Геродотова Скифия. Историко-географический анализ - Борис Рыбаков

На восточном краю около скифского степного пространства за савроматами, за Доном находились меланхлены. П. Д. Либеров убедительно показал наличие финно-угорских черт в гидронимике левобережья Среднего Дона[165]. Территория меланхленов была, по всей вероятности, зоной контакта финно-угорских (эрзянских?) племен с иранскими. На всем обширном степном пространстве вплоть до наших дней сохранилась иранская гидронимика — Дон, Днепр (Дън пръ), Днестр (Дън стръ), Дунай, свидетельствующая о давнем обитании ираноязычных племен.

На крайнем востоке обширной и широкой лесостепной полосы, в соседстве с меланхленами, на воронежском участке бассейна Дона жили «другие скифы, прибывшие в эту местность по освобождении от царских скифов» (§ 22). Геродот очень точно определил порубежное в географическом отношении положение воронежских скифов, описывая земли на запад и восток от них: на запад шли плодородные черноземные почвы, а на восток — «каменистая и неровная земля» (§ 23). Дон действительно делит Восточную Европу на две различные по своей почве половины. «После долгого перехода по этой каменистой области» путешественник достигает «подножья высоких гор». Туда ездят скифы, пользующиеся во время этих путешествий «семью переводчиками и семью языками». Речь идет, очевидно, о поездках за Дон и Волгу по полупустынным степям Иловли, Еруслана, Урала до южных отрогов Уральского хребта.

Сведения об этих отдаленных землях и народах (исседонах, аримаспах, аргиппеях) Геродот почерпнул у Аристея Проконесского (§ 13), своих сведений добавить не мог, и только фразой о семи переводчиках дал образное представление об отдаленности племен, описанных Аристеем. К анализу геродотовских сведений о Скифии и окружающих ее народах эти полусказочные рассказы отношения не имеют.

Лесная зона

ЛЕСНАЯ ЗОНА. От южной степной зоны с ее преобладающим иранским населением я хочу перейти к северным окраинам геродотовского круга земель с тем, чтобы для нас четче обозначились и южные и северные соседи наиболее интересной лесостепной зоны.

Андрофаги и будины находятся в зоне балтской гидронимики. У верхнеднепровских андрофагов балтский элемент в гидронимике сохранился в большей степени[166]. Геродотом относительно обоих народов сказано, что язык у них особый. По всей вероятности, это были диалекты каких-то балтских языков.

Антропологический облик светловолосых и голубоглазых будинов не противоречит признанию их прабалтами, но следует сказать, что наибольшая густота балтских гидронимов начинается лишь у северной окраины земли будинов-юхновцев, севернее Брянска, а на большей части юхновской территории она оттеснена славянской. Это могло случиться во время интенсивной колонизации Подесенья праславянами, например, в эпоху зарубинецкой праславянской культуры.

Об андрофагах можно определенно говорить как о прабалтах, а относительно будинов — предположительно.

Невры давно уже рассматриваются в науке как одна из частей праславянского мира. Подробный разбор всей литературы вопроса произведен О. Н. Мельниковской в связи с этноисторическим осмыслением милоградской культуры[167]. О. Н. Мельниковская убежденно и убедительно отстаивает славянскую принадлежность невров-милоградцев, выявляя одновременно ряд натяжек и слабых мест в концепции В. В. Седова, относящего милоградцев к числу балтийских племен.

Лингвистический анализ гидронимики территории милоградской культуры показывает значительное количество древних славянских обозначений в земле невров[168]. Это относится к обеим половинам Невриды — и к западной (на юг от Припяти), и к восточной (по Днепру и Сожу).

Лингвистический материал прекрасно дополняет археологические данные о вселении в Невриду каких-то «змей», о которых пишет Геродот:

«У невров обычаи скифские. За одно поколение до похода Дария им пришлось покинуть всю свою страну из-за змей, ибо не только собственная земля произвела множество змей, но еще больше напало их из пустыни внутри страны. Поэтому-то невры были вынуждены покинуть свою землю и поселиться среди будинов» (§ 105).

Давно уже предположено, что под змеями здесь могут подразумеваться прабалтийские племена с их исконным культом змеи, вторгшиеся в Невриду «из пустыни внутри страны», т. е. из-за Припяти.

Выше, в географическом разделе, я приводил наблюдения О. Н. Мельниковской, подтверждающие продвижение милоградцев на северо-восток, к Днепру и за Днепр, где они жили настороже и строили крепости-городища.

Опираясь на последующие исследования О. Н. Трубачева, мы можем, как мне кажется, определить как происхождение этих «змей», так и область их расселения. В своей книге, посвященной гидронимии Правобережья Днепра[169], О. Н. Трубачев приводит славянские архаичные гидронимы южнее Припяти и по Днепру и пишет, что это — «основной плацдарм местного славянства» (карта 11). «Именно здесь, на правобережье Припяти, сосредоточена значительная часть древних чисто славянских гидронимов». Но на этой же самой территории, вкрапленные в нее, встречаются и балтские гидронимы. Они группируются вокруг Случи и частично у самого устья Припяти (карта 18). Особый интерес представляет следующее наблюдение О. Н. Трубачева: «Бросается в глаза такое отличие припятских славянских гидронимов от припятских балтийских гидронимов, как, например, повторение последних (балтийских) по обе стороны Припяти (ср. хотя бы Случь), и то, что таких повторений на левом берегу Припяти не знают. Названные нами исключительно правобережные припятские гидронимы весьма старого славянского типа» (выделено везде мною. — Б. Р.)[170]. Историческая расшифровка этого ценного наблюдения может быть такой: в некое время балтийские племена с левого, северного берега Припяти вторглись на правый, южный берег, где размещались невры. Балты принесли с собой свою северную гидронимику и ту основную реку, на которой они поселились, они назвали именем левобережного притока — тоже Случью. По Геродоту, это происходило за одно поколение до похода Дария 512 г., следовательно в середине VI в. до н. э.

Геродотовские племена и археологические культуры VI–IV вв. до н. э.

Невры вынуждены были продвинуться в восточном направлении в землю будинов, что хорошо отразилось в поселениях милоградской культуры.

Археология позволяет нам уловить этих «змей», вторгшихся в Невриду: именно в бассейне Случи расположена особая волынская археологическая группа скифского времени. «Скифская триада» — оружие, сбруя, звериный стиль — не распространялась на эту территорию. В культуре наблюдаются очень архаичные черты, как, например, серпы с кремневыми вкладышами. Сюда почти не доходил античный импорт[171]. Совпадение данных лингвистики и археологии полное.

Вполне возможно, что население балтской Случи, жившее в VI–V вв. до н. э. чересполосно с неврами-милоградцами, является тем самым пришлым «из северной пустыни» элементом, который привел невров в движение[172]

Отдалённые не только от скифов, но и от их соседей будинов фиссагеты (городецкая культура) должны быть отнесены к финно-угорским племенам. Финно-угорские гидронимы господствуют на всей территории городецкой культуры[173]. Из всех описанных Геродотом народов фиссагеты единственные могут быть сопоставлены с современным нам народом — мордвой (мокшей и эрзей). Взаимоотношение многочисленного народа фиссагетов с более южными степными меланхленами для меня не совсем ясно.

Где-то поблизости от фиссагетов, тоже в лесах, находились лесные охотники йирки. По всей вероятности, это — племена соседней дьяковской культуры, тоже финно-угры по этнической принадлежности.

Лесостепь

ЛЕСОСТЕПЬ. На востоке геродотовская лесостепь замыкалась воронежскими скифами, а на западе — агафирсами.

Агафирсы занимали, очевидно, лесостепное пространство между Днестром и Карпатами, а также Трансильванию с верховьями Мареша. Геродот говорит о близости агафирсов к местному фракийскому населению, но в генеалогической легенде эпоним Агафирс является братом Скифа и Гелона. Очевидно, скифоидные пришельцы агафирсы были в известной мере уже в геродотовское время ассимилированы местным фракийским (или фрако-дакийским) населением.

Гелоны тоже были родственны скифам и тоже являлись пришельцами в своем днепровском Левобережье. Наслоившись на туземные марьяновско-бондарихинские племена, частично оттеснив их в лесистую (юхновскую в будущем) зону, а частично смешавшись с ними, гелоны возглавили в VI–V вв. обширный и разнородный племенной союз, в который входили, во-первых, скифоидные иранские племена (посульская и северскодонецкая археологические группы), во-вторых, колонисты из Правобережья (ворсклинская группа; возможно, часть праславян) и будины-юхновцы, относительно которых нельзя сказать, все ли они входили в этот союз или только та южная часть, которая была в известной мере оккупирована скифо-гелонами.