Лабиринт - Дмитрий Болотин

– Нет, переверните и поехали, может, она на ходу, – с трудом удалось понять, что он сказал на фоне хрипа и кашля.

– Слушай, а может, он прав. Давай проверим! – сказал я Лере. – С виду всё не так плохо, я говорил. Может, сможем перевернуть? Дел-то на три минуты, ничего с Виталиком не произойдёт, раз до нашего прихода дотерпел.

Мы с Лерой навалились на машину сбоку, но она не поддалась даже на сантиметр. Даже на пару градусов наклонить не удалось.

– Стой, давай снизу за отверстия для окон ухватимся и потянем. Ты тяни за переднюю дверь, а я за заднюю. Ну не может такого быть, чтобы не смогли перевернуть. Центр тяжести сейчас у неё наверху – нужно лишь немного приподнять, а дальше она сама на бок завалится, – предложил я.

– Это всё не имеет смысла, если машина не на ходу. Давай для начала завести попробуем! – ответила Лера.

– Действительно. Сейчас попробую! – согласился я и пролез в салон автомобиля. Ключи были в замке зажигания. Провернув их, машина издала характерное скрежетание, но двигатель заводиться не хотел. – Ну, не так и плохо, стартер работает. Не уверен, что этот звук издаёт стартер, но наличие звука при повороте ключа – хороший знак. Когда я спалил двигатель своей первой машины, то вообще никакого звука не было.

– Подожди, там же механическая коробка. На какой передаче стоит?

– А я почём знаю? Как это вообще посмотреть в таком положении? – я попытался изогнуться так, чтобы рассмотреть угол наклона рычага коробки переключения передач в перевёрнутой машине. – Последний раз я сидел на водительском сиденье машины с механикой, когда на права сдавал: не могу понять, на какой передаче.

– Дай я! – с лёгким раздражением сказала Лера и залезла в салон машины вместо меня. – На второй передаче стоит. Надо на нейтралку переключить. Сейчас, – Лера стала переворачиваться внутри машины и, после того, как заняла стойку на лопатках, напоминающую «свечку», выжала педаль сцепления и дёрнула за рычаг. – Всё готово! Теперь заводим! – машина загудела – мотор исправно работал.

– Ура! Лера, ты супер! – прокричал я. – Давай теперь перевернём!

Лера вылезла из салона автомобиля, и мы начали его переворачивать. Моя идея тянуть машину с одного бока вверх работала лучше, чем тот способ, который мы предприняли изначально, предполагающий толкание вбок. Машина приподнималась сантиметров на десять, но не переворачивалась. Так было до тех пор, пока через несколько минут мотор не заглох.

Что? Да как же так? Работал ведь! – возмутилась Лера.

Попытки завести двигатель вновь не привели к успеху, и мы решили, что лучше потом спокойно перевернуть её всей толпой, когда позовём тех, кто остался в лагере. Вспомнив по Виталика, до сих пор лежащего на земле, но явно угомонившегося, мы медленно начали тянуть его по земле к зданию, в котором располагался медпункт. Благо оно было первым от входа на территорию, и там же располагались столовая и раздевалки.

– Там же закрыто всё! Как мы туда попадём? – спросил я Леру.

– Ключи на КПП. Возьмём при входе.

– А ворота как откроем? Судя по всему, там никого нет. Витя и Владислав Викторович давно бы уже пришли нам на помощь.

– А открывать их и не потребуется – они открыты. Вон, смотри! Нараспашку.

– Не нравится мне всё это! – ответил я. – Что же там такое случилось, что Виталик так не хотел туда идти?

– Сама не знаю, но Матвей бегает.

– А почему он не убежал, если ворота открыты?

– Выдрессирован так: ему нельзя за территорию завода забегать. Если он нападёт на кого-нибудь постороннего на территории завода – если он вообще способен на кого-то напасть – то он будет не виноват, так как охранял частную территорию, но если нападёт за его границами, то могут быть серьёзные разбирательства. Кажется, что это единственное правило, которое он усвоил.

Вдвоём с Лерой мы подтащили Виталика ко входу в здание с медпунктом, держа его за плечи и волоча его ноги по земле, после чего Лера зашла в будку охранников за ключами. Мы отпёрли дверь и вошли в светлый и чистый коридор, слева от которого уходил закуток с лестницей на второй этаж, впереди располагались несколько закрытых дверей, а справа виднелась большая комната столовой. Лера открыла одну из закрытых дверей перед нами, и мы аккуратно затащили Виталика в медпункт, войдя в который в нос ударил запах спирта и йода. Пока охранник в полусознательном состоянии лежал на полу, мы расстегнули его куртку и молнию на штанах, после чего медленно стянули с него грязную и окровавленную верхнюю одежду и обувь. Я взял Виталика за подмышки, а Лера за пятки, и, досчитав до трёх, мы резко подтянули его вверх и затащили на одну из двух коек, на которых было застелено белоснежно-белое постельное бельё.

– Света нет. Здание ещё хранит тепло, но всё же прохладно. Давай быстро посмотрим, что с ним, и под одеяло положим! – тихо сказала Лера. Виталик тяжело дышал и, кажется, уже задремал.

– Где же остальные? Я не видел следов на территории. Снег не сильно идёт, и если бы здесь кто-то ходил последние несколько часов, то следы бы остались. Только от Матвея следы видел.

– Сама не знаю. Странно как-то. И как Виталик оказался один в машине? Почему он говорил, что здесь опасно? Вроде нормально всё. Тихо и всё целое.

– Не знаю. Ты умеешь оказывать первую помощь? – я смотрел на спящего Виталика, не понимая, с чего вообще принято начинать осмотр пострадавшего.

– Не особо. Не более чем пластырь на царапины наклеивать и раны антисептиком обрабатывать, – Лера так же, как и я, пребывала в некотором замешательстве. – Думаю, что для начала нужно его полностью раздеть.

Виталик лежал в свитере и термоштанах на койке, бельё которой мы уже слегка измазали кровью и грязью, когда клали его на неё. Мы аккуратно стянули с него оставшуюся одежду, оставив на нём лишь трусы, которые мы обоюдно решили не снимать. Смочив пару свёртков марли в спирте, найдя их в шкафу, стоявшем рядом с окном, мы протёрли охранника от запёкшейся на нём крови, в которой были измазаны ладони и всё его лицо, включая волосы.

– Гематом много, но царапин нет. Да и в области грудной клетки вроде всё в порядке. Не знаю, как должны выглядеть сломанные рёбра, но, по-моему, с ними всё нормально! – рассуждал я, ощупывая ему верхнюю часть туловища. – Синяки на плечах, локтях, коленях, но не более. И