Клуб одиноких сердец - Рэдклифф

Сегодня я буду там. А ты?

В этот раз вместо того чтобы удалить сообщение, как она делала каждый день, Брен сразу ответила. Почему ты думаешь, что я знаю, где это?

Ты описываешь город так, будто хорошо знаешь его.

Брен улыбнулась. Вряд ли что-то может привлечь внимание писателя лучше, чем кто-то, кто обращает внимание на его работу. Прозвучал звонок в дверь, но Брен проигнорировала его. Нужно идти. Эта игра становилась слишком реальной. Но вместо того, чтобы выйти из системы, она спросила, Как я тебя узнаю?

Спроси бармена. У него будет записка для тебя от Джей.

— Брен? — закричала Лиз снизу, — Эй, ты готова?

— Минутку, — закричала в ответ Брен, печатая: Джей не существует в реальности.

Ты уверена?

Брен закрыла почтовую программу и встала. Хватит. Игра окончена. Ей нужно игнорировать все это. Может быть, это была просто шутка. Письма ей присылал кто-нибудь из Айовы, и он просто погуглил названия баров в Филадельфии. Нет никаких причин полагать, что этот человек на самом деле будет там, и даже если будет, нет смысла встречаться с ней.

— Брен? — снова спросила Кэндис.

— Уже иду.

Брен поспешила вниз. Ничего из того, чего ей бы не хотелось, не случится, потому что она все держит под контролем. Она остановилась, обдумывая это. Джей — вернее, незнакомка — понимала, что ей необходимо все контролировать. Несмотря на то, что инициатива исходила от нее, она устроила все так, что именно Брен была в ответе за решение. Именно так, как хотелось Брен. Интересно.

— С днем рожденья! — Кэндис заключила Брен в объятия и восторженно расцеловала ее. — Готова к приключениям, детка?

Брен обняла ее за шею и поцеловала в ответ.

— Наверно.

— О Боже, — сказала Кэндис, отходя от нее на шаг и недоверчиво разглядывая. — Где ты взяла кожаные брюки?

— В магазине одежды, — улыбнулась Брен, наслаждаясь видом пораженной Кэндис. К легким темно-коричневым кожаным брюкам она подобрала черную рубашку без рукавов, с глубоким вырезом между грудями и достаточно короткой, чтобы обнажить ее живот. Она была одета чересчур открыто — по крайней мере, для самой себя — но это был ее день рожденья. Девушка обязана выглядеть смело в свой день рожденья.

— Ты выглядишь шикарно.

— Не нужно говорить, что это тебя так шокирует, — упрекнула ее Брен.

— Нет, я не это имела в виду. Ты выглядишь… совсем по-другому. Хорошо. Отлично.

— Ладно, остановись, пока ты не сказала что-нибудь не то, — сказала Брен, посмеиваясь. — Пойдем, не будем заставлять Лиз ждать.

— Где ты прятала эту часть себя? — жалобно спросила Кэндис, когда Брен закрыла дверь, и они спускались вниз по крыльцу.

— Думаю, можно сказать, под обложкой.

— Ты должна объяснить, — проворчала Кэндис.

— Может быть, а может и нет, — поддразнила ее Брен.

Но может быть, и правда пришло время рассказать.

— Еще пива? — спросила Паркер, отодвигая стул от стола.

Рэйли потянулась, чтобы поставить пустую посуду на липкий загроможденный стол. После того как она приняла душ, и переоделась в джинсы и футболку, они с Паркер зашли поужинать в бар недалеко от ее дома, где можно было посмотреть бейсбол на большом экране. Примерно часа два они ели куриные крылышки, острый картофель фри и пили пиво из бутылок. Паркер выпила большую часть пива.

— Ты потом куда-нибудь едешь?

Паркер покосилась на круглые часы над барной стойкой. Буквы Schlitz на них были как в тумане из-за дыма, который висел здесь десятилетиями, даже не смотря на то, что сейчас никто не курил.

— У меня мало времени, — сказала Паркер. — Я собираюсь явиться на день рожденья без приглашения.

— Это почему-то звучит загадочно и сексуально.

— Да, потому что там будет Кэндис с друзьями.

Рэйли сглотнула.

— Ну, тогда, раз уж ты собираешься вести машину, тебе не стоит много пить.

— Не волнуйся, я потихоньку.

Когда Паркер ушла за пивом, Рэйли смотрела игру. Или пыталась ее посмотреть. Ей было интересно, где будет эта вечеринка и будет ли там Лиз. Ну, если там будут Брен и Кэндис, Лиз тоже должна быть там. Она сказала себе, что это плохая идея — думать о Лиз, но она говорила себе это всю неделю, и это ни разу не сработало.

Она снова попыталась мыслить логически. Лиз сказала ей нет, потому что не хотела увлекаться. В этом есть смысл. Нет никакого закона, который запрещает беременным женщинам встречаться с кем-то. Вот только они и не говорили об этом. Если бы Лиз не остановила ее, этот поцелуй очень быстро перерос бы в нечто большее. И это принесло бы проблемы каждой из них. Нет, они приняли верное решение. Не то время. Плохая идея. Поработай головой, Рэйли, забудь об этом.

— О чем бы ты ни думала, видно, что это что-то тяжелое, — Паркер уселась на стул напротив и поставила перед Рэйли холодную запотевшую кружку пива.

— Нет, — сказала Рэйли, — я просто наблюдала за игрой.

— Хм.

— Итак. День рожденья.

— Да, день рожденья Брен, — Паркер отпила пиво из кружки. — В «Блу Даймонд». Ты там была когда-нибудь?

Рэйли покачала головой.

— Это ночное заведение?

— Стрип-клуб.

— С девушками? В смысле, стриптизершами?

— Да. И среди зрителей тоже немало девушек.

Рэйли засмеялась.

— И там Брен собирается отмечать свой день рожденья?

— Да, звучит так, будто это идея Кэндис. Но нет, — Паркер покачала головой. — Кэндис говорит, это Брен сама предложила.

— Они все идут, да?

— Ты имеешь в виду, идет ли Лиз?

Рэйли отвела взгляд.

— Знаешь, — сказала Паркер, осторожно потирая лицо, даже в затемненном помещении у меня болят глаза от света. Я не уверена, смогу ли вести машину в темноте. Я не подумала об этом, когда вышла из дома днем.

— Ты можешь остаться у меня на ночь, если нужно, — сказала Рэйли.

— Спасибо, я очень ценю это, — ответила Паркер.

— И, — медленно добавила Рэйли, — если тебя нужно подбросить в «Блу Даймонд», я тебя отвезу.

Паркер ухмыльнулась.

— Это будет замечательно.

Глава шестнадцатая

Как только Брен вошла в «Блу Даймонд», она почувствовала, будто находится в пост-апокалиптической кибер-фантазии Уильяма Гибсона. Стены и потолок были черного цвета, а голубые лампочки пропитывали комнату мрачноватой дымкой везде, кроме длинной сцены, занимающей почти половину помещения. Большинство столов были заняты фигурами с неразличимыми чертами лица, почти бесформенные, бесполые. Три шеста сверкали под лучами света, падающими на сцену. Сейчас она была пустой, но музыка уже отдавалась вибрацией в полу и в воздухе.