Рукопашный бой - Виктор Милан

В следующую секунду «Орион» Бука Эванса отлетел от пинка «Мародера» Маршала Вейтса и врезался, сокрушая все вокруг, в деревья, под которыми только что стояла троица.

Затем «Феникс» полез следом и, встав поперек брюха «Ориона», принялся тузить машину кулаками. Раздался свисток, и «Черная Леди» ухватила «Феникса» за плечо, вытянув его обратно на поле боя.

– О, Господи, – задыхаясь, произнес отец Боб.

– Поразительно, с каким мастерством действует ваш капитан Макдугал в огромном неповоротливом «Атласе», – заметил Арчи, вставая и помогая поверженному иезуиту подняться на ноги.

Сэвидж, заботливо удерживая камеру на плече, продолжала съемку, сидя на земле.

– На нас чуть не наступили, – заметил Вестин. – Мариска, ты просто прелесть. Спасибо, что спасла нас.

Сэвидж усмехнулась, не отрывая глаза от видеокамеры, в то время как два других раскрашенных под зебру робота устремились вперед, чтобы поднять Бука Эванса и его «Орион», застрявший в сломанных тополях.

– Все судьи из роты «Бронко», не так ли? – спросил Арчи. Гарсия кивнул. – Если не секрет, почему же вы не в их числе? Ведь вас очень высоко ценят в полку.

Отец Боб хмыкнул:

– Весь секрет заключен в одном-единственном слове – я мужчина. Два ассистента прелестной Кали – женщины, как и она сама. У нас, «Кабальерос», рыцарский склад характера, поэтому мы ненавидим вступать в схватку с женщинами, даже если они такие же водители роботов и могут дать сдачи. Окажись я там, в самой гуще схватки, и кто знает, – он пожал плечами, – даже добрый католик может забыть, что он мужчина.

Арчи покачал головой:

– Вы поразительный народ, падре.

– А разве не так? – с энтузиазмом подхватил отец Боб. – Я люблю свою работу.

– Если уж заговорили о ваших женщинах, то нельзя ли узнать, где маленькая разведчица?

– А, прелестная Кассиопея, – начал отец Боб, рассеянно глядя в глаза молодому человеку.

– Где-то на работе, Арчи, – произнесла Сэвидж, продолжая съемку с земли. – Она фанатичка. К тому же ее единственный интерес к роботам заключается в том, чтобы их уничтожить.

Арчи подмигнул.

– Я так и думал, – откликнулся он.

Учения постепенно сходили на нет, деградировали – вот точное слово, решила Лейни, – схватки лицом к лицу, где сходились «Кабальерос» и «Призраки», больше напоминали обычную вольную борьбу. Наиболее компетентным арбитром считался капитан Санто, командир роты «Инфанта», но она относилась к третьему батальону, а тот не принимал участия в сегодняшних учениях. У Лейни создалось впечатление, что Санто не носил никакой клички и никогда не появлялся на людях без серебряной маски. Он происходил из благородной семьи, члены которой обязательно носили маски, так как являлись чемпионами по борьбе. Сейчас Лейни, смущенная и загорелая, укачивала на руках двухлетнюю дочку какой-то молодой женщины «Кабальерос» – водителя робота.

Бобби Волк вошел в раж и был дисквалифицирован после того, как попытался отвернуть голову «Осе» Ковбоя. Это послужило сигналом к завершению соревнования: на ногах оставались только три робота роты «Авангард» – «Церера» О'Коннор, «Страшила» Переца и «Саранча» Пипирибо, их пластиковые побрякушки были оборваны до начала учений.

Ухая, словно сова, Бунтаро Мейни начал выплясывать вокруг, ему хлопали в ладоши Юсаги и Юнаги, которые поставили на Синих вслед за ним. Остальные, кроме тай-са, ставили на Белых. Ставка на Синих объяснялась вовсе не принципиальным несогласием с остальными зрителями, особенно с этим упрямым молодым самураем, а тем, что Ковбой, новый приятель Мейни, выступал за Синих.

– Итак, что вы можете сказать по поводу увиденного? – Голос полковника прорезал атмосферу праздника, как только Лейни удалось избавиться от ребенка, вручив его капитану Васкез, водителю «Катапульты», женщине с ангельским личиком, на чье попечение, казалось, передали сегодня всех малышей.

– Очень лихо водят! – громче всех заорал Мейни. – Ребята, вы видели, как Ковбой врезал этому чертовому «Банши»?

– Да, но только «Банши» – это просто металлолом, – проворчал Шиг Хофстра.

– Хотелось бы мне посмотреть, как ты сам...

– Да и мне тоже, – перебила его Лейни Шимацу.

– Да о чем тут говорить? – заявил молодой самурай с зардевшимся лицом. – Эти наемники – просто позорище! Дикие, неосмотрительные, абсолютно недисциплинированные...

– И при этом идеальные водители роботов, – закончила Шимацу.

Юноша воздел руки к небу:

– Они действовали абсолютно необдуманно! Это сумасшедшие! Умалишенные! Как... как звери!

Он использовал худшее ругательство в японском языке – «чикушо». Луна, который вообще не делал ставок, опустил квадратную, испещренную шрамами ладонь на плечо самурая.

– Сынок, – произнес кореец. – Тебе следует получше вести себя, когда вылезаешь вперед. То, что ты описал, – это подлинный дух воина. Если ты сможешь показать хотя бы половину этого, когда вокруг тебя начнут взрываться настоящие снаряды, мальчик, ты сможешь умереть достойно, не посрамив имени отца.

XVIII

Масамори, Хашима

Район Галедона, Империя Драконис

6 сентября 3056 г.

Согнувшись, Кэсси бесшумно кралась по верхушкам штабелей, составленных из пластиковых ящиков. С балок перекрытий свисали лампочки, тускло освещающие территорию склада. Девушка внимательно следила, куда падает ее тень.

Удивительно, но работа в баре «Кит-Кэт» в конце концов принесла кое-какие плоды. Парочка рядовых воинов-оябунов секретничала в углу о чрезвычайно важной встрече их босса, намеченной на ночь. Один из них убивался, что из-за этого пропустит свидание с танцовщицей из знаменитого стриптиз-клуба в Содегарами. Собеседник с жаром ему соболезновал.

Оябуны находились в полной уверенности, что их некому подслушать. Рядом никого не было, кроме малышки-официантки с дымчато-серыми глазами и великолепной попкой.

В результате Кэсси и оказалась здесь, на складе, расположенном в дельте реки в южном районе города, откуда невооруженный глаз мог бы разглядеть неприветливые стены фабричной территории ХТЭ, что казалось весьма знаменательным. Девушка оделась в черное и даже лицо зачернила соком мало кому известного растения. С собой она прихватила «Кровопийцу», пистолет, набор воровских отмычек и видеокамеру направленной съемки размером с ладонь; ей не хотелось мелькать лазерным лучом по огромному помещению, разумеется напичканному всевозможными датчиками.

Перекресток штабелей. Парочка здоровенных громил в кричащих спортивных куртках с подбитыми ватой плечами – так называемых «заках», которые были в моде у гангстеров, – стояли лицом к лицу. Они были вооружены полуавтоматическим оружием, а в ушах виднелись крошечные пуговки микрофонов, тонкой проволочкой соединенные с их нагрудными карманами. Последнее слово в технике связи. Несомненно, что якудза пришли в восторг от подобного снаряжения.

Двигаясь, словно паук, девушка отползла на несколько метров от этих сторожевых собак, которые не забывали временами поглядывать вокруг себя, но, как и большинство дилетантов, никогда не смотрели наверх. Легким прыжком она перемахнула через двухметровый пролет между штабелями, беззвучно, как тень. После этого Кэсси продолжила красться вперед, по-прежнему никем не замеченная.

В центре склада виднелась расчищенная площадка примерно в десять квадратных метров. Ненужные ящики забросили на соседние штабели. Посредине грязного цементного пола стояли две группы. Кэсси подползла поближе, нашла удобную щель между ящиками, опустилась на колени и выглянула из нее.

Во главе одной тройки стоял мужчина среднего веса и легкого телосложения, черепашья голова с щелью вместо рта торчала из воротника черного, хорошо сшитого костюма. С первого взгляда Кэсси узнала в нем Кацуо Сумияму. Повнимательней приглядевшись, она убедилась, что это действительно он; именно таким его описывали в разговорах. Фотографию Кацуо в его досье она также видела.

Стоящие за спиной Мирзы ребята выглядели настоящими громилами: один массивный, другой более складный и тренированный на вид. В ушах у них тоже имелись пуговки микрофонов, но незаметно на первый взгляд, что выдавало в них опытных телохранителей, а не охранников. Кэсси лишь скользнула по ним взглядом. Они вполне серьезно считали себя крутыми парнями, но слишком мало знали и умели: эти телохранители никогда не обнаружат ее и потому не очень опасны.

Другая троица была так же не похожа на якудза, как полночь на полдень. В центре стоял высокий мужчина с копной огненно-рыжих волос, из-под которых кулачком торчало маленькое лицо. Оно было уродливо само по себе, а потом еще усовершенствовано при помощи жестоких сил природы, тяжелых кулаков, ножевых ран и прочих подобных вмешательств. Одет он был в неприметный костюм чиновника. Кэсси не знала, кто это, но почувствовала его внутреннюю силу. Осанка, поза, манера стоять, тяжело налегая на всю ступню, словно боксер, – все выдавало в нем убийцу. Он нес с собой смерть.