Страницы боли (ЛП) - Деннинг Трой

Слезы наворачиваются ей на глаза. Широко разведя руки, она заключает Потерявшего Память Героя в объятья.

- Разве это возможно? Разве сын способен забыть свою мать?

Этого не может быть. Эта женщина не из моих воспоминаний. Что она делает в посланной мне Посейдоном амфоре?

Потерявший Память Герой украл ее у меня, вот в чем дело. Перифет предназначался мне, но трассонец украл и убил его, вот в чем дело. Он заполучил воспоминание, вот в чем дело, и теперь оно навсегда для меня потеряно. Могло ли оно поведать мне о том, кто заплатил выкуп за мое сердце?

Была бы я тогда потеряна или спасена?

Ни одна невеста не в силах противиться тому, кто владеет ее сердцем; если он украдкой придет к ней в ночи, она откроет ему двери, кем бы он ни был и что бы он ни задумал, она позволит ему это – позволит все, что он пожелает. А после, что будет после? Вечность, полная служения и тяжкого труда, если он тяготеет ко злу; забвение, верное и быстрое, если нет.

Лучше сейчас узнать о звере всё, подготовиться к защите прежде, чем он придет и постучит в мои врата. Возможно, будет время для того, чтобы исправить прошлое; возможно, будет время для того, чтобы украсть то, что было куплено, закрыть то, что было открыто, вернуть то, что было утрачено – если я, конечно, на это осмелюсь.

А что насчет трассонца, стоящего в объятьях матери? О том расскажет его сила. Он знает, что правильно, а что – нет; он сам изберет себе наказание.

- Мама, кто я? – вопрошает он. Желтый туман, что наполнял его разум, теперь кружит вокруг его головы; он выцвел, превратившись в завесу поднятого ветром пепла. Его тело, липкое от вызванного лихорадкой пота, покрыто этим пеплом. Сухой воздух пропитан жаром и едкой горечью. – Скажи мне, как меня зовут; я был потерян и не могу этого вспомнить.

- Я не твоя мать, Зоомби, - голос был слабым и хриплым. – Моя голова, она просто раскалывается.

Не выпуская из рук меч, трассонец отстранил женщину на расстояние вытянутой руки. Вместо царственной головы матери перед ним предстало скрытое тенью лицо Джейк Змейки.

- Что с ней произошло? – отпустив тифлинга, Потерявший Память Герой развернулся, отчаянно пытаясь отыскать взглядом силуэт матери. Он увидел Серебряного Ветра, склонившегося над сломанной ногой Тессали, но та, которая поведала ему о сандалиях и мече, исчезла без следа. – Куда она делась?

- Кто? – спросила Джейк.

- Моя мать! – трассонец встряхнул золотым мечом, демонстрируя его ей. – Она пришла ко мне, когда я до него дотронулся!

- Ты пугаешь меня, Зоомби, - Джейк отступила назад, массируя виски. Ее ноги подгибались, и она выглядела так, словно вот-вот упадет. – Это я к тебе пришла. Ты разбудил меня своим криком.

- Прости. Я не хотел.

Все ещё чувствуя жар, Потерявший Память Герой открыл бурдюк и сделал долгий глоток. Его руки дрожали, сердце бешено колотилось, а в мыслях царил полный сумбур. Какая разница, находилась ли эта женщина здесь или нет - она была ему знакома. Он узнал запах ее медового цвета волос, тепло обнимавших его рук, прикосновение губ к щеке. Он ее помнил.

- Возможно, здесь, в коридоре, ее и не было, - произнес трассонец, - но я видел свою мать.

Джейк закатила глаза и, не отрывая рук от больной головы, смерила его скептическим взглядом.

- Я думала, что ты не можешь вспомнить прошлое, Зоомби.

- Это было видение – или воспоминание, - Потерявший Память Герой сунул золотой меч за пояс, а затем указал на амфору, которая по-прежнему лежала возле Серебряного Ветра и Тессали. – Она появилась оттуда, как и великан.

- Но как это возможно? – продолжала допытываться Джейк. – Посейдон не стал бы слать Госпоже Боли твое воспоминание. Оно должно предназначаться ей, да?

- Нет! Я помню эту женщину. Она – моя мать.

По коридору разнесся резкий хруст – Серебряный Ветер выправил поврежденную ногу Тессали. Вопль, который последовал за этим, перекрыл даже завывания ветра, и Потерявший Память Герой испугался, как бы его не услышали по другую сторону перехода. Он захромал к бариауру.

- Если это безопасно для Тессали, мы должны идти дальше.

- Мне… уже легче, - голос эльфа слегка окреп, но лицо оставалось бледным от боли. – Лучше отправиться в путь, не дожидаясь появления монстра.

Серебряный Ветер поднял Тессали.

- Я воображаю, что этот переживет небольшую поездку.

Кивнув, Потерявший Память Герой нагнулся, чтобы поднять амфору.

- Хватит с нас… великанов, - голос Тессали сорвался. – Оставь ее!

- Этого я сделать не могу. Посейдон поручил мне доставить амфору Госпоже Боли, - подняв кувшин, трассонец перекинул перевязь через плечо. Даже от этого небольшого усилия пот выступил у него на лбу, а во рту снова пересохло. – И, что не менее важно, я думаю, что там находятся и мои собственные утерянные воспоминания.

- Пфе! Эти воспоминания принадлежат Госпоже, - шагнув вперед, Джейк присоединилась к ним. Ее шатало так, словно в любую минуту она могла упасть в обморок. – Тебе лишь кажется, что они твои.

- Я в состоянии узнать собственную мать, - огрызнулся Потерявший Память Герой.

- Тогда расскажи нам о ней, да?

- Конечно, - поддерживая свою пошатывающуюся спутницу, трассонец направился к арке, образованной согнутыми ногами Перифета. – Она – прекрасная правительница с оливковой кожей и волосами цвета меда.

- И?

- Что – и? Я видел ее всего пару мгновений.

- Боюсь, что Джейк… может оказаться права, - Тессали, которого по-прежнему нес на руках Серебряный Ветер, находился прямо за спиной Потерявшего Память Героя. – Если ты действительно видел свою мать, то должен был вспомнить больше. Возможно, ее имя.

Они добрались до тела Перифета. Стремительные порывы ветра с ревом проносились под согнутыми ногами великана, швыряя в лицо горсти пепла. Трассонец взял Джейк на руки, прикрыл глаза, чтобы защитить их от пыли и, пригнувшись, прошел через арку. Как он ни силился извлечь имя матери из глубин памяти, у него ничего не получалось. Он знал только то, что открылось ему в видении.

Через несколько шагов ветер немного стих. Трассонец открыл глаза и, сморгнув пот, сквозь завесу пепла увидел чернеющий впереди зев бокового прохода. Имя матери так и не всплыло в его голове.

- Так что… насчет имени? – спросил Тессали.

- Если я говорю, что видел свою мать, значит, я видел свою мать! – обернувшись, Потерявший Память Герой бросил на эльфа хмурый взгляд. – И, даже если я ошибаюсь, это не снимает с меня обязательств по доставке амфоры!

Тессали лишь головой покачал.

- Неудивительно… что мы оказались в лабиринте.

- Я никому не желаю плохого, эльф, но лучше б ты по-прежнему не мог болтать почем зря.

Из-за царящей вокруг жары и перенесенных испытаний силы трассонца и так находились на исходе, поэтому он опустил Джейк на землю и, продолжая поддерживать ее под руку, захромал к боковому проходу. Этот коридор был как две капли воды похож на тот, который они только что покинули – те же высокие пепельные стены и поднятая ветром пыль, из-за которой видимость порой сокращалась до расстояния вытянутой руки. Следя за тем, чтобы Серебряный Ветер не потерял его из виду, Потерявший Память Герой двинулся вдоль одной из стен, а затем, сделав два поворота направо, пересек коридор и, направившись вдоль второй стены, трижды повернул налево. Там оказался небольшой тупик, в который лишь изредка врывались порывы ветра. Практически не тревожимый ими пепел спокойно лежал на земле.

Войдя в него, трассонец принялся вытирать пот с лица, но струйки влаги тут же вновь начали стекать по его лбу. Он сделал глубокий глоток вина, которое казалось более прохладным, чем раньше, а затем предложил бурдюк своим товарищам.

- Кто-нибудь хочет, пока я не ушел?

- Ушел? – Джейк стиснула его руку. – Куда?

Потерявший Память Герой показал на выход из тупика, где за завесой пепла скрывался коридор, из которого они пришли.

- Кто-то должен стоять на страже.

- Мне… никакого вина, - произнес Тессали. – Да и тебе не стоит…