Дорога на Сталинград. Экипаж легкого танка - Владимир Тимофеев

Едкий дым, заполнявший боевое отделение, казалось, проникал повсюду. Даже под панорамное стекло противогаза. Глаза, по крайней мере, у Гриши слезились. Но, возможно, слезились они вовсе не от дыма, а от обиды. Ведь сержанта внутри танка… не оказалось.

"А-а… где командир-то?", — растерянно пробормотал мехвод прямо в прозрачное забрало, оторопело осматриваясь. — "Может, он в люк десантный выскочил, как и я? Проверить бы надо".

Перевалившись через спинку сиденья, он рухнул вниз прямо на ворох стреляных гильз. Правая рука машинально ухватилась за что-то мягкое. "Брезент! Е-мое!". С трудом извернувшись в тесноте боевого отделения, Григорий развернул грубую ткань и набросил ее на пышущие жаром моторы. С трудом сбив слабое пламя с движков, он вновь зашарил по днищу. Обожженные руки вцепились в острые края нижнего проема, и через пару мгновений боец высунулся наружу. Покрутив туда-сюда облаченной в противогаз головой, втянулся обратно и прикрыл люк крышкой.

"Никого. Черт. Не мог же он и в самом деле исчезнуть. Да и коли б наружу выскочил, я б его точно приметил", — почесав затылок, прикинул мехвод, но додумывать эту мысль до конца не стал, переходя к более насущным проблемам. — "Так. А дальше-то что? Я в танке. Оружия нет. Только гранаты. От сержанта остались, вот они, за ящиком с ЗиПом валяются. Не мог, не мог командир их тут бросить. Ладно, с этой фигней потом разберемся. А сейчас…сейчас надо решать чего-нить… Ага, значит, бросаю гранаты наружу, а потом сам выпрыгиваю и… или нет?.. Черт, да ведь я же в танке! А здесь и пушка есть, и пулемет. Вот! Вот оно, оружие-то. Как там мастер на заводе объяснял?…"

Быстро переместившись наверх, Синицын занял место на командирской сидушке и уткнулся маской в панораму. "Так. Никто в атаку не бежит. Выходит, зря волновался. Побаиваются гады танка нашего, пусть и подбитого. Стреляют только из окон. Пока. Значит, нельзя давать им шанса. Внутри их держать надо. А там, глядишь, и помощь подоспеет — не зря же у нас лейтенант есть… и самолет".

Аккуратно вытащив из укладки тяжелый диск, Гриша так же аккуратно и тщательно установил его в посадочное гнездо на ДТ. Вращаемая рукояткой наводки башня принялась медленно поворачиваться направо, время от времени изрыгая из пулеметного ствола короткие прицельные очереди. Синицын очень старался. Старался стрелять только по окнам и другим видимым ему проемам в длинной стене. Ему отчего-то было жалко патронов. Хотя, возможно, ему просто хотелось сделать все правильно, чтобы как в учебниках. Видишь врага — убей его, не видишь — подожди, пока появится, и опять убей. Ну или напугай хотя бы. А враги, видно, и впрямь испугались внезапно ожившего танка. Попрятались за стеной и прекратили всяческие попытки открыть ответный огонь. "Временно, все это временно. Наверняка, сейчас опять эРэСом жахнут или еще чем тяжелым… Хм? Так, может, пока время есть, закончить наше дело с колонной?", — внезапно пришедшая в голову мысль ошарашила бойца. — "Черт! Боевую-то задачу мы не выполнили! Командир пропал, а я… Так, выходит, я теперь и экипаж, и… командир! А приказ-то ведь никто не отменял!".

…"Спокойно, спокойно", — повторял про себя мехвод, кусая губы. Рукоятка наводки поворачивалась с трудом, а вместе с ней также неохотно поворачивалась и башня. Пот лил по щекам, по лбу, попадал в глаза. Стекло маски мутнело от текущих по нему капель. Наконец, довернув орудие на нужный угол, Синицын нащупал справа по борту снаряд с острым наконечником и вложил его в камору ствола. "Блин, не видно ж ни хрена". Сделав глубокий вдох, боец одним резким движением сорвал с себя надоевший противогаз и прильнул глазом к прицелу.

"Елки зеленые, левее бы надо". Но башня дальше не двигалась. "Заклинило, что ли? А если назад?". Назад колесо крутилось легко. "Что ж делать-то? А если так?". Возле правого края оконного проема, в котором виднелась подрубленная в двух местах колонна, торчала высокая и толстая труба, отблескивающая металлом. "Так, если шарахнуть по краю трубы, то рикошетом можно и колонну ухватить. Что ж, попробуем". Немножко поправив прицел, Гриша мысленно вздохнул и нажал на педаль. Бронебойно-трассирующий снаряд огненной стрелой выскользнул из ствола, ударил в трубу и… прошил ее насквозь, даже и не думая рикошетить. Подломленная мачта с рекламным щитом на торце рухнула на бетон, подняв кучу пыли. "Б…, какая идея пропала!", — в сердцах буркнул мехвод, но тут же закашлялся от попавшего в горло дыма. Пришлось вновь натягивать на голову опостылевший уже противогаз и приводить в порядок органы дыхания. "А, вообще, неплохие маски нам майор подкинул. Удобные. Коробку бы только набок надо".

И снова прицел, и опять рукоять наводки. Правда, видно теперь было получше — конденсата на стекле почти не осталось. Без особой надежды Гриша попробовал крутануть колесико и… "Опа! Работает! Камушек, видать, в зубцы попал, а после выстрела выскочил. Отлично! Теперь снаряд. Блин, может, осколочным лучше? Где они там у сержанта были? У них вроде конец толстый… и тупой, ха-ха". Осколочный унитар нашелся в магазине, а противогаз опять переехал на затылок, удерживаемый специальным ремнем за подбородок.

"Нельзя, нельзя промахиваться", — с этой мыслью Синицын зажмурился и, оторвавшись от прицела, мягко и нежно нажал на педаль-гашетку танковой сорокапятки.

В течение нескольких секунд после выстрела не происходило ничего. А потом за броней танка послышался все нарастающий и нарастающий гул. Еще через пару секунд гул перешел в грохот. Накинувший маску мехвод переместил голову к командирскому перископу и, шумно выдохнув, открыл, наконец, глаза.

— Вот это да-а! — Григорий не смог сдержать восторга и заморгал опухшими веками.

Здание "универмага" зданием больше не являлось. Наполовину обрушенная стена, еле угадываемые в дыму обломки балок и еще каких-то непонятных конструкций навевали мысли о налете на объект целой эскадрильи тяжелых бомберов. "Хм, не мог же я один наделать столько пыли. И куда, интересно знать, делась крыша?".

Плотные клубы цементно-пылевой взвеси докатились почти до самого танка, совершенно не собираясь оседать на землю под действием сил гравитации. "Отлично! В таком дыму, да с противогазом меня ни одна сволочь не найдет", — довольно подумал мехвод и уже протянул было руку к крышке люка, собираясь выбираться наружу, но не успел.

…Зависший над площадкой небольшой вертолет осыпал неподвижную "семидесятку" стальным градом калибра 14,5. И, хотя отдачей от пулеметной очереди легкую "вертушку" отнесло в сторону метров на двадцать, тяжелые пули все же нашли свою цель. Пробив тонкий надбашенный лист, они проникли внутрь железной коробки. Ни десять миллиметров советской брони, ни, тем более, тонкая ткань линялой гимнастерки не смогли спасти бойца РККА от прожигающего все и вся роя стальных игл. Только дым. Лишь только дым, заполнявший боевое отделение, сумел вдруг внезапно сгуститься и встать на пути смертоносных жал. Укутанное в плотный кокон ярко-оранжевых сполохов тело мехвода слегка дрогнуло под ударами крупнокалиберных пуль и… растворилось в странном сиренево-сером мареве.

Часть 5. Противостояние

Нас было четверо "у огненной черты",И не осталось никого под вечер,Но наш сержант успел до темнотыСто лет назад нам здесь назначить встречу.А, может, это кто-нибудь другой,Кого не помним, но чей дар — хранили,Опять отправил нас в последний бой.Чтоб вновь — спасли. И снова — всё — забыли.

— Марик, левую сторону держи! — прокричал майор, перезаряжая магазин. — И наружу не высовывайся, из глубины стреляй. А еще лучше — меняй позицию. Пальнул — сразу назад. Потом другое окно. Понял?

— Понял, — горестно ответил Кацнельсон, разглядывая свою помятую каску. На его четыре подряд выстрела из трехлинейки, довольно, кстати, удачных, противник отозвался шквалом огня по раскрытой позиции красноармейца. "Эх, прав майор. Он, как пальнет, так сразу к другому окошку перебегает. А то и, вообще, за баррикаду из шкафов прячется".

— Кстати, Макарыч-то где? — поинтересовался Бойко, в очередной раз нажимая на спусковой крючок. — Лестницу давно уж рвануло. Вернуться бы должен.

— Так давайте гляну.

— Ты лучше за своей зоной присматривай. "Фашам" оттуда легче всего до нас добраться. За БТР укроются, потом козырек, а там вдоль стены и к пожарной лестнице проскочить могут.

— Васильич, дай пистолет, — подал голос сидящий на корточках у противоположной стены Свиридяк. — А я гляну пойду, что там с вашим Макарычем.

— Глянь-глянь, — отозвался майор, однако оружие Тарасу так и не вернул. Тот криво усмехнулся, но возражать не стал и двинулся к двери. Приоткрыв ее, он бросил наружу кусок отколовшегося от стены бетона, прислушался, а затем, втянув голову в плечи, проскользнул на лестничную площадку.