Мегалиты Русской равнины - Антон Платов

Отношение официальной науки к священным камням звучит как приговор: «При современном состоянии источников научной базы значительная часть (священных. — Л.В.) валунов должна быть изъята из научного оборота в силу непроверяемости сведений о них и неосуществимости комплексного изучения объектов. Однако, возможно рассмотрение этих объектов не как археологических, а как непроверенных фольклорных источников, что не обязывает выводить их из статистического анализа всего материала»{158}. Иногда священный камень, часто у ручейка или источника, лежит рядом с курганом, древней стоянкой или городищем, на месте древнего святилища. Такие природные святилища (которые могут включать в себя камень, источник, ручей или болотце, священные деревья, кострища — изначальные элементы древнего мироздания: вода, огонь, дерево, камень) часто остаются незамеченными учеными. Поэтому выражаю искреннюю признательность археологам В. А. Бурову и А. В. Чернецову, услышавшим мой «стук в дверь» и предоставившим возможность сделать сообщение о священных камнях в Институте археологии Российской академии наук.

Энтузиасты спасают камни, создавая сады камей и музеи камней. Но вырванный с места священный камень теряет свою «святость», свое окружение, свои легенды. Остается только активнее знакомить людей с древними святилищами, со священными камнями, рассказывать и объяснять, какие тайны они таят, удивлять скрытыми в камнях и легендах знаниями наших предков.

Этот очерк, хотя и посвящен, прежде всего, каменным древностям балтов, написан далеко на востоке, в Московии, на земле забытых галиндов. Его целью было рассказать о доброй сотне сохранившихся священных камней, поделиться радостью находок. Особый акцент сделан на уцелевшие следы «четвертого» народа балтов, жившего давным-давно в бассейнах рек Днепра, Москвы, Волги, Оки. Обнаруженные здесь священные камни сравниваются с аналогами из Литвы, Латвии, Белоруссии.

Благодарю за понимание, помощь и замечания моих русских друзей А. В. Платова, А. С. Попова, А. С. Чигрина, братьев Вадима и Виталия Казаковых, И. Д. Маланина, А. Фиофилактова, академика В. Н. Топорова и прекрасную Ласточку, мою верную спутницу и переводчика.

Введение

Примерно 10 тыс. лет назад ледник принес на нашу землю валуны, оторвав их от скал Скандинавии. Эпоха человеческой истории, длившаяся на землях от восточного побережья Балтики до Урала около семи тысяч лет, не случайно названа «каменным веком». Камни стали частью жизни древних людей: кремень, лежавший в земле, — орудием, оружием, хранителем «живого огня»; валуны — вместилищем духов предков и богов{159}. Наш рассказ — о священных камнях, ледниковых валунах, рассыпанных на территории стран Балтии, Белоруссии и Северо-Запада России, объединенных культурно-исторической традицией.

Не углубляясь в крайне сложные процессы этногенеза народов, я постараюсь сжато обозреть появление и развитие балтийских культур, на обширной территории, покрытой балтийскими гидронимами за пять тысяч лет и показать роль священных камней в такой длинной исторической дороге балтов.

Неолит на землях балтийского ареала начинался сравнительно поздно, в V тыс. до н. э., и продолжался до середины II тыс. до н. э. Каменному веку характерен матриархат — власть матерей. Тогда люди благословляли и почитали Великую Богиню Лосиху. У выбитых на камнях следов проводились магические обряды, обеспечившие удачу в охоте. Мёртвых хоронили внутри дома под очагом или рядом с домом. Ушедшие и после смерти оставались членами коллектива, оберегая род и помогая живым.

Люди неолитической культуры Нарвы и Нямунаса были охотниками и рыбаками. Они умели делать каменные орудия, изготавливали керамику из жженой глины, строили деревянные дома столбовой конструкции. Кроме собак стали разводить домашних быков и выращивать первые культурные растения: коноплю и просо. Украшались янтарными подвесками, бусами, которые были солнечными оберегами. Янтарные и керамические культовые изделия украшались знаками святости — ямочками. Возможно, что редкие священные камни-перстовики являются памятниками времён неолита.

В III тыс. до н. э. индоевропейцы заселили среднюю Европу. В Прибалтике они слились с местными жителями и создали культуры шнуровой керамики с новой социальной (патриархат, обильные стада скота, выращивание пшеницы и ячменя, лошади, оружие) и религиозной (пантеон мужских богов, культ близнецов, курганные захоронения) организацией. Пришельцы не покорили и не истребили местных людей, а переняли местный образ жизни, искусство, обогатив местных охотников знаниями в скотоводстве и земледелии.

На берегах Балтики, из нарвской и неманской культур сложилась балтийская культура шнуровой керамики Памарио. В восточной части Балтийского региона развились ещё две культуры шнуровой керамики: Поднепровская и её ветвь в бассейнах рек Волги и Оки — Фатьяновская. Многие историки, основываясь на археологическом материале, топонимике и антропологических данных, связывают с этими пришлыми людьми, смешавшимися с местными носителями неманской культуры, начало формирования культуры балтов. Остальная часть Балтийского региона не испытала влияние шнуровой культуры. Здесь преобладала Нарвская культура, имевшая решающее значение в бронзовом веке при формировании культур штрихованной керамики и двинско-днепровской курганной. Балтийские говоры были не значительно удалены от индоевропейского праязыка. Стала формироваться балтийская религия, объединившая отдельные верования в более общую систему, которая сохранила элементы магии, фетишизма, анимизма, культов предков и природы{160}.

Примерно в это время значительно усовершенствовалась обработка камня. Вместо кремня стали использовать гранит, диабаз, гнейс. Люди освоили технологию шлифовки, резки и сверления камня. Уровень обработки камня был очень высок; так, например, в каменных топориках отверстия для рукоятки высверливались с сужением, чтобы топорик не соскальзывал с топорища. Найденные каменные топорики даже в начале ХХ века вызывали удивление у людей, их считали волшебными, орудием волшебства: «Каждый чародей должен иметь такой топорик, без него он в волшебстве как козёл в огороде»{161}. Особенно усовершенствовалось сверление камня костными свёрлами{162}. Это позволило сверлить ямочки и дырочки на гранитных валунах, фетишах — жилищах духов предков.

Бронзовый век, начавшийся в середине II тыс. до н. э., не изменил имеющийся образ жизни, основой которого являлось скотоводство. Люди строили длинные дома, делали бронзовое орудие и изготавливали украшения из дорогого привозного. Мертвых хоронили в курганах, появились кремированные захоронения. Развился культ предков дошедший до нас в образе Дево Сянялё (Бога Деда).

В раннем железном веке окончательно сложились этносы западных, центральных и восточных балтов, связываемые с археологическими культурами курганов и городищ. Исследования священных камней прибалтийскими археологами в некоторых случаях приносили ранние находки с I тыс. до н. э.{163}. Установлен факт бесспорного и очень значительного расширения балтийской сферы к востоку от Прибалтики; до Калуги и Рязани (включая и бассейн Москвы) на юге и до Твери и Дмитрова на севере.

Восточные балты создали две похожие культуры городищ. Первая (верхнеднепровская) днепро-двинская культура наиболее близкая к культуре штрихованной керамики. Ей свойственны укрепленные городища, дома с овальными очагами и тюльпановидные горшки.

Упоминаемые Геродотом будины (boudinoi), возможно, были одной из племен восточных балтов, которые в V веке до н. э. создали волго-окскую культуру с несколькими ее вариантами. Для Окской культуры характерны городища, наземные дома столбовидной конструкции с очагами, горшки, похожие на бочонки, иногда украшены ямочками.

Юхновская культура распространилась в бассейнах рек Десны и Сейма. Люди лепили высокие горшки с несколько изогнутыми стенками и узким плоским дном. Поддерживали связи со скифами, потому имели больше бронзовых и железных предметов. В святилище Благовещенская Гора, у полукруга деревяных идолов, найден большой ритуальный сосуд, оформленный в виде медвежьей головы. Можно сделать вывод, что в юхновской культуре был жив архаичный медвежий культ (Н. Н. Воронин, 1941). Основным занятием юхновцев было скотоводство.

Милоградская культура занимала земли юга современной Белоруссии и северную окраину Украины. Балтская топонимика дает основу полагать, что это было балтское или смешанное балтославянское племя. Они строили полуземлянки, лепили горшки с ровными стенками и закругленными донышками. Мертвых хоронили кремированными со скромной утварью. Возможно, это культура упомянутых Геродотом (около 450 года до н. э.) племен невров, живших севернее скифов. «У невров обычаи скифские… Эти люди, по-видимому, колдуны… Каждый невр ежегодно по несколько дней обращается в волка, а затем снова принимает человеческий облик…» Нестор в ХI веке тоже упоминает землю Нэрому на восток от Латгалы. В Литве есть ряд похожих гидронимов; Неуронис — жямайтийская фамилия и название деревни.