Цвета штандартов - Томаш Колодзейчак

Выделение дополнительных пунктов льстило самолюбию Даниеля. Он набрал их уже немало, считая с сегодняшними – семьдесят один. Недурной результат. Такие премии назначал сам Совет Электоров за исполнение некоторых общественных обязанностей, например военной службы, а также за особые заслуги. Видимо, таковой была сочтена, борьба с коргардами. Очередной жест новой власти, чтобы показать, что она ценит усилия простых солдат, борющихся с агрессором, в то же время порицая командиров и их решения.

Даниель уже собрался было скомкать письмо, когда на белой поверхности бумаги проступил странный знак. Вначале появилась вертикальная черточка, затем рядом вырисовалась другая, а потом дуга, превратившая первую черточку в литеру «R». Наконец, перед глазами Даниеля проступила вся надпись. Литеры были красивые, слегка наклоненные, но их вывела не та рука, что написала остальной текст.

«Когда услышишь обо мне, лети на Гольбайн. Будь осторожен. Письмо сожги. Смотри сервисы».

Даниель остался в одиночестве. Окончательно он понял это после разговора с Мартенсом. Помощь искать было негде и не у кого.

Начальники из Департамента Юстиции считали его обычным танатором, откомандированным на операцию «Ураган». Он же, будучи связан первой степенью секретности, не имел права сообщать кому бы то ни было, в чем действительно состояла его задача.

Форби исчез. В его частной квартире постоянно отвечал автомат, сообщая, что господин Коэн Форби выехал и не известно, когда вернется. В подразделении, в котором он официально служил, то есть в штабном имитационном центре, Даниелю сообщили, что Форби откомандирован. Когда и куда – Даниелю уже не сказали.

О том, что кругом что-то происходит и операция «Ураган» продолжается, свидетельствовал вызов в Гарбон и приписка на поздравительном письме. Оба факта оставались для Даниеля совершенно непонятными – и необычная информация, полученная от виртуального олененка, и странный, очень расплывчатый намек в письме. Одновременно у Даниеля не могло быть никакой уверенности, что и то, и другое не провокация.

Он ещё раз мысленно оценил свое поведение. И депеша, и письмо содержали ранее установленные ключевые слова. Значит, Даниель имел право считать их элементами секретной операции первой степени. То есть не должен был никому докладывать. Конечно, он поступил в соответствии с инструкцией.

В то же время он понимал, что старые инструкции, правила и уставы будут постепенно утрачивать силу. Когда в голосервисах он видел новых хозяев планеты, безоглядно критикующих военные решения своих предшественников, когда видел подготовку гражданских и военных трибуналов, когда на каждом шагу натыкался на солярных советников либо гладиан, оказавшихся у них на содержании, – его охватывали сомнения.

Потом в сети появились информации о блокировании серверов, прикрытии независимых источников информации, конфискации программ. Обычно операторы, запускающие в сеть такие сообщения, сами вскоре исчезали.

Официальная пропаганда рисовала этих людей, как и многих оппозиционных в данный момент политиков, как вредителей, угрожающих законному порядку на Гладиусе, а следовательно, снижающих оборонный потенциал планеты. Одновременно всех постоянно пугали коргардами, раздувая творимые ими опустошения. Убеждали, что Гладиус самостоятельно не справится с этими проблемами, что ему необходима помощь Солярной Доминии. А коли так, значит, все действия, направленные против Доминии, вредят интересам Гладиуса, и можно, да нет – необходимо их урезать. Поэтому указывали на виновных, обвиняя их во все новых прегрешениях. То и дело на свет божий извлекали одного-двух человек и кидали их на съедение самым разным трибуналам.

Все это нарастало, ускорялось, давление пропаганды усиливалось. Людей приучали к определенным мыслям и оценкам, а потом их усиливали, обостряли. Когда люди привыкали к каким-либо взглядам, власти делали очередной пропагандистский шаг.

Даниеля тошнило от всего этого, но он ежедневно, чуть ли не ежечасно внимательно просматривал каталоги с новейшими голосервисами. Наконец получил известие, которого ждал.

Но прежде чем это случилось, его принудили драться.

Был поздний вечер. Утомленный многочасовым просмотром интернетовских сервисов, он решил прогуляться. Позвонил Дине, но девушки дома не оказалось.

Он пошел один. Узкая улочка привела его ко входу в увеселительный центр, на территории которого размещались кабины виртуалов, спортивные площадки и обширный лесопарк с маленькими полянками, водопадами, скалами для восхождений. В парке было множество видов как гладианских, так и земных животных, а его ландшафт разнообразили беседки и скульптуры. Даниель больше всего любил гулять по самым дальним, псевдодиким участкам парка, там, где не было проторенных тропинок, искусственного освещения и построек.

Мультон как раз заходил за горизонт, посылая последние зелено-голубые лучи. С каждым шагом Даниель все больше погружался в тишину и сумрак. Его скорректированное, зрение без труда справлялось с темнотой. Кругом вздымались огромные стволы гладианских деревьев, среди которых пристроились земные дубы и березы. Большая часть собственной фауны Гладиуса не смогла противостоять натиску людской цивилизации. Многие виды продержались лишь в океанах и резервациях, занимающих обширные площади в южной части континента. Однако некоторые представители флоры оказались способными сосуществовать с земными растениями. Например, на территориях гриболесов прекрасно акклиматизировались дубы, ясени, буки, березы…

Вся территория переландрского парка была покрыта сплошным гриболесом. Гигантские организмы, связанные сетью подпочвенного мицелия, выпускали на поверхность громадные стволы – «конструкции», несущие ветколианы и прицепившиеся к ним мохнатые листья. Такое дерево-великан, занимающее порой десятки гектаров, образовывало одну из самых необычных форм, известных человеку.

Даниель миновал бейсбольную площадку и по мостику перешел речку, разделявшую «дикую» и окультуренную части парка. Углубился меж стволов. Услышал шум водопада, направился туда. Именно сейчас, вечером, каскад был особенно красив. Сапфировый свет заходящего Мультона подсвечивал воду, пенящуюся на обрезе порога. Волны ломались на каменной ступени, падая к подножию горы в мерцающем переливе розблесков и теней. В шум водопада вплетались покрикивания гладианских птиц, возвращавшихся на ночь в гнезда, укрытые в каменных гротах.

Услышав шаги за спиной, Даниель подумал, что это группа прогуливающихся горожан решила, как и он, полюбоваться закатом. Он, не оглядываясь, двинулся дальше. Сегодня ему хотелось побыть в одиночестве.