Локи (ЛП) - Андрижески Дж. С.

— Я злюка? — засмеялся Локи. — Полагаю, я немного солгал. Ты очень маленькая лентяйка. Единственное большое в тебе — это твоя восхитительная задница. И эти потрясающие груди, которые ты везде берёшь с собой, дразня меня...

— МЫ ИДЁМ В ПАРК ИЛИ НЕТ? — крикнул голос из-за двери.

Одна лишь громкость голоса чуть не заставила Лию выпрыгнуть из кожи.

Молодой женский голос прозвучал явно раздражённо.

— ВЫ ОБЕЩАЛИ. В ЭТОТ РАЗ ВЫ ДАЛИ КОНКРЕТНОЕ ОБЕЩАНИЕ! ЧТО ДЕЛАЕТ ВАС ОБОИХ ЖАЛКИМИ ЛЖЕЦАМИ!

Локи рассмеялся, поворачиваясь к двери.

— Я НЕ СЛЫШУ ТЕБЯ, ПОКА ТЫ НЕ ГОВОРИШЬ ПО-ФРАНЦУЗСКИ, МОЙ ТОРТИК ИЗ МОРОЖЕНОГО С АРАХИСОВОЙ КРОШКОЙ...

За дверью воцарился короткий момент тишины.

Затем младшая сестра Лии начала кричать на него по-французски, заставив Локи рассмеяться ещё сильнее.

— Иди, — забормотала Лия. — Иди, иди, иди.

Она взяла пушистую лаймово-зелёную подушку и швырнула в него.

— ТЫ обещал ей. ТЫ и пойдёшь с ней в парк.

— Ладно, ладно. Тогда посмотрим, принесу ли я тебе сыра.

Она пробурчала ответ в основном на русском.

К сожалению, он тоже его понял и снова рассмеялся.

В последний раз похлопав её по заднице через простынь, которую она обернула вокруг себя, он наконец оставил её в покое. Она знала, что он принесёт ей сыр. Как бы ей ни хотелось временами задушить его, он был шокирующе заботливым.

В последнее время он стал ещё более заботливым, наверняка из-за новостей, которые доктор сообщил им несколько дней назад.

Однако даже ещё до того, как она обнаружила, что вынашивает мини-Локи в своей утробе, новоиспечённый муж Лии был до смешного милым.

Он был бесстыдным задирой, но относился к ней как к королеве.

С этой последней довольной мыслью, крутящейся в её голове, Лия Винчестер отключилась, даже не заботясь о том, что она «храпит, как товарный поезд», в чём Локи умудрился обвинить её этим утром, естественно, с великим наслаждением.

Когда она проснулась, может быть, спустя час, было всё ещё светло.

Усевшись, она потянулась руками и несколько секунд прислушивалась, но ничего не услышала.

Поскольку Майя заполучила Локи только для себя, она наверняка уговорила его отвести её куда-нибудь ещё. Сказать «нет» младшей сестре Лии Локи было ещё сложнее, чем сказать это «нет» самой Лие.

Он избаловал её до невозможности, правда.

Лия понимала, что это должно беспокоить её сильнее, чем беспокоило сейчас.

Однако она решила, что Майю можно совсем чуточку побаловать.

Учитывая, что собственная мать бросила их, и тот факт, что Майя пять лет прожила почти что в заключении, пока Лия старалась оплатить долги матери, этому ребёнку пришлось многое пережить.

Лия ещё не была готова перестать с излишком возмещать потери.

И Майя до безумия обожала Локи, что позволяло закрыть глаза на всё остальное.

Улыбаясь при этой мысли и всё ещё думая о младшей сестре и своём новоиспечённом партнёре/муже, она откинула одеяла и простыни и поднялась на ноги, направляясь в душ.

Двадцать минут спустя она оделась, оставив волосы влажными, а Локи и Майя до сих пор не пришли домой. Лия знала, что Локи абсолютно безнадёжен с мобильными телефонами — на самом деле, как и с любыми другими современными технологиями — но она также знала, что может написать Майе, если действительно захочет узнать, где они.

Понимая, что с Богом Хитрости Майя в максимальной безопасности, Лия решила просто позволить им веселиться и подождать, пока они вернутся.

В любом случае, ей надо поработать.

Она начала писать статьи как фрилансер для местных газет на французском и английском языках. Они определённо не нуждались в деньгах, но Лие нравилась эта работа, и она была из тех людей, которым нужно чем-то себя занимать. Она также начала посещать занятия в Университете Сорбонна, пытаясь получить степень, которую начала ещё в Калифорнийском университете в Санта-Барбаре, казалось, миллион лет назад.

Она вытащила ноутбук на балкон и занялась своей последней историей.

Она начала с расшифровки интервью, за которое взялась ранее на этой неделе, когда адвоката одного из парижских чиновников обвинили во взяточничестве. Этот человек утверждал, что его подставили, и это своего рода возмездие за утверждение коррупционного плана по сносу низкодоходного жилья в одном из отдалённых районов города, предположительно для того, чтобы уступить место более прибыльным и элитным застройкам. Лия не знала, что она думала насчёт самого мужчины, но начала подозревать, что в его истории есть доля правды.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Значительную часть предыдущей недели она провела, слушая сам процесс, разговаривая с юристами обеих сторон и даже с несколькими свидетелями.

Она поработала около часа, прежде чем ей понадобился перерыв.

Встав, чтобы размяться, она осмотрелась, схватившись за локоть и изогнувшись в талии. С тех пор, как она приступила к работе, солнце уже село, а она этого даже и не заметила, хотя сидела на балконе под гигантским конским каштаном, который прикрывал их от улицы.

Немного вздрогнув от осеннего ветерка, она решила вернуться и достать шаль. Она вошла в гардеробную, схватила бледно-голубой свёрток из шенили и умудрилась сбить с крючка свою старую кожаную сумку.

Что-то приземлилось с лёгким ударом и отскочило от плиточного пола.

Лия огляделась в поисках этого предмета.

На полу лежала флэшка.

Она отскочила один раз от пола и приземлилась на ковер.

Лия даже узнала её.

Наклонившись, она подняла с персидского ковра устройство размером с большой палец и удивлённо покрутила его в руке. Она совершенно забыла об этой флэш-карте, которую так и не вернули законному владельцу до его смерти.

Более того, она забыла, что на ней содержалось.

Её последняя работа для Грегора.

Её последняя работа в качестве собственности Грегора.

Лия подумала, что теперь должна быть благодарна за эту работу, поскольку именно тогда она встретила Локи. И всё же, глядя на эту флэшку, она сначала содрогнулась, а только потом почувствовала что-то ещё. Такое чувство, словно она снова окунулась в воспоминания о прежней жизни, о том, кем она когда-то была.

Воровкой. Наёмным работником.

Она находилась в постоянном страхе без возможности проживать эту жизнь на собственных условиях.

Насильно разлучена со своей сестрой. Помогала плохим людям совершать ужасные преступления и была не в состоянии хоть как-нибудь этому помешать.

Как только эта волна воспоминаний прошла, Лия почувствовала благодарность, и почти всепоглощающее облегчение.

А потом любопытство.

На самом деле, она никогда не слушала и не смотрела какие-либо из этих файлов.

Конечно, она прикрепляла жучки.

Она также установила камеру на куртку Ли Цзе, контактного лица Синдиката в Пекине. Он работал на Центральный Китайский Банк, и по какой-то причине, несмотря на то, что они должны были быть на одной стороне, Грегор хотел откопать на него компромат.

Она не смотрела и не слушала большую часть всего этого, потому что не хотела знать о бизнесе Синдиката больше, чем было необходимо. Она увидела достаточно, чтобы понять, что получила для Грегора желаемое. К счастью, ей не потребовалось просмотреть даже треть неразобранных аудиовизуальных файлов на флэш-карте.

Но теперь ей стало интересно.

Работая на Грегора, она поставила перед собой цель не знать слишком много об его деловых сделках, отчасти потому, что не хотела быть в курсе, что она помогала ему проворачивать. Теперь, когда она сама больше не работала на Синдикат, всё было по-другому.

Ей больше не приходилось мучиться из-за того, что она причастна к убийствам, торговле людьми или наркотиками, или к контрабанде оружия.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Теперь она могла смотреть на это, как непричастная сторона.

Чёрт, даже как журналист.

Крепче сжимая флэшку в одной руке, Лия закуталась в шенильную шаль и пошла обратно на балкон к своему ноутбуку.

— Ты не замёрзла?