Горец. Гром победы - Дмитрий Старицкий

– Прокурор подчиняется мне? – только и спросил.

– И прокурор, и судья, и полиция, и все остальные гражданские и военные чиновники в городе Калуге и его округе, – заверил меня герцог. – Так что поздравляю тебя действительным статским советником.

– А чин-то еще зачем? – удивился я. – Я, конечно, польщен, но…

– Это чтобы тебя князь Лоефорт к себе в Химери не переманил, – усмехнулся герцог в свои седые «буденновские» усы. – Не подкатывал еще с лестными предложениями?

Я отрицательно покачал головой.

Герцог внимательно посмотрел мне в глаза, помолчал немного, затем отвернулся, глядя в окно кареты на проплывающий мимо унылый индустриальный пейзаж, не облагороженный еще озеленением, потом сказал то, что его, видно, занимало последнее время:

– Ты опять на войну собрался, как я погляжу, – не столько спросил, сколько утвердил Ремидий.

– Да вроде нет… – Я и сам не знал, хочу ли я еще на войну. – В городе дел невпроворот. На науку совсем времени не осталось.

– А ты не виляй. – Герцог слегка повысил голос. – Был я и на аэродроме, и на тракторном заводе. Все видел. Ты мне сразу скажи, на чем воевать собрался? На бронеходах своих или на этих… паролетах?

– Аэропланы еще только в зародыше, ваша светлость, – пояснил я. – Я только приоритет Реции в мире застолбил, что именно мы первыми в мире подняли в воздух аппарат тяжелее воздуха. А чтобы сделать реальный боевой самолет, нужны годы.

– Значит, на бронеходах… – усмехнулся герцог, растопорщив усы. Он явно был доволен своей проницательностью. – И как понимаю, удерживать тебя бесполезно. Сбежишь сам. И бронеходы у тебя в этом случае будут твои собственные. Я верно излагаю… партизан?

– Под нынешним генштабом я воевать не собираюсь, ваша светлость. Только людей зря класть и технику гробить.

– А под Аршфортом воевать будешь?

И я вдруг понял, что буду. Что никому не доверю свои коробочки в первом бою. Загубят наши генералы на корню саму идею, как бритиши на Сомме загубили, размазав танки ровным слоем по всему фронту – каждой сестре по серьге, вместо того чтобы собрать их в стальной кулак и ударить как следует. На всю глубину…

– Под знамена фельдмаршала Аршфорта я всегда готов встать, – честно ответил я. – Он умен и солдат бережет.

– Я так и думал, – задумчиво покивал мне герцог и выдал сенсацию: – Третьего дня император назначил Аршфорта командующим Западным фронтом. С правом самому разрабатывать фронтовые операции. Без умников из генштаба. Но это объявят после того, как граф выйдет из отпуска.

– Вот это новость! – удивился я. – У них там, в Химери, небось в лесу все медведи сдохли.

Но герцог не поддержал моего напускного веселья.

– Сколько ты собираешься своих бронеходов наклепать?

Я на несколько секунд задумался, прикинул свои возможности и выдал:

– Если мне дадут морские броневые листы, то машин сорок. Меньше смысла нет. Иначе ударного кулака не получится.

– Полк? – поднял герцог правую бровь.

– Лучше бригаду, ваша светлость. Полк, даже отдельный, не будет иметь никакой самостоятельности на фронте. Именно бригаду, пока трехбатарейного состава по бронеходам. И минимум роту, а лучше батальон штурмовиков к ней в усиление. Еще батальон простой пехоты. Ремонтный парк. Роту стройбата. Роту снабжения. Пулеметную роту. Понтонный парк. Минометную батарею. Взвод разведки. Взвод охраны штаба. Ну и сам штаб, в который нужны грамотные офицеры.

– Стройбат-то тебе зачем?

– Переправы наводить. Маскировку ладить. Дороги ремонтировать.

– Добро, – согласился Ремидий. – На посту комбрига у тебя будет меньше возможностей сгинуть сдуру. Так что поздравляю тебя, комбриг, майором рецкой гвардии. Формируй свою бригаду. Рецкую гвардейскую броневую бригаду, – прокатал герцог эти слова на языке, как гурман. – Нет. Рецкая гвардейская железная бригада. Так будет лучше звучать. Вальда тебе отдам с его ротой. На ее базе развернете батальон. Еще Бисер отдаст, но только под тебя, свою саперно-штурмовую бригаду… или ее часть. Войдете все вместе в ударный корпус Бьеркфорта, который будет формироваться здесь, в Калуге. С охраны пленных его сменяют.

Ого! Гвардии майор – это же армейский полковник. Нехило. Это тебе не штатский «генерал», которым меня до того осчастливил Ремидий и который по рангу ничем не отличается от камергера.

– А что Восточный фронт? Оголяется? – спросил я с тревогой.

– Там затишье, – ответил герцог. – Теперь надолго. Молас гарантирует, что надолго. Туда перебросят уставшие войска с окопов Западного фронта… на отдых. Но в достаточных количествах, чтобы у царцев не было соблазна ударить исподтишка.

– Когда? – только и спросил я.

– К Новому году, – поделился со мной герцог сроками. – Но это тайна. Даже от генштаба. Даже от императора. Точнее, от его доверенного окружения.

– Еще тягачи потребуются, – сказал я. – Корпусная артиллерия, как я понял, будет усилена?

– Обязательно.

– Финансирование? – задал я главный вопрос.

– Любое, – ответил герцог и тут же поспешно присовокупил: – Но все же в разумных пределах. Одним могу порадовать: что на новое вооружение деньги выделят без ограничений, как на войсковые и фронтовые испытания. С Лоефортом я уже все обговорил… в части, его касаемой, – усмехнулся герцог, показывая мне, что и всемогущий канцлер не обладает полной информацией о грядущем. – А на формирование бригады деньги дам я. Все же это моя гвардия.

И, широко улыбнувшись, Ремидий добавил:

– «Железная» гвардия.

– Даже так? Ваша светлость, вы с Аршфортом решили разом выиграть войну одним корпусом? – подколол я своего монарха.

– Не совсем так, – не обратил он внимания на мой ироничный тон. – Скоро фельдмаршал приедет ко мне в горы на отдых. У тебя будет время пообщаться с ним напрямую. Тем более что он и сам этого очень хочет. В том числе и на твои бронеходы живьем посмотреть. Принц тоже приедет.

Ой, мама, роди меня обратно… Никакого режима секретности в этой империи нет. Наверное, о моих экспериментах с тракторами даже враги уже знают. Хотя у меня трактора еще только в котельное железо одеты, чисто натурно-весовые макеты по полигону бегают. Вместо пушки труба металлическая торчит.

– А что Молас?.. – спросил я, нарочито не конкретизируя вопрос.

– Молас стал генерал-лейтенантом и возглавил всю военную разведку империи. Как и его отец когда-то, – порадовал меня Ремидий. – Он теперь второй квартирмейстер имперского генерального штаба.

Ого… Считай, начальник ГРУ, если по-нашему. Рванул Саем вверх ракетным стартом.

Тут мы подъехали к отелю и по молчаливому соглашению прекратили разговор. Герцог напоследок попросил только не медлить с медицинской комиссией. Формальности должны быть соблюдены.

Пора нам пообедать, как самым обычным людям. Силы еще потребуются, впереди пара-тройка дней сплошной говорильни. И ее требуется выдержать. Быть лояльным, хотя бы внешне, ибо от этого зависит имперское финансирование моих проектов.

Для меня этот съезд важен не пленарными заседаниями, а кулуарами. Возможностью завести нужные связи среди промышленников. Я теперь не просто Савва с дикой горы, как это было в Будвице. За мной десяток труб зримо небо коптит. Промышленная империя из дюжины заводов.

С этими мыслями я вслед за Ремидием вошел в холл отеля.

Моего отеля, кстати…

Два дня в конференц-зале отеля «Экспресс» кукушки хвалили петуха, а петух раздавал комплименты кукушкам.

Если послушать патриотически настроенных ораторов не вдумываясь, так получается, что все у нас в империи безоблачно и гладко, несмотря на войну. Наоборот, война подстегнула развитие индустриализации и нивелировала многие связанные с ней социальные проблемы. Безработицу в городах и «лишних людей» на селе «съела» мобилизация. Наметился даже некоторый дефицит рабочих рук.

По сравнению с первым таким совещанием в оперном театре Будвица самые животрепещущие проблемы с пленарных заседаний ушли в кулуары. Каждый из фабрикантов предпочитал сам напрямую договариваться с правительством по расшивке узких мест своего бизнеса. Как показал опыт, так результативней. Да и чиновники, решающие вопросы, предпочитали теперь не уголовно наказуемые денежные откаты, а прямое свое вхождение в акционированный бизнес с анонимными акциями. Что тоже не терпит пленарности в обсуждениях.

Меня также осторожно прощупывали имперцы на предмет такого «сотрудничества», но отмазка у меня была железная – два электора в пайщиках. Договаривайтесь, ребята, сначала с ними. «Решалы» быстро поняли, что поляна занята большой рыбой, и ушли в тень.

Наметился также некоторый тренд к сращиванию банковского капитала с промышленным и образованию вокруг такого «материнского» банка разнопрофильных концернов. Горизонтальная интеграция, к которой поголовно стремились акулы имперского капитализма до войны, не оправдала себя. Трест оказался очень неуклюжей и малоповоротливой деловой машиной. А сил и средств, чтобы полностью монополизировать какую-либо отрасль промышленности в размерах всей империи и диктовать рынку свои цены, ни у кого еще не было.