Отступник. Изгнанник. Воин - Роберт Энтони Сальваторе
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Больше по душе ему были занятия физической подготовкой, часы, проводимые в сражениях, в оттачивании хитрых приемов. Здесь, с послушным оружием в руках, он уходил от мучительных вопросов о том, что есть истина и как ее постичь.
Здесь он преуспевал. Уже при поступлении в Академию уровень владения оружием был у Дзирта выше, чем у его одноклассников, и пропасть между ними с каждым месяцем все увеличивалась. Он научился многим приемам защиты и нападения, но зачастую изобретал собственные приемы и усовершенствовал существующие, при этом его нововведения не уступали общепринятым, а зачастую и превосходили их.
Дайнин вначале со все возрастающей гордостью слушал, как превозносят коллеги бойцовские качества его младшего брата. Однако вскоре эти горячие восхваления стали раздражать старшего сына Матери Мэлис. Дайнин был старшим сыном Дома До'Урден, унаследовав этот титул от уничтоженного Нальфейна. Теперь вторым сыном, возможно мечтающим о его, Дайнина, титуле, был Дзирт, который, судя по всему, станет одним из лучших фехтовальщиков Мензоберранзана.
От одноклассников Дзирта также не ускользнул блеск его боевого стиля.
Иногда, по их мнению, это становилось уже чересчур! Они с закипающей завистью следили за вихревым движением сабель Дзирта, справедливо опасаясь, что им самим никогда такого не достичь. Прагматизм всегда был отличительной чертой дровских эльфов. Все эти молодые студенты большую часть жизни провели в постоянном наблюдении за тем, как старшие члены их семей умудрялись извлечь максимум пользы из любой ситуации. Каждый понимал преимущества союза с Дзиртом До'Урденом, поэтому, когда на следующий год подошло время великого состязания, его стали осаждать с предложениями партнерства.
Но больше всех поразило его предложение, поступившее от Келноза из Дома Кинафин, того самого, который в прошлом году так подло обманул его.
– Давай опять вместе, и на сей раз станем первыми в классе, – предложил этот нахальный юнец, когда они спускались по туннелю в подготовленную для боя пещеру.
Он повернулся и как ни в чем не бывало остановился перед Дзиртом, положив руки на рукоятки оружия и широко улыбаясь, словно они были лучшими друзьями.
Дзирт даже не нашелся, что ответить. Просто повернулся и пошел вперед, выразительно поглядывая через плечо.
– Что тебя смущает? – настаивал Келноз, быстро догоняя его.
Дзирт повернулся к нему и прорычал:
– Как я могу действовать заодно с тем, кто так обманул меня? Я не забыл твои штучки!
– Но в том-то и дело: за этот год ты стал гораздо расторопнее, и я был бы просто дураком, если бы снова попытался тебя провести!
– А как еще ты можешь победить? Тебе никогда не удастся одолеть меня в открытом бою!
Эти слова были не похвальбой, а утверждением, с которым Келноз охотно согласился.
– Второе место весьма почетно, – заметил он. Дзирт внимательно посмотрел на него. Он знал, что Келноза может устроить только полная победа.
– Если мы и встретимся в бою, – решительно сказал он, – то только как противники!
Он снова ушел вперед, и на этот раз Келноз не стал его догонять.
* * *
Удача в тот день улыбнулась Дзирту: его первым противником и первой жертвой в великом состязании оказался не кто иной, как бывший партнер. Дзирт столкнулся с ним в том же коридоре, где в прошлом году они вместе начинали защитный маневр, и первой же комбинацией атак свалил Келноза с ног. Ему с трудом удалось удержаться и не воткнуть деревянную саблю между ребер поверженного врага.
Потом он стал пробираться между сражающимися, тщательно выбирая путь и следя за тем, как убывает число оставшихся невредимыми. Ему, с его репутацией непобедимого, приходилось быть особенно осторожным: одноклассники не преминули бы использовать возможность вывести его из строя в самом начале состязания.
Действуя в одиночку, он вынужден был перед каждой очередной схваткой убеждаться, что поблизости нет тайных сообщников противника.
Это была родная стихия Дзирта: здесь он чувствовал себя вполне уверенно, здесь он был готов ответить на любой вызов. Через два часа оставалось пять непобежденных, а еще через два часа игры в кошки-мышки их оказалось всего двое:
Дзирт и Берг'иньон Бэнр.
Дзирт вышел на открытое пространство пещеры:
– Выходи же, студент Бэнр, – позвал он. – Давай решим наш спор честно и достойно!
Наблюдавший с помоста Дайнин недоверчиво покачал головой. А мастер Хатч'нет, стоявший рядом со старшим сыном Дома До'Урден, сказал ему:
– Он не использует свое преимущество. Берг'иньон знает, что Дзирт – лучший фехтовальщик, и потому волнуется, не уверен в своих действиях. А теперь твой брат вышел на открытое поле и выдал свою позицию!
– Он еще глуп, – пробормотал Дайнин. Хатч'нет заметил, как Берг'иньон скользнул за сталагмитовую глыбу в нескольких ярдах от Дзирта, и сказал:
– Это долго не продлится.
– Боишься? – бросил в темноту Дзирт. – Но если ты действительно заслуживаешь звание первого, как любишь хвастать, выходи и сражайся открыто!
Докажи, что говоришь правду, Берг'иньон Бэнр, или больше не болтай об этом!
Ожидаемое им движение сзади заставило его откатиться в сторону.
– Драться – это тебе не играть мечом! – закричал сын Дома Бэнр, выбегая из-за укрытия с глазами, горящими от предвкушения предполагаемого преимущества.
Внезапно он споткнулся, запутавшись в проволоке, которую незаметно натянул посреди тропы Дзирт, и растянулся лицом вниз. В то же мгновение Дзирт навалился на него, острием сабли коснувшись горла Берг'иньона.
– Я тоже так считаю, – мрачно ответил он.
– Итак, победитель – Дзирт До'Урден! – возвестил мастер Хатч'нет, направляя на лицо поверженного сына Дома Бэнр голубой свет. А затем погасил широкую улыбку Дайнина своевременным напоминанием:
– Старшим сыновьям стоило бы остерегаться таких искусных вторых сыновей!
* * *
Хотя Дзирт не слишком гордился своей победой на втором году, но несомненный рост мастерства приносил ему удовлетворение. Он не упускал любую возможность позаниматься, отдавая этому все свое время, свободное от утомительного прислуживания старшим студентам. С течением лет эти обязанности несколько сократились: самая тяжелая работа доставалась более младшим студентам, и Дзирт все больше времени уделял индивидуальным занятиям фехтованием. Он упивался танцем сабель, согласованностью своих движений. Сабли были единственными его друзьями, единственным, чему можно было доверять.
И на третий год он тоже выиграл великое состязание, и на следующий год тоже, несмотря на все заговоры и козни, чинимые против него. Для преподавателей стало очевидным, что никто в классе не способен победить его, и еще через год он участвовал в состязании студентов
