Рисковая вдова - Эрл Гарднер

– Ясно. Значит, Фрэнк Оксман хотел, чтобы вы следили за его женой?

– Да.

– И сколько времени длилась эта работа?

– Шестнадцать дней, по-моему.

– Что же вы узнали?

– Узнал достаточно, чтобы посочувствовать ей, – ответил Бэлграйд, опустив глаза. – Но ведь мои симпатии и антипатии не играют никакой роли в моей работе, денег они не приносят. Она – леди с головы до ног, но очень импульсивна и любит развлечения. Пару раз в «Роге изобилия» с ней заигрывали мужчины, ну, и она отвечала им тем же, но не было ничего серьезного.

– Вы сообщили об этом Фрэнку Оксману?

– Да.

– Почему же ты мне об этом не рассказал? – спросил Дрейк.

– Просто не представилось случая. Вы ведь только сказали мне, что выполняете работу для мистера Мейсона. Назвали адрес и велели следить за девушкой, которая там работает, и дали мне ее описание. Я знал, что вас интересует только горничная. И лишь когда я по телефону сообщил, что девушка вышла из дома с меховым пальто, вы велели мне последовать за ней и переключиться на миссис Оксман, если девушка с ней встретится. Но даже тогда я решил, что мистер Мейсон работает на Фрэнка Оксмана, подготавливает для него бракоразводный процесс или еще что-то в этом роде. Но когда мы приехали на судно и я увидел там мистера Мейсона, то понял, что он работает не для Оксмана, и что здесь игра идет посерьезнее.

– Миленькое объяснение, – скептически усмехнулся Дрейк.

– Это чистая правда, – настаивал Бэлграйд.

– Насколько это будет зависеть от меня, Бэлграйд, – сказал Дрейк, то твоя карьера детектива закончена.

– Я очень сожалею, мистер Дрейк. Я старался сделать, как лучше.

– Ничего не нужно для него делать, Джордж, – голос миссис Бэлграйд звучал резко. – Он платит тебе, чтобы ты за это отдал душу.

– Замолчи, Фло, – в голосе Бэлграйда не было никакого выражения.

– Не замолчу. По-моему, это наглость. Ты работаешь день и ночь, таскаешься в любую погоду, и что получаешь взамен? Первый раз в жизни...

– Не вмешивайся, Фло, – на этот раз Бэлграйд повысил голос. – Разве ты не понимаешь, что Дрейк может устроить, чтобы другие агентства не нанимали меня?

– Ну и что из этого? Как будто нет другого способа зарабатывать на жизнь, как только у этих изуверов, которые не в состоянии ценить истинной честности?

– Вы видели, как миссис Оксман выбросила за борт пистолет? – спросил Мейсон.

– Нет, сэр.

– Но она могла это сделать так, чтобы вы не заметили?

– Наверно, да. Понимаете, я ведь раньше оказался на катере, потому что боялся, что если пойду за ней по пятам, то она меня заметит. Я сделал все, чтобы этого не произошло.

Мейсон кивнул Дрейку и сказал:

– Думаю, что это все, мистер Бэлграйд. Пошли, Пол, пусть Бэлграйд приведет себя в порядок.

– Вам прислали повестку? – спросил Бэлграйд у Мейсона.

– Вам следует произвести хорошее впечатление на Большое Жюри, мистер Бэлграйд, – сказал Мейсон, сделав вид, что не расслышал вопроса. – Мы потолкуем с мистером Дрейком. Чем больше я думаю о происшедшем, тем яснее понимаю, что вы и в самом деле оказались в очень щекотливом положении. Такое случается с детективами раз в десять лет.

Дрейк сжал запястье Мейсона.

– Пошли, Перри, – сказал он.

– Вы отличный человек, мистер Мейсон, – сказал Бэлграйд. – А вы прощаете меня, мистер Дрейк?

– Не будем сейчас говорить об этом, – дружелюбно улыбнулся Мейсон. Мы с ним обо всем договоримся, а потом он сообщит вам ответ.

Когда они очутились на улице, Мейсон сказал Дрейку:

– Мы не можем сейчас позволить себе преследовать его. Он, наверное, один из самых важных свидетелей Большого Жюри, и поэтому намного лучше, если он будет настроен к нам дружелюбно, Пол. Он ведь уже получил деньги от газетчиков. Сам-то лично я вовсе не так уж его виню, прекрасно его понимая. Он ведь работает только за зарплату, и вдруг у него появилась возможность заработать сразу приличную сумму, рассказав газетчикам кое-что, что по его мнению, вовсе не должно было никому повредить.

– Я чертовски хотел бы понять, почему ты так заступаешься за Бэлграйда?

– Потому что я зарабатываю себе на жизнь тем, что имею дело с разными людьми. Я понимаю, что все эти люди обладают определенными человеческими слабостями. Вспомни, если бы Бэлграйд не был слабым человеком, то ты не смог бы добиться, чтобы он работал на тебя за восемь долларов в день. Конечно, он предал нас. Но деньги от газеты он уже получил, и теперь должен думать о своем будущем. А его будущее зависит от того, как ты к нему отнесешься. Если ты дашь ему понять, что собираешься навредить ему, то он обозлится и тоже постарается навредить нам. Если же ты пообещаешь ему забыть все, то он из кожи будет лезть, чтобы доказать тебе, что он вовсе не так плох. Это значит, что когда он явится на заседание Большого Жюри, то постарается говорить только то, что ты захочешь. По крайней мере в той степени, в которой это вяжется с тем, что он помнит.

– Ладно, – ответил Дрейк, – я понял. Но по мне пусть убирается к чертовой бабушке.

Они молча дошли до своих машин.

– Ну хорошо, – сказал Мейсон. – Думаю, что мне лучше не задерживаться здесь.

– Куда ты едешь?

– По своим делам, – небрежно сказал Мейсон.

– Надеюсь ты не собираешься навестить Фрэнка Оксмана в отеле «Кристи»? Боюсь, что хочешь сделать именно это. А ведь он очень опасный тип... Кстати, Перри, я выяснил, кто стоит за его спиной.

– Говори, Пол, да побыстрее, – попросил Мейсон, озираясь по сторонам.

– Мы все время следим за Оксманом, как ты и велел. Выяснилось, что он звонил человеку по имени Кастер Сквирс, отель «Пойндекстер». Сквирс главарь гангстерской банды, которая не брезгует любым игорным бизнесом. Негодяй, каких мало, в полиции на него довольно пухлое досье. И у него есть деньги, он финансирует самые гнусные предприятия и получает большую прибыль. Оксман разговаривал со Сквирсом по телефону. И очень при этом нервничал.

– Разговор подслушать не удалось?

– Нет. Но разговаривали они минут десять.

– И это было после того, как он приехал в отель «Кристи»?

– Да.

– Так, – задумчиво сказал адвокат, прищурив глаза. – Прекрасно. Полагаю, что у меня есть теперь, что сказать мистеру Оксману. Неплохо играть, имея лишний козырь в рукаве. Посмотрим, какие карты на руках у мужа Сильвии.

13

Мейсон вошел в вестибюль отеля «Кристи», осмотрелся и удостоверился, что Сильвии Оксман не видно. Поднявшись на лифте на пятый этаж, он подошел к номеру пятьсот девятнадцать и постучал в дверь. Через какое-то за дверью послышались шаги, щелкнула задвижка и дверь распахнулась. Худощавый, франтоватого вида человек в двубортном костюме стоял на пороге, окидывая Мейсона враждебным взглядом.