на острове.

Надюшка заявила, что это нечестно. Мол, я эти вещи украл, что делать категорически нельзя. Попытался убедить её, что это не кража. Обе эти вещи — и мяч и миска сметаны — являются копиями оригинальных. Я не был точно уверен в этом, поэтому пришлось провести эксперимент.

В Париже (вот привязался этот Париж!) я нашёл магазин, специализирующийся на продаже часов, выбрал на витрине из двух десятков выставленных там часов маленькие, дамские, которые могли понравиться Надюшке и сказал, что хочу иметь такие же. К сожалению, девочки не могли видеть того, что видел я, поэтому им приходилось верить мне на слово. Я не отрывал мысленного взгляда от тех часов в витрине, которые я сейчас почувствовал в своей руке. Те, которые лежали на витрине по-прежнему лежали на том же месте. Значит, это дубликат!

Протянув часы Надюшке, я рассказал им, что это всего лишь дубликат и, следовательно, ни о какой краже речи быть не может. Девочки не очень-то слушали мои объяснения. Они обе склонились над маленькими часами в золотистом корпусе с элегантным кожаным ремешком.

Мне пришлось завести их, чтобы девочки убедились, что часы настоящие. По очереди часы прикладывались к уху. Как можно при шуме водопада невдалеке что-нибудь услышать, я не знаю. Но и Натка и Надюшка уверенно говорили, что часики идут.

Спохватившись, я сказал, что эти часики будут Надюшке в подарок на прошедший день рождения и спросил Натку, не хочет ли она тоже получить такие. Она согласилась, и я подарил ей другие, не менее элегантные часики, достал и их. После всего этого я открыл проход в коридор квартиры Марины. Запустив всех, я закрыл шумный проход и принялся одеваться. Пора было возвращаться домой.

***

Маму я нашёл в том же положении, в котором оставил. Она тихо и мирно спала. Я включил в комнате свет и веки её дрогнули. Присев на диван рядом с ней, я положил ей руку на плечо.