Пьяное Средневековье. Средневековый алкоголь: факты, мифы и заблуждения - Екатерина Александровна Мишаненкова

И, конечно, одним из первых климатический удар ощутило на себе виноградарство. Германскому, и уж тем более британскому, виноделию фактически пришел конец. Не навсегда, к концу XV века климат снова смягчился, хотя и не до прежних значений (погода XIII века к нам вернулась только в XX веке, с новым глобальным потеплением), и виноградарство с виноделием снова возродились. Но пиво успело занять твердые позиции, тем более что оно, в отличие от вина, постоянно дешевело. На рубеже XVI–XVII веков вино в Страсбурге стоило в 1,2 раза дороже пива, в Нюрнберге – в 6,1, в Вене – в 4,5 раза. О традиционно пивных Англии и скандинавских странах и говорить нечего, там вино как было напитком в основном для богачей, так им и осталось.

Зато интересная ситуация сложилась во Франции, потому что Париж, можно сказать, располагался как раз на границе между винными и пивными регионами. Южная Франция славилась своим вином, тогда как северная всегда тяготела к пиву. Учитывая исторически более высокую престижность вина, там у него были все шансы победить, даже несмотря на похолодание – все же южные регионы остались достаточно теплыми для вызревания винограда. Но во Франции все смешала Столетняя война, разорившая большую часть территории страны, уничтожившая логистику и приведшая к упадку всей хозяйственной деятельности, включая и виноградарство. Экспорт вина из Бордо в Англию и Фландрию в первые 40 лет XV века составил всего 15 % от экспорта за первые 40 лет XIV века. Да и в самой Франции цены на вино постоянно росли. В 1447 году отнюдь не бедный Парижский горожанин горько жаловался, что цены на вино стали так высоки, что пришлось перейти на пиво, медовуху и сидр. В этих условиях недорогое и качественное гамбургское пиво пусть и не смогло полностью завоевать Париж, но уж в северной Франции и соседней с ней Фландрии закрепилось надолго и так же, как в Нидерландах, приобрело репутацию достойного напитка, ничуть не хуже вина.

Медовухой иногда называли пиво, в которое добавляли мед перед ферментацией, что улучшало вкус и увеличивало градус. Но и цену тоже, конечно. Этот рецепт использовали первые поселенцы Новой Англии, так что привезли его, вероятно, из Великобритании.

Еще одна английская медовуха делалась из эля, меда и молотого перца, или более изысканный дорогой вариант – из эля с медом, корицей, гвоздикой и имбирем.

Рецепт польской медовухи 1543 года требовал 4,5 кг меда, 18,2 литра воды и 0,45 кг хмеля. Смесь воды с медом нагревали. Хмель, уже сваренный в воде, укладывали в мешок, и этот мешок погружали в смесь меда с водой после того, как та остыла. Затем добавляли пивные дрожжи и оставляли напиток бродить. В рецепте 1613 года в эту медовуху рекомендовали добавлять фенхель, другие рецепты рекомендуют перец, гвоздику и корицу.

Глава 4

Вино

Идеология вина

В Римской империи вино было главнейшим из напитков – и с культурной, и с идеологической, и с практической точки зрения. При переходе от Античности к Средневековью престиж вина остался таким же высоким. Частично это произошло потому, что возвысившиеся варварские властители стремились во всем подражать великой империи – Рим пал, но сияние его величия не померкло, он остался неким идеалом, к которому все стремились. А частично – потому, что вино взяла под свое крыло набирающая силу христианская церковь. Для евхаристии требуются хлеб и вино (все верующие до XIII века причащались и тем и другим), а масло необходимо для священного елея и как топливо для лампад.

Христос, ступающий по винному прессу.

Нидерланды. ок. 1405–1410 гг.

Поэтому римская пищевая триада – вино/хлеб/оливковое масло – после падения Римской империи сохранила свои позиции как пример правильного питания. Из имперской она быстро стала христианской, все же новая религия была взращена в Римской империи и, как это часто бывает, вобрала в себя многие сильные стороны идеологии и образа жизни своих противников. В ее пользу в сравнении с варварской пищевой традицией – пиво/мясо/сало – играли и христианская неприязнь к мясу, и, в первую очередь, опять же использование вина в религиозных церемониях, что давало ему очень высокий сакральный статус. Пиво было просто средством утоления жажды, тогда как вино символизировало кровь Христа и приобщало человека к Царствию Небесному, причем в буквальном смысле. Например, Августин Блаженный разъяснял: «Кровь Христова есть не вода, а вино, и нельзя потому думать, что Кровь Господня, которою мы искуплены и оживотворены, находится в чаше Господней тогда, когда в ней недостает вина, потому что одно вино представляет Кровь Христову, как это можно видеть из прообразов к свидетельств всех Писаний».

Христос, ступающий по винному прессу. Бавария. 1500

Монтанари пишет, что эти продукты в какой-то степени стали проводниками идеологии, которая понимала цивилизацию как способность формировать природу и создавать что-то новое – ведь вина, масла и хлеба в природе не существует, их создает человек. В этом чуде человек также играет свою роль. «Виноград свисает с лозы, как олива с дерева… но виноград не станет вином, и оливковое масло не станет маслом, пока их не отожмут, – цитирует он Августина Блаженного. – Превращая образ пресса в метафору, символизирующую страдания и духовное совершенство человека, Августин также предлагает идею работы, которая преобразует природу и придает ей смысл. Без работы пресса виноград оставался бы виноградом, а олива – оливкой… Производство вина и масла – это конечная цель, в которой объединяются труд и изобретательность, труд и культура».

Вода и вино

В главе о пиве я приводила примеры, как его сравнивали с вином и в чью пользу. Здесь надо понимать, что именно вино ощущалось неким мерилом, а все остальное как бы ставили рядом с ним и смотрели, что получается. Поэтому неудивительно, что в песнях, стихах и морализаторских диалогах любили также сравнивать вино и воду. Например, одна из самых интересных песен из «Carmina Burana»[52] – дискуссия между вином и водой. В этой песне вино обвиняет воду в