Герои по ту сторону: миттельшпиль - Алина Солнцева

Миг — и видение растаяло. Тот Элиот, что был рядом, обернулся и отстранился. Взглянул в глаза богини войны.

— А теперь пора просыпаться, — прошептал он.

Ещё недавно Элиоту казалось, что он остался в одиночестве, но то было ерундой. Теперь он остался по-настоящему один. Нельзя обратиться к богам — вдруг они же слышали новости от Максима. Нельзя обратиться к людям — он может быть для них опасен. Нельзя обратиться к духам — несмотря на то, что он считал их друзьями, теперь он им больше не доверял.

Элиот не знал, сколько времени провёл в своём кабинете, не двигаясь с места. В голове было пусто, как будто все толковые мысли растворились в душевной пустоте вместе с верой в себя. Больше всего он боялся думать о том, что теперь будет. Ведущая битву призналась как-то, что отправила его в Туманный мир потому, что так подсказывало её чутьё. А что, если интуицию Одарённого можно обмануть? Что, если Джина это сделала, чтобы воссоединиться со своим наследником? Никто не знает всех её возможностей. Никто не знает, каким Даром она обладает.

Элиот вспоминал все разговоры с духами, что были до этого дня. Ему и в голову не приходило спросить у них о своём происхождении. Он всегда считал, что к духам можно обратиться только с чем-то важным, чем-то, что касается богов или его работы. Личные дела всегда были под запретом. А ведь с самого начала он должен был спросить их…

Хотя разве был смысл? Духи редко отвечали на неудобные вопросы, предпочитали скрыть правду за искусными метафорами или вовсе отмолчаться. Если бы Элиот спросил их, принадлежит ли его Дар Джине, что бы они сказали?

О том, что духи на стороне добра, он знал только от них. Он вообще всё знал только от них — и о том, что они могут управлять энергией мироздания, и о том, что они — хранители Земли. И когда он спрашивал у них, почему его глаза светятся синим, как у богов, духи отвечали, что возможно это шутка мироздания, и они сами об этом не знают. В конце концов, каждый Одарённый по-своему уникален, а у мироздания есть своя схема распределения Даров, говорили они. Быть может, ты выпадаешь из одного правила, но полностью соответствуешь другим.

Тогда, будучи совсем молодым, он услышал в их словах главное для себя на тот момент: он снова «не в схеме», снова не такой. Это злило. Элиот помнил, как вышел из себя настолько, что пообещал больше не пользоваться этим проклятым Даром. Где-нибудь ему должно было отыскаться место — на крайний случай, среди обычных людей. И если ради этого надо будет отказаться от Дара — пусть так.

Как оказалось, от своей сути отказаться невозможно. Где бы ты ни был, куда бы ни сбежал, с тобой всегда остаёшься ты, и от этого не избавиться. А потому всё, что остаётся — уживаться с собой, находить общий язык, ведь ты — единственный человек, с которым ты проведёшь всю жизнь. Об этом Элиоту сказал Алексей, прежний руководитель храма. Он же взялся разузнать у богов всё, что возможно, о своём будущем преемнике. Но и те ничего не могли сказать — за всё время существования мироздания они не сталкивались ни с чем подобным. Для Элиота же это означало только одно: снова за бортом.

А ведь это был только начало первого курса. Впереди его ещё ждали провалы на экзаменах по боевым искусствам, смена специализации, совещание руководителей академии и богов о том, присваивать ли ему статус героя…

Только один момент даровал успокоение. На втором курсе духи признались, что у каждого из них при жизни глаза тоже светились синим. А значит, и до Элиота было двенадцать человек, так же выпавших из схемы, как и он. Тогда он ещё подумал, что это судьба, что все тринадцать «нешаблонных» Одарённых собрались вместе…

Поток мыслей оборвало странное чувство. Как будто кто-то оказывал ему поддержку — касался его плеча или обнимал, Элиот не понимал до конца. Важно другое: кто-то рядом, кто-то с ним. Он не одинок.

Волшебное прикосновение растаяло так же быстро и внезапно, как и появилось.

Быть может, Эрика снова проникла в человеческий мир по своей воле?

Нет. Она обязательно позвала бы его. Это что-то другое. Да и духи наверняка нескоро выйдут на связь сами. Кому понравится, когда его называют злом? Если, конечно, они есть добро…

Элиот покачал головой. Если продолжать размышлять в том же направлении, можно окончательно скатиться в депрессию или что похуже. Сейчас у него другая задача. Надо подготовиться к спуску в Туманный мир, надо найти хоть какую-то информацию о Джине. К слову, надо воспользоваться тем, что текст в той проклятой книге не пропадает от его прикосновений и попытаться найти там подсказки. Ведь не просто так же она оказалась в библиотеке?

Элиот взял в руки тяжёлый том. Устроился на диване, придвинул поближе стоявшую на тумбочке настольную лампу и включил — за окном стремительно темнело.

Как там говорил Алексей? От себя не сбежать, а потому надо решительно идти навстречу? Отлично. Если я принадлежу Джине, решил Элиот, начну с того, что шагну навстречу ей.

Дарующий пламя поднялся в Мир грёз сразу же, едва услышал тревожный звоночек. Главный зал встретил его пустотой и безмолвием. Здесь было непривычно темно, в воздухе физически ощущалось напряжение; молочную дымку, стелившуюся по полу, разметало, словно сильным ветром. Видящий кристалл погас и выглядел странно неживым. Дверца в мир мёртвых была распахнута настежь.

Сердце на миг замерло. Что тут произошло, пока его не было?

Аден нерешительно шагнул вперёд. Ничего не изменилось. Похоже, что-то творилось в мире мёртвых, а не здесь.

Он быстрым шагом пересёк Главный зал. Краем глаза отметил, что никого из богов не видно. Так же быстро спустился по лестнице. Ну же, скорее. Быть может, им нужна помощь…

На площадке возле врат в мир мёртвых не было свободного места. Все боги находились здесь. Трое — Созидающий воздух, Воздающий свет и Благословляющая воду — стояли у резных каменных дверей, держась за руки. Вокруг них вихрями закручивалась энергия, отчего воздух дрожал, как будто от них исходил сильный жар. Врата еле заметно подрагивали.

Аден остановился на последней ступени и коснулся плеча стоявшей рядом Лилиан.

— Что происходит? — еле слышно спросил он.

— Плохо дело, — богиня любви обернулась к Адену. — Переговоры закончились ничем. Джейн ничего не хочет слышать. Пока она одна пытается прорваться, но скоро к ней присоединятся другие.

— Я поговорю с ней, — бог огня решительно шагнул вперёд, но кто-то схватил его за руку и заставил остановиться. — Отпустите. Я должен с ней поговорить!

Покровительствующая любви вышла на шаг вперёд и обернулась к Адену.