Арбат - Юрий Вигорь

Колдуны Фемистоклов и Папюсов с горя запили. Прорицатель судеб, оракул Никифор Передрягин метался по дворам, выискивая, куда бы приткнуться. Приближалась осень. Два месяца Рок и Костя хранили книги у Мамуки. А потом помог случай — прорвало трубы центрального отопления в здании Союза журналистов Москвы, что рядом с ЦДЖ. Случилось это в девять вечера второго ноября. Автор как раз заводил машину на стоянке и собирался уезжать домой, а тут прибегает охранник и вопит:

— Помоги, вода уже подтопила фундамент, ночью обещают мороз. Ты же сантехник, подскажи, где отключить горячую воду: бьет фонтаном, в подвале бело от тумана, сейчас закоротит электричество…

— А где ваш слесарь?

— Уволили по сокращению штатов. Денег у них в Союзе нет…

Вот когда пригодился опыт работы Кости сантехником в ту пору, когда он еще не ступил на писательскую стезю. Ему потребовалось десять минут, чтобы понять — бойлерная находится не здесь, а в соседнем доме, в ЦДЖ. Костя перекрыл задвижку. К утру вода ушла. Еще день потребовался на ремонт. И тогда секретарь Союза журналистов Москвы Людмила Васильевна Щербина разрешила нашим героям поселиться в сыром подвале при условии, что все аварии будет устранять Костя. По легкомыслию он согласился. Система отопления у двух домов была общая, слесарь ЦДЖ, развращенный дармовыми выпивками на презентациях, не просыхал. Свищи в магистральных трубах, проходивших на чердаке, он забивал щепочками. Трубы подтекали то в одном, то в другом кабинете, но Щербина запрещала устранять неполадки в ЦДЖ: они с директором Золотовым были на ножах. Костя делал это тайно и стал уважаемым человеком в кругах руководства. И вот в один прекрасный день в подвал, где поселился Фемистоклов, Папюсов и Ося Финкельштейн, заявляется майор Подосиновиков и уличный куратор Нового Арбата из Федеральной службы охраны Дмитрий Подхлябаев.

— Так все же кто вы: торгаши или писатели? — спрашивает с ухмылочкой майор. — Почему на ваших лотках писатели ведут вольные диспуты с прохожими, высмеивают уважаемых людей — Черномырдина и Чубайса? Размышляют о судьбах России… Любая агитация запрещена. Мы навели справки, вы в сговоре с писателями Киндерманом, Уткинсоном, Пингвиновым, Дрыгуновым и поэтом Купцовым… Они продают свои книги, но не платят с продаж налоги…

— Налоги платит наша фирма, — отвечает Костя.

— И за них тоже?

— Эти книги числятся у нас в накладной… Мы платим налоги с продаж!

— А какое вы имеете право организовывать диспуты у книжных лотков? Вы расшатываете устои власти… А если хотите провести митинг — возьмите разрешение. Но каждодневных митингов никто не допустит…

— Помилуйте, о каких митингах идет речь, — пожал плечами Костя. — У лотка собирается несколько читателей. Люди хотят получить автограф и поближе познакомиться с автором…

— Если хотят познакомиться поближе — пусть идут в кафе, — говорит майор, неторопливо расхаживая по подвалу и осматривая каждый угол. — Хотите добрый совет? — остановился он, расставил ноги, как Наполеон, и в упор посмотрел на Костю исподлобья. — Не приглашайте на лоток этих писак… Не продавайте их романов. Стоит мне отправить в управу «Арбат» письмо, что мы не согласовываем расположение ваших лотков на трассе президента, — и вас лишат разрешения навсегда. Это вы, надеюсь, понимаете?

— Прекрасно понимаю, — ответил Костя. — Но это же шантаж. Вы вынуждаете меня снять с продаж товар, который вам не нравится. Подобное не предусмотрено правилами торговли.

— На президентской трассе правила торговли диктуем мы, — сказал самоуверенным тоном майор. — Так мы договорились или нет? Выбора у вас не остается.

Да, выбора не оставалось. Майор был прав. Одно из двух: надо было либо закрыть торговлю, либо смириться. Но что подумают писатели? Каково было оказаться в их глазах трусом? И наши герои решили торговать на лотках до тех пор, пока майор Подосиновиков и впрямь не лишит их разрешения. В фээсбэшниках никогда нельзя быть уверенным до конца. А вдруг они брали на понт? Проверяли, как говорится, на вшивость…

16

Настал день, когда Купцова пригласил в Кремль сам президент. Это был широкий жест. Маневр для примирения. Пресса не присутствовала, поскольку встреча проходила как рабочий момент. Путин так и не смог понять: чего же в конце концов добиваются писатели? С какой целью они затевают всю эту бучу и выставили на смех премьеров, министров, олигархов?

— Вам остается высмеять еще только меня, — мягко, со сталински ласковым прищуром усталых глаз сказал президент. — Черномырдин стал почти главным героем современной русской литературы. Его образ скоро введут в школьные учебники, как образ Ноздрева. Чубайс не менее популярен в романах, чем Джеймс Бонд. Про Абрамовича создана трилогия, как про «вечного жида» в романе Эжена Сю…

— У Эжена Сю про «вечного жида» написано четыре тома, — деликатно заметил Купцов.

— Извините, значит, мне четвертый том еще не донесли из экспедиции, — усмехнулся добродушно Путин. — Но чего вы добиваетесь, высмеивая власть, высмеивая олигархов? Вы хотите создать общественное мнение? Настроить народ против Кремля? Или за этим скрывается желание обратить на себя внимание… Может быть, скрывается обида? Или вы заодно с коммунистами и хотите стать под знамена Зюганова и Анпилова? Давайте начистоту!

— Как вы могли подумать, что мы так примитивны, — вспыхнул Купцов. — Неужели вы не читали романов «Кащенко», «Магнат», «Семья»?

— Я не успеваю все читать, — мягко проговорил Путин. — Я не читаю даже газет и журналов. И что уж говорить о романах… Мне готовят служебное резюме, квинтэссенцию… Мы заметили, писатели сейчас высмеивают всех, кроме Зюганова. Его почему-то пощадили. И Анпилова, И Игоря Мельникова тоже…

— А вы не допускаете мысли, что эти господа настолько примитивны, что даже недостойны пера… Они даже не смешны…

— Об этом я как-то не подумал, — дернулись уголки губ президента.

— Коммунисты неконструктивны. Они не умеют работать. Что говорить, если они не сумели раскрутить даже собственную газету «Правда». Она усыпляет.

— Тогда под чьи знамена вы стремитесь встать? — спросил Путин.

— Мне, как поэту, вообще претит шелест знамен. Я не люблю помпезности. Литература внепартийна… Карл Маркс был не прав, утверждая, что искусство непременно классово, непременно партийно. Соцреализм потому и погиб, что существовал под шелест знамен, служил партийным интересам. Для меня вообще загадка — зачем нынешней России партии? Жизнь показала — все они неконструктивны и оторваны от народа. Партийная жизнь у нас выморочная. Она придумана. Это тоже своего рода плод искусства. Искусства морочить головы людям. Народ нынче не рвется в партии вступать. Очередей не наблюдается. Никто не хвастает перед друзьями или близкими: «А я сегодня принят в партию «Отечество»! Надо это дело обмыть…» Дома заплюют. Чужие скажут: «Идиот!» Если я завтра приду домой и обрадую жену, что вступил в партию «Единство», она меня из дому выгонит.

— Ну а в Союз правых сил?

— Да хоть в левых сил, хоть центробежных… Это же профанация. Партии нужны не людям, а власти для легализации спектакля легитимных выборов. Без них не получается спектакль, нет механизма режиссуры. Но спектакль спектаклем, а жизнь жизнью… У нас в России нет механизмов волеизъявления народа, нет площадки для дискуссии. Пресса куплена. Телевидение куплено. Писателю не дадут слова, если он не выскажется в чьих-то коммерческих интересах… Мы подошли к Рубикону. Морали нет. Она вульгаризирована и коммерциализирована. Интеллигенция в России доживает последние дни… Но она еще есть. Вы не находите, что самая большая сегодня роскошь — это иметь свои принципы и мысли по поводу предназначения русского человека. Мы — нация хронических лжецов. Нас восемьдесят лет пестовали во лжи, даже пеленки наших детей пропитаны ложью, ложь нас преследует на каждом шагу до гробовой доски. Но каждый подлец мечтает умереть с истиной на устах. Вы знаете, господа издатели собирают ваши афоризмы, фильтруют речи… И даже речи Ельцина, чтобы выделить из них в сухом остатке хоть какой-то блеклый афоризмик. Маленькая, почти бессмысленная лесть, но это чисто русская черта. Обратите внимание — американские и канадские президенты не говорят афоризмами… пока они живы. Афоризмы — это удел мертвецов. Потомки не забудут, кто обронил афоризм, а кто вставную челюсть… Но какие могут рождаться афоризмы в стране лжи? Наши сатирические романы — это лишь попытки очищения… Мы еще не успели очиститься от коммунистической лжи, как тут же попали в еще большую ложь ваучеризации, приватизации по Чубайсу… Мы все перепачканы слизью лжи. Больной организм требует вывести шлаки…

— Вы идеалист, — проронил Путин. — Большая политика со времен Древнего Рима всегда была замешана на лжи.