Жених в бегах (СИ) - Ирен Нерри

Таннари нежно сжимал ее в своих руках, боясь напугать, такую мягкую и податливую, непохожую на волчиц. Он чувствовал биение ее сердца и пульсацию крови в венах, взволнованное дыхание, хрупкость и уязвимость тела, что вызывало желание защищать и оберегать. Все это время она была рядом - домашняя и заботливая. Волк не ошибся, стремясь к ней, и он поддался его влечению. Ее запах стал для него родным и близким, привлекая стать еще ближе. Желая сделать полностью своей, он подхватил ее, задыхающуюся от его поцелуя, на руки и понес в гостиную. Уложив на диван, он продолжил целовать ее.

Аника лишилась всяких сил на сопротивление его нежностям. Она снова учуяла его нечеловеческий запах и сходила от него с ума, потому что от него ей хотелось попробовать его на вкус. Она думала лишь о том, чтобы он не остановился. И сжимала его шею изо всех сил, опасаясь, что он исчезнет. А его крепкие руки, пробравшись под рубашку, осторожно исследуя ее тело, будто она была из хрупкого стекла. И целовал он теперь бережно, не дотрагиваясь до нее клыками. А она, проникая в его рот языком, намеренно касалась их, стремясь ощутить их остроту. Ему пришлось силой отцепить ее руку с шеи, чтобы получить доступ к пуговицам рубашки. Когда он переключился с поцелуями на шею, она смогла хорошо вдохнуть недостающий воздух.

- Что ты делаешь? – спросила Аника, прибывая, словно в дурмане от его ласк, но все смогла заставить себя заговорить.

Осколки разума кричали в ней, что это неправильно. Что она не может быть с ним. Как бы красив и мил он не был, он оставался совершенно чуждым существом, с которым у нее не должно быть ничего общего. Он сам постоянно напоминал, что люди для него низшие существа. И с самого начала предлагал забыть о нем, когда они расстанутся. Происходящее нужно остановить, пока не зашло слишком далеко, чтобы потом не мучаться болью сожалений. Но как же это было тяжело, когда он с такой нежностью прикасался к ней, а его мускулистое тело властно придавило ее, цепляющуюся за него, словно за спасательный круг.

Таннари, расстегнув рубашку, целовал ее шею, плечо.

- Целую тебя, - ответил он, не отрываясь от поцелуев.

- Целуешь человеческую особь? – с обидой спросила девушка.

- Ну, я же тоже человек, когда не на четырех лапах, - проворчал оборотень, продолжая целовать.

- Но ты же сказал, что не должен так делать в отношении человеческой особи, - напомнила она уязвлено.

И надеясь, что он сам оттолкнет ее, если забылся.

- Я имел в виду - кусать, - ответил он.

И она почувствовала, как ей в плечо впились клыки. Осторожно и нежно. Она вздрогнула от этого прикосновения, вспоминая прошлый раз.

- Все же это неправильно, - выдохнула Аника, теряясь в его руках.

- В обществе оборотней связываться с человеком считается дурным тоном, - ответил Таннари. – Но, как ты заметила, я не привык подчиняться правилам. И мне все равно, что они там скажут.

Его слова вернули ее в реальность. Аника резко оттолкнула его, чтобы выбраться из-под него, и повернулась на бок. Но он удержал ее, обхватив спереди одной рукой за плечи.

- Отпусти, - жалобно произнесла она.

Он прижался к ее спине, продолжая удерживать рукой.

- А если нет? – его губы коснулись ее уха, обжигая теплым дыханием.

- Что ж, я бессильна против тебя, - тихо произнесла она, расслабившись в его хватке.

Он тут же отпустил ее. Высвободившись, она встала.

- Пожалуй, в моей жизни и без того достаточно совершенных ошибок, - расстроено проговорила она, - не хотелось бы, чтоб и ты был в их списке. Хотя нет, - Аника обернула к нему, - ты уже там числишься. С того момента, как я впустили тебя в дом.

- Значит, я твоя ошибка, - обиженно проговорил Таннари, садясь на диване. – Почему?

- Связи с оборотнями трудно назвать чем-то правильным, - ответила Аника.

- Разве это так мешает?

- Ты оборотень! – воскликнула Аника. – По-моему этого более чем предостаточно.

- Но я же игнорирую то, что ты человек, - признался он. И с улыбкой добавил: – И ты только что сама цеплялась в меня, как клещ.

Несмотря на улыбку, ее слова в душе отозвались какой-то горечью. Та страстью, с которой она ему отвечала, не могла быть поддельной. Может, опять испугалась?

Аника смущенно отвернулась.

- Может, ты заколдовал меня, - буркнула она.

- Подобных магических способностей у нас нет, - обиженным тоном ответил Таннари.

- Ты забылся, - проговорила она, застегивая рубашку, - что люди ниже вас по развитию. Извини, но между нами не может быть ничего общего. Ты оборотень. Следующий раз ты меня загрызть можешь.

Аника пытала настроить саму себя против него. Но выходило у нее это не важно.

- Я хоть чем-то причинил тебе вред? – требовательно спросил Таннари, возмущенный ее безосновательными обвинениями.

Он был осторожен с ней, насколько мог. Ни к одному человеку он так не относился, а она обвиняет его в кровожадности. Это задевало волчью гордость.

Аника застегнула рубашку и направилась к двери.

- Если не причинил, - она обернулась к нему, - это не значит, что в дальнейшем не навредишь.

- То, что я теряю над собой некоторый контроль, - попытался оправдаться Таннари, - не значит, что я всегда такой. Это все из-за чертового заклинания.

Оправдания перед человеком заставляли чувствовать себя глупо, но от чего-то не хотелось, чтобы она воспринимали его, как зверя.

- Я тебе неровня, - с горестью произнесла Аника. - Так что лучше даже не пытаться что-либо начинать. Мы слишком разные. Сам же говорил, что по окончанию этой истории лучше забыть обо всем.

Он поднялся с дивана и направился к ней.

- Аника…

- Пожалуйста, - она вскинула руку, призывая его не приближаться и не продолжать этот разговор. – Не нужно делать мне еще больнее.

После этого она ушла из гостиной. Ему хотелось броситься за ней, схватить и не отпускать, но человеческого благоразумия хватило, чтобы не делать этого. Этим бы он только напугал ее еще больше, оттолкнув от себя. Она ясно дала понять, что для нее он монстр, зверь.

Таннари вернулся на диван, раздумывая над ее словами. Он и допустить не мог, что человеческая девушка вызовет у него такую бурю эмоций. Даже звериная сущность притихла, не давая о себе знать с момента контакта с ней. За время, проведенное вместе, он по-настоящему привязался к ней. И не против был развить эти отношения, но, похоже, она этого не желала продолжать.

…

Аника спряталась в свою комнату. И теперь не знала, как смотреть ему в глаза. Она оттолкнула его, когда он предложил сблизиться. Если бы только он был человек… И это так больно отзывалось в сердце, что хотелось рыдать во весь голос. Или взять и вернуться к нему, просить прощение, что она так не думает. Но она не станет так делать, потому что это было бы неразумно. А еще она не настолько обезумела от чувств к нему, чтобы так поступать. Ничто не могло принести столько боли, как любовь. Но любую боль можно пережить. И она настроила себя на то, что справиться с этим и забудет его. Это всего лишь глупые чувства, и от них не зависит ее жизнь. Оставалось только разрыдаться, чтобы облегчить себе душу, что она и сделала. Сидя у кровати, Аника тихо всхлипывала, закрыв лицо ладонями.