Обагрённые (СИ) - Дмитрюк Сергей Борисович

— Пожалуй, ты прав, — согласился Чад. — При наличии различных спецслужб они могли бы отыскать того самого «Кукловода» и уничтожить его, ради обретения собственной свободы и полной власти. В конце концов, нанять специальных убийц… А может быть, они и сами не знают, с кем имеют дело?

Чад вопрошающе посмотрел на друга.

— Всё может быть, — неопределённо пожал плечами тот.

— Что же нам делать со всем этим?

— Мне кажется, что нам нужно обязательно добраться до этого самого невидимого «Кукловода» и попробовать уничтожить его. Тогда, возможно, и от его марионеток будет легче избавиться. Кто знает, возможно, этот мир кардинально изменится, и люди начнут меняться сами, очнувшись от наведённых злых чар.

— Уничтожить? Но как? Мы даже не знаем с кем или с чем имеем дело! — воскликнул Чад, недоумённо глядя на друга.

Помедлив, тот ответил:

— Мун как-то рассказывал мне одну старую притчу о Шиавасена-Фуметсу.

— Что это? — не понял Чад.

— Некая «Земля счастливых бессмертных». Якобы оттуда духи правят этим миром. Мун говорит, что эта «земля» находится где-то на западе, далеко от больших городов и людей… Вот бы нам с тобой поискать её, а?

Вир посмотрел на Чада загоревшимися азартом глазами.

— Ты готов?

— Я-то готов. А что же «Серые Ангелы»?

— Могу тебе сказать одно — нашей целью не должен оставаться террор. Он истощает силы «Серых Ангелов», унося лучших. Мы должны помочь народу этой планеты уничтожить преступную общественную систему — целиком и навсегда! А для этого необходимо поднимать и организовывать массы, побуждать их объединяться вокруг одного дела, объяснять, что беда у нас у всех одна и одолеть её можно только общими усилиями. Нужно рассылать во все концы планеты наших людей, чтобы те агитировали, просвещали и направляли народ. Поэтому и самим «Серым Ангелам» необходимо выработать чёткую программу действий по преобразованию жизни на планете.

— А убийства сановников и богачей?

— Мы не можем запретить этого остальным, — покачал головой Вир. — Я много раз пытался убедить Совет в том, что вооружённая борьба должна охватить всю планету. Не точечные удары, а масштабные действия всего прозревшего народа освободят Гивею от гнёта преступной олигархии.

— Убедил? — Чад пристально посмотрел на друга.

— Пока нет. Но теперь мы вместе… Ты ведь со мной?

Минуту Чад колебался, глядя на протянутую ему руку.

— А раньше я был против тебя?

— Ты поддерживал Муна и остальных. Но тогда ты был другой. Пойми, дружище, наши товарищи всё ещё бродят в потёмках заблуждений и предрассудков. Им нужно открыть глаза на реальность, как и всем остальным. Вместе с тобой мы сможем это сделать, тогда Совет примет окончательное решение и все будут следовать только ему. И мы повернём историю на этой планете в другое русло.

— А народ примет нас?

— Думаю, да. Народ Гивеи начинает просыпаться. Я слышал, что недалеко от южной столицы, Линь Шуй сейчас разворачивается настоящая война с приспешниками режима Чой Шо. Там на золотодобывающих приисках, на острове Акашима старатели под руководством рабочего комитета подняли вооружённое восстание и сражаются с наёмниками местных олигархов, возомнивших себя властителями острова. Жизнь там, у рабочих просто ужасающая. Вот бы нам привлечь их на свою сторону!

— А как же таинственный «Кукловод»?

Вир задумался.

— Ты прав. Но Акашима, возможно, поможет нам в его поисках. Поэтому-то Совет должен послать на остров Акашима кого-то от нас, целый отряд. Обязательно! Это и хороший шанс всколыхнуть всю планету. Согласен со мной?

Вир выжидающе посмотрел на друга и протянул ему руку. Чад ответил ему крепким рукопожатием.

— Согласен! Отныне вместе навсегда! Так, когда начнём действовать?

— Дождёмся возвращения группы Киран, соберём Совет и примем окончательное решение. Идёт?

— Идёт!

Часть 2. Глава 2

глава вторая

ЗА ЧЕРТОЙ ГНЕВА

Ночную тишину разорвал оглушительный вой сирены за окном и темноту комнаты озарили всполохи красных и синих огней. На улице послышались чьи-то приглушённые голоса, испуганные вскрики, а затем топот тяжёлых ног на крыльце дома.

Киран проснулась от всего этого шума и поспешно села на скрипучей кровати, спросонья не понимая, что происходит. Здесь, на тихой окраине их городка Сенлиньжен такого ещё никогда не было. Иногда, правда, случалось, что пьяные мигранты с Южного материка, которых во множестве завозили в северные провинции здешние вельможи и их сановники, заставляя работать за гроши на всевозможных богатеев, принимались творить всякие бесчинства с местным населением, вымещая на нём унижения и издевательства, которым подвергались сами. Но сегодня за окном происходило что-то совсем другое.

Четырёхлетняя сестрёнка Киран, которую обычно трудно было разбудить чем-либо, тоже проснулась, уселась в своей кроватке и принялась от испуга реветь во всё горло, размазывая кулачками слёзы по впалым щёчкам. Киран пришлось взять Найю на руки, чтобы хоть как-то успокоить сестру.

Тут дверь в их крохотную комнатку, которая служила ещё и кухней, распахнулась и в образовавшемся проёме показалась взлохмаченная голова отца. Лицо у него было бледное, небритое и тревожное.

— Как вы? — спросил отец, настороженно прислушиваясь к голосам на улице.

— Пап! Что случилось?

Киран вскочила с кровати и бросилась к отцу, но тот остановил её резким жестом.

— Нет! Оставайтесь здесь! Никуда не выходите. Если услышишь, что в доме чужие, бери сестру и бегите… Через окно, подальше отсюда.

— Пап… — жалобно вымолвила Киран, чувствуя, как слёзы подступают к глазам и в груди всё холодеет от страха.

В свои шестнадцать она редко плакала, даже от обиды на сверстников или от физической боли. Но сейчас ей действительно стало страшно, потому что всем своим существом Киран чувствовала страх отца, страх за неё и Найю. Таким его Киран ещё никогда не видела. Даже когда отец год назад лишился работы без всякой надежды получить её снова в их городке, он старался выглядеть уверенным и невозмутимым перед дочерьми и женой. Тогда единственной опорой их семьи осталась мать, бывшая когда-то учительницей, а теперь подрабатывавшая прислугой у одного из местных сановников. Но пары тысяч биджей, которые ей платили за тяжёлую работу, едва хватало, чтобы не умереть с голоду. А ещё нужно было платить за убогое съёмное жильё в многоэтажном доме, где всегда нестерпимо жарко и душно днём, а по ночам в квартирах гуляют холодные сквозняки, сочившиеся из щелей в стенах и из рассохшихся окон. Подобные дома строили повсюду жадные столичные дельцы по договорённости с городскими сановниками на месте снесённых добротных домов, оставшихся ещё от прежних времён. Людей выселяли насильно из жилья, где выросло не одно поколение, и заставляли покупать за большие деньги тесные комнатушки в новострое, либо брать их в наём за немалую плату. Чтобы не оказаться с детьми на улице, многим приходилось залезать в кредитные долги, фактически обрекая себя на пожизненное рабство.

Пытаясь хоть как-то улучшить положение семьи, отец Киран не раз порывался отправиться на заработки в северную столицу, но мать постоянно отговаривала его от этого. Она слёзно умоляла мужа не бросать её одну с двумя детьми на произвол судьбы в городе, где по ночам с некоторых пор стало страшно выходить из дома.

Однажды Киран подслушала разговор родителей. Мать жаловалась отцу на то, что сановник отказался повысить плату за её труд, хотя она умоляла его пожалеть её голодных детей. На это сановник лишь посмеялся над ней и сказал, что её никто не просил рожать столько спиногрызов, раз нет возможности прокормить их. Только обеспеченные и успешные могут позволить себе иметь потомство. И ещё сановник пригрозил отнять дочерей, если мать, снова попросит у него денег больше, чем ей положено. Мол, даже из таких замарашек можно будет извлечь хорошую выгоду, отдав их специальным людям за большие деньги. Отец тогда, стиснув кулаки и став чернее тучи, намеревался отправиться к этому самому сановнику и поговорить с ним по-рабочему, но мать остановила его, прекрасно понимая, чем всё это может закончиться для всех них.