Вор времени - Терри Пратчетт

— Я намейеваюсь посьять их на задание немедьенно. УА! — Настоятель ударил ложкой по стулу. — это пьиказ, Йю-Цзе. Ты, конечно, йегенда, но сьишком давно ты ею стай. Почему бы тебе не начать вейить в будущее? ИК!

— Понятно, — печальным тоном произнес Лю-Цзе. — Да, когда-нибудь это должно было случиться, большое спасибо за уважение к возрасту, ваше просветлейшество.

— Бррмбрмм… Йю-Цзе, я давно тебя знаю! Ты не будешь пьибьижаться к Убейвайду бьиже чем на сто мий, договойийись?

— Не договорились, ваше просветлейшество.

— Это пьиказ!

— Понимаю.

— Ты и йяньше не выпойняй баабаба мои пйиказы. В Омнии, как мне сейчас помнится.

— Это было тактическое решение, принятое человеком на месте, ваше просветлейшество. Скорее это было интерпретацией твоего приказа, — сказал Лю-Цзе.

— Это когда ты отпьявийся туда, куда тебе четко и ясно запйетийи ходить, и сдейай то, что дейать было абсойютно запьещено?

— Да, ваше просветлейшество. Иногда, чтобы пилить, нужно нажимать на другой конец пилы. Когда я сделал то, что не должен был делать, там, где не должен был находиться, я добился того, что должно было быть достигнуто в том месте, где это должно было произойти.

Настоятель долго и пристально смотрел на Лю-Цзе, как могут смотреть только маленькие дети.

— Йю-Цзе, ты не поедешь в нммнбубу в Убейвайд и даже не пьибьизишься к гьяницам этой стьяны, понятно? — спросил он.

— Понятно, ваше просветлейшество. Ты, как всегда, прав. Но по своему старческому слабоумию, прошу разрешения пойти путем не насилия, а мудрости. Я хотел бы помочь этому юноше найти… Путь.

Сидевшие вдоль стены монахи засмеялись.

— Путь Прачки? — уточнил Ринпо.

— Госпожа Космопилит — портниха, — спокойно парировал Лю-Цзе.

— Мудрость, которую можно оценить по таким изречениям, как «Не ковыряй, будет только хуже»? — уточнил Ринпо, подмигнув монахам.

— Ковыряние и правда только усугубляет дело. Любое дело, — сказал Лю-Цзе; его невозмутимость напоминала большое озеро спокойствия. — Возможно, данный путь кажется тебе недостойным, но, каким бы мелким и ненадежным он ни был, это мой Путь. — Он повернулся к настоятелю. — Так ведь издревле повелось, ваше просветлейшество. Помнишь? Учитель и ученик странствуют по миру, и во время этого странствия ученик наблюдает за своим учителем и обучается на практических примерах, после чего обретает свой Путь, и конце которого…

— …обьетает самого себя бдум, — закончил настоятель.

— Но сначала он обретает учителя, — сказал Лю-Цзе.

— Ему очень повезйо, что таким учителем бдум-бдум будешь ты.

— Достопочтенный господин, — промолвил Лю-Цзе, — незнание, кто именно станет твоим учителем, предопределено самой природой Пути. Я могу лишь указать ему дорогу.

— В стойону некоего бойшого гойода бдум, — заметил настоятель.

— Да, — согласился Лю-Цзе. — И Анк-Морпорк находится достаточно далеко от Убервальда. Ты не посылаешь меня в Убервальд, потому что я слишком стар. Однако, со всем уважением, я прошу тебя побаловать старика.

— Когда ты так ставишь вопьос, у меня не остается выбойя, — ответил настоятель.

— Но, ваше просветлейшество… — неуверенно произнес Ринпо.

Настоятель ударил ложкой по подносу.

— У Йю-Цзе отличная йепутация! — закричал он. — И я безоговойочно вейю в то, что он поступит пьявийно! Жай тойко, что блмбумбум не вейю в то, что он поступит так, как я бумбумбум хочу! Я запьетий ему появьяться в Убейвайде! Тепей ты хочешь, чтобы я запьетий ему не появьяться в Убейвайде? ИК! Я все сказал! Соизвойте удайиться, господа, у меня возникйи неотьожные дейа.

Лю-Цзе поклонился и схватил Лобсанга за руку.

— Уходим! — прошептал он. — Нужно поскорее скрыться, пока никто ничего не понял!

На выходе им встретился младший прислужник, несущий в руках ночной горшок с изображениями маленьких забавных крольчат.

— Перевоплощаться не так просто, как кажется, — на бегу сказал Лю-Цзе. — Теперь нам нужно отбыть, прежде чем кому-нибудь в голову полезут всякие дурные мысли. Захвати сумку и циновку.

— Но кто осмелится отменить приказ самого настоятеля? — изумился Лобсанг, следом за Лю-Цзе сворачивая за угол.

— Ха! Через десять минут он уснет, а когда проснется, ему дадут новую игрушку и он так увлечется забиванием квадратных зеленых колышков в круглые синие отверстия, что забудет обо всем, что говорил, — ответил Лю-Цзе. — Политика, отрок. Всякие идиоты сразу начнут утверждать: мол, именно они точно знают, что имел в виду настоятель. Поспеши. Встретимся через минуту в саду Пяти Неожиданностей.

Когда Лобсанг пришел в сад, Лю-Цзе аккуратно укладывал одну из гор-бонсай в бамбуковую клетку. Завязав последний узел, он забросил клетку за спину.

— А ей ничего не будет? — спросил Лобсанг.

— Это же гора, что ей может быть? — Лю-Цзе поднял с земли свою метлу. — Перед тем как идти, заглянем к одному моему старому приятелю. Может, возьмем у него что-нибудь полезное.

— Метельщик, что происходит? — спросил Лобсанг, едва поспевая за Лю-Цзе.

— Примерно следующее, юноша. Я, настоятель и тот малый, к которому мы направляемся, давно знаем друг друга. Но сейчас ситуация стала несколько иной. Настоятель не может просто сказать: «Лю-Цзе, ты — старый мошенник, и именно ты заставил всех думать об Убервальде, однако я вижу, ты что-то пронюхал, поэтому ступай туда, куда ведет тебя твой нос».

— Но я считал его верховным правителем!

— Вот именно! А знаешь, как трудно заставить что-то происходить, когда ты верховный правитель? Слишком много людей путается под ногами. Парни, которых ты видел, немного побегают по Убервальду с воплями «Йа» и «Хаи!», а мы, мой мальчик, направимся в Анк-Морпорк. И настоятелю об этом известно. Почти наверняка.

— А откуда ты знаешь, что новые часы собирают в Анк-Морпорке? — спросил Лобсанг, шагая за Лю-Цзе по поросшей мхом тропинке, которая вела сквозь густые заросли рододендрона к монастырской стене.

— Просто знаю. Можешь мне поверить, юноша, если кто-нибудь когда-нибудь вытащит пробку из сливного отверстия вселенной, то цепочка от пробки протянется прямиком в Анк-Морпорку и на конце ее наверняка окажется какой-нибудь придурок, который в свое оправдание лишь руками разведет: «Я просто хотел посмотреть, что будет!» Все дороги ведут в Анк-Морпорк.

— Я думал, все дороги ведут из Анк-Морпорка.