Опрокинутое небо - Наталья Ташинская

– Я говорил, – обиделся искин. – Вы не слушали.

Илья посмотрел в сторону темных иллюминаторов, чувствуя, как накатывает тяжелая усталость. Он не волшебник, он не может собрать установку гидролиза из подручных материалов. Даже маленькую, на одного. Там, за темным иллюминатором, просто куча оксида водорода, но они не могут отцепить ни одной молекулы от этого соединения. Да что там, он даже не может притащить пару ведер морской воды, чтобы заставить работать жабры. Илья еще раз взглянул на иллюминатор, чертыхнулся и встал.

В каюту к Рокси он пришел, держа в руках маску и небольшой баллон. Это жабры не работают без воды, а запаска содержит обычную газовую смесь, которой хватит на час. И никакого углекислого газа.

– Как ты?

– Лучше. – Рокси попыталась улыбнуться, но получилось только дернуть губами.

– Вижу, – согласился Илья. – Я тебе воздуха немного принес, не чистый кислород, конечно, но лучше, чем та дрянь, которой мы сейчас дышим.

– Нет. – Рокси вдруг нахмурилась и подняла руку, отгораживаясь. – Тебе нужнее, ты работаешь, я потерплю.

– Поспорь еще. – Илья подсоединил баллон к маске. – Рокси, не тупи, у нас их два, я возьму второй.

– Врешь.

– Не вру, башка уже не варит, надо проветрить.

– Тем более. Оставь себе оба.

– Ты еще подерись со мной. – Илья надавил на руку, заставляя Рокси ее опустить. – Давай, у меня нет времени тебя реанимировать. Мне что, силой натягивать?

Рокси облизала потрескавшиеся губы и, смирившись, запрокинула голову.

– Мне там немного осталось. – Илья поправил маску, давая той плотнее прижаться к лицу, и открыл клапан на баллоне. – Потерпи еще, ладно?

Рокси медленно закрыла глаза и так же медленно открыла, и Илье стало неожиданно легче от этой молчаливой поддержки.

К исходу первых суток все вокруг стало каким-то мутным и зыбким, словно нереальным, и если бы не искин, Илья вряд ли бы смог закончить. Компьютерному разуму не мешал ненормальный уровень углекислого газа в раскаленном воздухе, и он с машинной педантичностью отслеживал, какие блоки Илья уже успел проверить, и куда пытается вставить отремонтированные платы.

Пять минут назад свое место заняла последняя, и Илья даже не сообразил, что ему делать дальше и почему вокруг все так же темно – он же все проверил! Искин, выждав время (и смирившись с низким уровнем естественного интеллекта у некоторых членов экипажа), сам предложил полную перезагрузку всех систем.

Ждать окончания перезагрузки и тестирования было проще на полу. Илья привалился к стене, бездумно уставившись на развороченные внутренности лодки.

Последние два часа он держался на остатках стимуляторов, давно превысив разрешенною дозу, и сейчас огребал последствия, чувствуя, как волнами накатывает слабость, до тремора в руках и подкашивающихся ног. В голове шумело, пот неприятно заливал глаза, но искать давно снятую мокрую футболку, чтобы вытереть лицо, было лень, а рукой пот лишь размазывался, оставляя липкие грязные разводы. Перчатки, в которых жутко потели руки, он тоже давно бросил в какой-то угол, наплевав на гипотетическую безопасность, и сейчас можно было только согнуться и попытаться вытереть лоб о штанину, но тоже лень…

– Зачем ты встала? – Илья повернул голову и попытался сфокусироваться на появившейся в дверях рубки Рокси. В глазах двоилось, троилось и немного расплывалось. – Позвала бы, я сам подошел.

– Не хочу во сне… – Рокси даже не села, а скорее сползла по стене, опускаясь рядом. – Не получилось, да?

– Полная диагностика, еще минут пятнадцать, ждем.

– А всего сколько осталось?

Илья помолчал, прикидывая: около часа они сэкономили на «запасках», анализатор воздуха пока не покраснел, а значит, сколько-то кислорода еще есть.

– Часа три… – Илья снова закрыл глаза – так пропадало ощущение насыпанного под веки песка – и неожиданно поинтересовался: – А ты кого-нибудь убивала?

Рокси закашляла.

– Ну, ты спросил… Как-то не приходилось.

– Просто поддерживаю светскую беседу, – дернул плечами Илья. – Жалеешь, что не выполнила приказ?

– Какой приказ? – не поняла Рокси. – А… Приказа не было, ты не понял. Просто… вариативность. По обстоятельствам. Можно попытаться одному наверх уйти или вдвоем, если воздуха хватит, или… – Рокси не договорила, проглотив следующее слово.

– Понятно.

– Это рационально, но я так не умею, – криво усмехнулась Рокси. – У меня низкий коэффициент психокоррекционных мутаций. Не сработали. Слабый самоконтроль, повышенная импульсивность, аффективная неустойчивость – так себе боец, да? Если бы не Стив, меня бы в основную группу не взяли. Не прошла бы отбор.

– Стив?

– Командир нашей группы. Капитан Нельсон. Ты его видел.

– А полковник кто?

Оказалось, что у аналитического отдела СБ был свой отряд штурмовиков: отдел занимался расследованием сложных преступлений, например, попытками компьютерного взлома, и арестовывать неудачливых хакеров ходили совсем не аналитики. Акции сопротивления тоже были в ведомстве отдела, и если разгоняли митинги обычные штурмовики, то зачинщиками занималась спецгруппа капитана Нельсона. А полковник просто руководил всем отделом, который включал как аналитиков, так и спецназ.

– Мы со Стивом в одном интернате были, только он старше на шесть лет. У нас в пятом классе специализация началась, я не набрала баллов по психотестам, а Стив убедил кураторов меня взять. – Рокси помолчала и с детской гордостью добавила: – Я его на тестовом спарринге сделала, хотя у него тазер был и нож, а я без оружия. Руку ему сломала.

Илья все-таки открыл глаза и повернулся к Рокси, пытаясь уложить в голове услышанное. Пятый класс, десять лет. Вооруженный шестнадцатилетний подросток, почти взрослый мужик, против ребенка. В государственной школе. И кураторы, наблюдающие за боем.

– Он обычный человек? – осторожно поинтересовался Илья, пытаясь склеить треснувшее мировоззрение. – Не модифицированный?

– Почему? Тоже модификант. Но у меня выше процент удачных боевых мутаций.

Внизу подростковых банд было много. Илья, не задумываясь, назвал бы с десяток, контролирующих разные районы. По-детски жестокие, не признающие мораль, воспитанные улицей и слишком рано узнавшие, какой беспощадной бывает жизнь. Но там, в Нижнем Городе, можно было найти сотню объяснений девиантного поведения: и социальная неустроенность, и замотанные тяжелой работой родители, и нищета, а здесь сама система формировала послушных псов, с детства вбивая: милосердия не существует, жестокость нормальна, ломай руку, и победишь. Странно, что Рокси не выбрала самый простой вариант из предложенных полковником.

– Я мелкая совсем неуправляемая была, дикая. – Рокси опять улыбнулась, словно прося прощения. – Сразу в драку кидалась, со мной даже кураторы не справлялись. Стив меня потом тренировал, учил держать эмоции под контролем.

– Почти научилась, – признал Илья, вспомнив нож у своей шеи. – Еще немного тренировок, и будешь круче любого буддийского монаха.

Время, еще недавно несущееся со скоростью обезумевшего марлина, вдруг замедлилось, ленясь отсчитывать секунды, и Илья был рад,