Обречённый на одиночество. Том 1 - Усман Абдулкеримович Юсупов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гада нахмурился. Его густые брови сурово насупились, рука сжала посох, будто намереваясь выдавить из него влагу. Но степенный старец сдержался, хотя сердце его в этот момент разрывалось на куски от ярости. Нельзя было сегодня допустить кровопролитие. Это был особый день… А ответ перед ним отпрыск Замы будет держать!.. Завтра или в другой день – неважно. Только не сегодня!
Сородичи старца двинулись в сторону Налы. Им бросили вызов, оскорбили их родственника, да еще человека преклонных лет. Такое не прощается. Вызов был принят!
– Стойте на месте! – прикрикнул Гада на своих сородичей. – Ни шагу вперед! Мы в гостях! В чужом ауле! Нельзя идти на поводу у смутьяна! – Гада повернулся к Нале. – Ну что тут возразишь, Нала… Для всякого, кто слишком задержался на этом свете, найдется и своя корзина. А для тех, кто вырастил подобных тебе сыновей, только сплетенная старухой и достанется. Я не вижу ничего зазорного в том, чтобы оказаться усаженным в корзину. Куда ж человеку деваться, если сил уже никаких и ноги не держат?.. Знаю, что не молод. Как не знать?! Ведь я помню даже те времена, когда отец твой, Кахармин Зама, брошенный детьми и всю жизнь побиравшийся у соседей, еще не родился на этот свет.
Старец повернулся спиной к побагровевшему Нале и обратился к Берсу:
– Тот, кто одобрил твои слова и принял твою истину, останется, чтобы узнать больше о Едином Боге. Остальные вернутся домой и поразмыслят еще над услышанным. Непросто отречься от того, во что человек верил всю свою жизнь. Не надо торопить людей…
…Были и возмущенные крики, были и возгласы одобрения… Все было… Раздавались и угрозы, вызванные дерзкими речами Замин Налы. Остались и жесткие споры, отложенные на потом… Многие предводители обществ задержались в Курчали, чтобы еще раз послушать наставления Берса. Другие уходили, терзаемые сомнениями, порожденными в их умах его вдохновенной проповедью…
Не раз еще собирались старейшины общин во дворе Берса, не раз разгорались здесь бурные споры. Звучали и добрые слова, были и дерзкие речи.
Непримиримым противником истинной веры выступил Замин Нала. Собрав вполне солидную г,еру, состоящую из своих братьев-разбойников и таких же отъявленных головорезов из других обществ, Нала делал все, чтобы помешать Берсу распространить веру. Дошло до того, что этот прислужник дьявола угрожал вырезать семью всякого, кто пойдет за Берсом. Особенно трудно приходилось сородичам Налы.
Однажды к шайху пришла делегация от общества цонтарой. Они рассказали Берсу о бесчинствах Налы и его г,еры.
– Мы признаем твою истину, Тимарболатан Берс. Мы готовы идти по пути, указанному тобой. Мы готовы принять веру, о которой ты нам поведал. Мы заявляем, что отвергаем идолов… Но мы не можем открыто следовать за тобой, пока Нала и его г,ера хозяйничают в наших аулах. Они уже пролили кровь твоих последователей из нашего общества… За тобой пошли многие горные общества. Мы видим, что единая вера укрепила их, сблизила друг с другом. Цонтаройцы не могут оставаться в стороне, когда нахский народ объединяется в единой вере! Да, сегодня мы нуждаемся в помощи. Но наступит и такой день, когда мы и сами будем в силах помогать другим!.. Помоги нам, шайх, уничтожить разбойничью г,еру Налы…
Берс, конечно же, знал о бесчинствах сына Замы. Не раз порывался вступить с ним в бой. Но сдерживал себя. Шайх боялся, что его вмешательство может вызвать раскол в обществе цонтаройцев, а это уже могло привести к самым печальным последствиям. Кроме того, ближайший друг Берса Оду был цонтаройцем. Имам знал, что тот следит за событиями в своих родовых аулах. Свое слово должен был сказать и Оду.
И в тот день, когда делегация цонтаройцев посетила шайха, Оду это слово сказал.
– Друг мой Берс! Я очень хотел, чтобы ты пришел к моим сородичам с праведным словом и чтобы они приняли его. Мне очень хотелось, чтобы в Цонтарое ты чувствовал себя уютнее, чем в родном Курчали. Мне хотелось, чтобы мои сородичи стали твоими верными друзьями и братьями по вере… Мы с тобой знакомы не один год, дружба наша испытана и радостью, и горем. Я знаю тебя, может быть, даже лучше, чем ты сам. Мне хорошо известно, почему ты до сих пор терпел проделки Налы… Хватит, имам! Надо покончить с этими разбойниками!
…На следующий день в Цонтарое произошло сражение. Бой был скоротечным и беспощадным. Г,еру разбойников разбили, спастись не удалось никому. В этот день пресекся и род Замы, сам же Нала пал от руки шайха…
Немало еще в разных нахских обществах оставалось и тех, кто с обнаженной шашкой в руках становился на защиту идолов и языческих культов, кто выходил на бой против Берса и его последователей. Снова разгорался бой…
И Истина побеждала…
И Истина победила!.. Берс и его сподвижники справились с Великой миссией.
Всевышний облагодетельствовал нахский народ. Теперь в своих молитвах нахи обращались не к многочисленным божествам, а к Единому Богу, Господу миров, Милостивому и Милосердному!
И это было уже навсегда!..
…Прошли годы, наполненные благими делами и самоотверженным трудом на пути распространения и утверждения на земле нахов Слова Божьего. Настало время покинуть этот мир и для шайха.
Чувствуя приближение своего последнего часа, Берс пришел на лесную поляну, куда его когда-то, еще ребенком, привел преданный волк. Старцы, сидевшие на разостланном ковре, встали, как один, приветствуя шайха.
Берс поздоровался, справился о здоровье.
– Спасибо, Тимарболатан Берс, – отвечали на его приветствие Победившие Сомнения. – Хвала Всевышнему, Его воля над нами.
Они были все такими же. Ни время, ни пережитое не изменили ни одной черточки на их сияющих лицах. Глаза их, как и прежде, излучали мягкий, умиротворяющий свет.
– Великое дело победило, Шайх-Берс! – заговорил один из старцев. – В сердца нахов вернулась вера в Единого Бога! Никогда, ни в лишениях, ни в благоденствии, они уже не сойдут с этого пути. Усердие в служении Создателю будет то ослабевать, то крепнуть, но не прекратится до
