Мир животных. Том 3. Птицы - Игорь Акимушкин

Мохноногий сыч кричит по весне скороговоркой и на высоких нотах «ку-ку-ку». У него каждое лето новая подруга. Серая неясыть голос подает мало: прежняя самка обычно возвращается к старому гнездовью, особенно и звать не надо.

Когда год на корма урожайный и грызунов наплодилось много, у сов семьи многодетные. Иные по два раза в лето гнездятся, сипухи даже и зимой! В голодные годы не все и размножаются, яиц мало в гнездах. Да и те совята, что с запозданием выведутся из них, погибнут, как авели от когтей и клюва старшего брата Каина. Почти все совы насиживают с первого яйца. Оттого птенцы у них разновозрастные. Одни уже улетать собираются, другие едва оперились, а третьи только из яиц вывелись. У полярной совы, что водится у нас в тундре, старшие птенцы вылупляются в июне, а младшие в июле. У филина все птенцы один старше другого примерно на три-семь дней.

Большой биологический смысл заключен в этой птенцовой разновеликости. Родителям трудно было бы прокормить всех птенцов, если бы они вывелись в один день и дружно начали просить есть. Совы выкармливают совят как бы по частям. Самка, например, полярной совы насиживает вначале. Затем, как появятся на свет первые птенцы, она вместе с самцом улетает на охоту, и улетает далеко, за 5-10 километров от гнезда. Яйца, отложенные позднее, согревают старшие птенцы. Мать сменяет их на короткие промежутки времени, насиживает урывками. А когда младшие выведутся, старшие, которые к этому времени уже подросли, защищают их, отпугивая некрупных врагов. Но они же и съедают своих братьев, если год трудный, малодобычливый и родители не могут прокормить всех птенцов. Этот каннибализм, бесспорно, идет на пользу виду: принесенные в жертву младшие птенцы спасают старших от голодной смерти.

«Гнездо болотных сов выглядит издали как белая кегля. Голова старшего птенца образует вершину; другие птенцы – один меньше другого – прижимаются к нему со всех сторон. В сплошном комке пуха их сначала даже и не разобрать. В целом гнездо похоже на заплесневевшую торфяную глыбу» (Оскар Хейнрот).

Из гнезд совята вылезают рано, через несколько недель. Еще летать не умеют, а уже пошли, отправились, кто скоком, кто порханием, осваивают окрестности. Встретит их кто большой, распластаются на земле, крылья раскинут, голову вывернут, клювами щелкают. Пугают. Не встретится никто, не поймает, не убьет – заберутся в куст, забьются в кочки, меж камнями, а то и в дупло. Лезут, цепляясь когтями, крыльями, даже клювом! Сидят, изредка покрикивают. Это сигналы родителям. Те их не бросают. Найдут – кормят.

Дознание по ушам и глазам

…Вдруг где-то на краю поляны, седым туманом раздвинувшей черноту леса, – неожиданное и громкое «ху-ху-хууу». Тишина до звона в ушах. И опять – «ху-ху-хууу». Пауза. «Ху-ху-хууу» с некоторым дребезжанием на последнем слоге… Отрывистая трель «у»…

Ушастая сова. Филин. Болотная сова. Длиннохвостая неясыть. Рыбная сова. Иглоногаяя сова.

Шагнули туда, поближе, хрустнул невидимый сучок под ногой, и резкое «кью-витт», «кью-витт» тревожным окриком вспугнуло покойную дремоту леса. Затаилась, замерла настороженная тишина под хмурыми елями, в сонных ветвях берез.

«Филин ухает!» – скажет, возможно, ваш неопытный в ночных криках спутник, если вы не в одиночестве вышли в лес. На филина вроде бы похоже. Тем, кто его не слышал, такое суждение извиняется. Оскудели леса, мало филинов осталось. А это «ху-ху-хууу» с вариациями «ху» и «кью-витт» совсем не редко слышится в апрельском лесу: самец серой неясыти, обычной в Центральной России совы, зовет самку. Они живут в единобрачии, годами сохраняя верность. Весной после разлуки (а может, и зиму не расстаются, кочуя по лесам) летят туда, где и прежде были их гнезда. И вот кричат тихими ночами, чтобы найти друг друга: он «ху-ху-хууу», она «кьюитт» или «кью-виик» – кому как слышится.

В лесах, парках, садах Европы, Азии и северо-запада Африки эти совы истребляют безмерное множество мышей, полевок, крыс – легионы мелких грызунов! Человеку большая польза от серых неясытей, впрочем, и от всех сов. Съедят они, конечно, и певчую птицу, и голубя, если попадутся им в когти, лягушку, ящерицу, насекомое, даже дождевого червя и рыбу, но мышевидные грызуны – главное, чем они кормятся.

Серые неясыти – совы не малые и не большие, средние, размах крыльев – до метра. Действительно серые либо рыже-бурые (цветовые фазы). Клюв желтый, глаза черные. Длиннохвостая и бородатая неясыти в Европе живут севернее серой, а за Уралом – по всей Сибири. Серая на восток за Иртыш не переселилась. Обе крупнее серой: размах крыльев до 1,2 метра – длиннохвостая, до полутора метров — бородатая. У первой хвост длинный, полосатый, глаза черные. У второй под клювом черное пятно, «борода», а желтые глаза словно в центр мишени вставлены: на «лицевом диске» вокруг глаз чередуются светлые и темные круги.

Болотная сова в полёте.

Большие обе эти птицы: можно и с филином их спутать. Но у них нет «ушей», так хорошо нам знакомых по картинкам. Впрочем, только ли у филина «уши»?

…Хлеба обступили пыльную дорогу. Летний полдень. Жарко. Знойное марево над далью равнины. Из зеленого лога, что в низинке, поднялась ширококрылая птица, тихо полетела над полем и вдруг упала в хлеба на неосторожную мышь.

В лапе подержала, навострив небольшие «ушки», прижала к клюву. Ест.

Знакомые повадки: сова! Странная, однако, сова. Днем промышляет… «Ушки»… Маловата, впрочем, для филина и «ушки» невелики, чуть больше ногтя на руке…

Ястребиная сова.

Это болотная сова. Впрочем, живет она не только на болотах, айв степи, горах, пустынях, лугах, тундре, перелесках. Птица открытых пространств и очень обширного ареала: Европа, Азия, на юг до Ирана, обе Америки. Охристо-рыжая, желтоглазая, черно-клювая. Единственная из наших сов строит гнезда (на земле из сухой травы), на мышей охотится ночью и днем, обычно до полудня и вечером. По весне самец болотной совы, облетая владения, кричит «бу-бу-бу-бу», иным слышится: «вуд-вуд-вуд», и хлопает крыльями. Отрывистое «кев» – крик тревоги и предупреждения.

Не только болотная сова охотится днем. Длиннохвостая птица, снизу рябая как ястреб, однажды на Московском ипподроме перед всей почтенной публикой на трибунах точно с ясного неба упала на беговую дорожку и унесла воробья. Ястребиная сова! У нее такие приметы:

«Полет быстрый с чередованием взмахов и скольжения, напоминает соколиный. Малоосторожна и заметна, часто садится на вершины деревьев или на телеграфные столбы. Голос – соколиное „ки-ки-ки“ и своеобразное „уль-уль-уль“» (В. Е. Флинт, Р. Л. Бёме, Ю. В. Костин, А. А. Кузнецов).

Глаза и клюв желтые, «ушей» нет, а полет более шумный, чем у всех сов. Ареал? Узкой, но длинной полосой тянется по зонам таежных лесов Америки, Европы и Азии.

Здесь же, в этих хвойных лесах, но не в Америке, живет сыч-воробей. (Длина крыла, если его расправить, 9-10 сантиметров.) Он, в общем-то, скрытен. Но иногда, когда днем охотится, любит присесть где-нибудь на видном суку. Дергает хвостом, осматриваясь. Тут его синицы увидят и с писком атакуют, гонят.

Весной, да и все лето и осенью самец кричит тихими ночами монотонно, тоскливо: «дьюу… дьюу… дьюу…» Бывает, как с вечера начнет, так и до утра.

Унылые песнопения не призыв к подруге, покинувшей его в одиночестве. Самка годами с ним. Даже зимой кочуют по лесам вместе, а если расстаются, ненадолго. У них общие, на двоих, кладовые в дуплах, в расщелинах меж камнями, с предусморительно заготовленными запасами пищи. Опустошают их вместе или порознь и не ссорятся. А когда охота удачна, вновь наполняют.

В Америке у нашего мохноногого сыча, который тоже там водится в Канаде и на Аляске, три близких родича: севера-, центрально- и южноамериканский мохноногие сычи. Самцы кормят гнездящихся в дуплах самок все время, пока те высиживают птенцов.

Два других сыча, мохноногий и домовый, крупнее воробьиного. Первый живет там же, где воробьиный, и в хвойных лесах Канады и США. Второй – южнее Оки, Уральских гор, Байкала до Афганистана, Аравии и Африки.

Филин (кажется, добрались до него), мало ему ночи, и днем не дает покоя соседям. От мышонка до зайца, от синицы до тетерева – всех готов съесть. Даже ежа не спасают колючки от длинных когтей филина. В тайге и в степи, местами и в пустыне, на равнинах и в горах разбойничает филин. Селится в местах уединенных, подальше от людей. Встретиться с ним – задача непростая. Однако отправимся в северный лес, куда-нибудь за Вологду. Там на моховом болоте, где токуют глухари, я знаю, живет филин. Проберемся узкой просекой в мелкорослый густой сосняк. К ночи придем на место. Присядем на лесину, будем смотреть и слушать.