Олег Даль: Дневники. Письма. Воспоминания - Борис Львов-Анохин

24 мая.

Звонила тетя из Бамовского ЦК комсомола, сказала, что Олег спит, — просил позвонить. Оказывается, полет-то длится 7 часов. Вот бедный наш мальчик — устанет как черт. А завтра ему 38 лет. Это хороший возраст, но это уже возраст. Уже есть прошлое: удачи, неудачи, разочарования — приходит уверенность в собственных силах, в правоте своей.

А мы сегодня занимались балконами, сделали ящики, посадили цветочки — тоже приятно. Очень ждем звонка от Олега. Как-то он там, что за народ, как его примут?

25 мая.

Жарко, жарко и жарко!

Без нашего мальчика жизнь как-то замирает, и свобода, которая появляется, никуда не тратится. Идти в кино не хочется, ехать куда-то за город — тоже. Была бы дача — поехали бы.

28 мая.

Опять жара. Сделали несколько важных дел — посеяли укроп и петрушку и пр. Ждем завтра нашего мальчонку.

29 мая.

Ну вот, слава Богу, возвернулся наш мальчик. Летел

7 часов, а там — все как всюду: ничего своего, а люди — наглые и зажравшиеся. Интересных встреч не было, так что только деньги. А жара все та же — Москва раскаленная, а люди мокрые.

Май 1979 г. Из «Писем к отцу — Борису Михайловичу Эйхенбауму». (Письма без адреса. Отец умер в 1959 году.)

А сейчас ее (Лизин) муж — человек, которого ты полюбил бы очень. Он талантлив, красив, музыкален, он интересен и сложен, и… к сожалению, он пьет. Были моменты, когда этот Лизин брак мог тоже разорваться. Он снимался в картине Козинцева «Король Лир», играл Шута. А Лиза на этой картине работала. Так что свели их Шекспир и Козинцев. И вот уже 1979 год. Отношения у них хорошие, они дружны и понимают друг друга как в быту, так и духовно. Ты знаешь, как это бывает, и знаешь цену этой дружбе.

14 июля 1979 г.

Ты очень беспокоился: что с ней (Лизой) будет? Она очень хороший человек и в конце концов после бурь и метаний нашла то, что ей было нужно: свой дом, который она очень любит, и мужа, которого очень любит. А я люблю их обоих.

14 сентября 79 г.

Сегодня прочли в газете «Ком<сомольская> правда» его (В. Б. Шкловского) рецензию на телевизионный фильм «На стихи Пушкина…». Фильм снимался в Михайловском, и в домике Пушкина читал стихи Олег Даль — Лизин муж — прелестный артист и человек. Как жалко, что ты его не узнал! Он смог бы хоть чем-то заменить тебе Диму.

Это человек удивительный, нелегкий, и путь его в искусстве — далеко не легкий. И так приятно было прочесть в газете хорошие и умные слова Шкловского об Олеге.

Лизочка с Олегом уехали в Ленинград.

Сегодня у нас на Земле 21 октября 1979 года. С 30 октября у них путевка в Репино, в Дом кинематографистов.

Нам, всем троим, — мне, ей и Олегу, очень не хватает тебя. Вот так!

А сегодня у нас на Земле 31 октября, на улице уже зима — снег и легкий морозец. А ребята — в Репине, в Доме кинематографистов. Есть теперь там такой дом, он лучше писательского — удобнее и современнее в лучшем смысле этого слова.

Ах, если бы ты был рядом! Тебе понравилась бы Лиза и ее Олег. И наша квартира! И наши отношения! А может быть, ты все знаешь?

Мы ведь не понимаем, что же происходит, когда умирает человек? Не могут душа, талант, разум не уйти из мертвой оболочки куда-то! Где-то это все воплощается в чем-то! Или я ошибаюсь?

Ноябрь 1979 г.

Лизочка — мое утешение и Олег тоже! Дай-то Бог, чтобы у них все было и дальше ладно.

А вот мужа своего она любит так, как должна любить хорошая женщина, — преданно и нежно.

Январь 1980.

Весь наш клан переболел гриппом — мерзейшим! И я временно — слава Богу, временно — почувствовала себя немощной старухой. И мальчик наш болел, и Лиза.

20 апреля 80 г.

Долго, долго я не писала в этой тетрадке мои неотсылаемые письма к тебе. Ах, знать бы адрес!

Жизнь — сложная. Как наша личная, так и вообще человеческая. Рядом с Лизой идет по жизни очень хороший человек, которого ты полюбил бы сразу. Но и трудно ему очень творить и продираться сквозь соцреализм.

А Лиза наша стала такая хорошая, домашняя: вяжет, вышивает, держит весь дом в чистоте.

Лето 1980 г.

Да, если бы у нас тогда появился Олег Даль — это было бы для отца большим счастьем. Думаю, что и Олегу было бы около него очень хорошо. Если В. Б. Шкловский ему так интересен, то Б.М. — человек тонкий, артистичный, любящий и понимающий театр, кино, артиста — был бы ему совсем близок.

28 июля 1980 г.

Случайно попалась эта тетрадочка. А у нас сейчас 1980 г. Живу я в Москве. Все мы съехались, живем в центре, в прекрасной квартире. Ну а что касается жизни как таковой, то много — ох, много и трудного, и сложного, и страшного, если разобраться!

Сегодня Олег ушел — хоронят Володю Высоцкого. 42 года. Пил страшно. Умер во сне. Очевидно, паралич сердца. Такой талантливый человек. Олег очень страдает. Мы, конечно, не поехали. Там будет очень много людей, много любопытных. И на Марину Влади интересно посмотреть: как она страдает в жизни, а не на экране.

Ну что поделаешь, с этим бороться невозможно.

Почему, когда человек попадает в катастрофу, собирается толпа посмотреть?! Ну а если все будут проходить спокойно мимо — это же тоже плохо.

18 августа 1980 г.

Завтра Лизе 43 года. А отца нет уже почти 21 год. А страна идет и идет куда-то! И жизнь уходит. А Олег? Господибожемой!

12 марта 1981 г.

9 дней без Олежечки!

И на всю оставшуюся жизнь запомнится холодный лоб и мягкие, живые волосы Олега.

А за день до его смерти пришло утверждение его вечера в Зале <им.> Чайковского — стихи Лермонтова. И этот вечер уже включен в абонемент сентября! Как он мечтал об этом, и как мало на это было надежды. Судьба и Смерть. Судьба — по гороскопу — это был его год! Но нужна была осторожность. Почему он не говорил, что так плохо себя чувствует? Почему уехал в Киев? Утром ушел в гостиницу, хотя мог быть не один — до поездки на студию? Вероятно, решил, что полежит у себя в номере один — и все пройдет. Или сам шел навстречу своей смерти. Никогда нам этого не узнать! Бедный наш мальчик!

1 июня 1981 г.

Вот <сейчас> я сижу и думаю. Я часто так сидела и думала: где-то наш Алечка? Скоро ли он придет, насколько он пьян и не угрожает ли ему опасность? А сейчас я знаю, где он, и знаю, что ему уже ничто не угрожает. Что же лучше? Ах, нет! Пусть бы пил — он все равно перестал бы, он слишком любил свой дом, мир в своем доме, Лизу. Он шел к выздоровлению, а попал в безжалостные руки смерти. Неужели он хотел этого, понимая, что не может справиться со своей болезнью? Нет, он не знал, что идет умирать — человек не может этого знать. Он плохо чувствовал себя и, приняв таблетку, решил полежать. А она его и схватила. Мерзкая тварь! Всякая нечисть живет, а наш светлый, добрый и талантливый, наш дорогой, наш маленький был так жестоко выхвачен из жизни, так рано сбит с ног. Слишком уж он был незащищен и доверчив. Он обратился в одном своем стихотворении-молитве к Господу. Он просил помощи! И в этом оказалась помощь? В смерти? Нет, я не верю, я не верую. Я только верю в Судьбу и в Рок, потому что и то и другое — в нашем характере.