Ненависть навсегда - Николай Александрович Масленников

– Почему «громком»?

– А как ты думаешь, что произойдет, когда заметят, какой кусок висит в самом стильном районе Москвы? Вся Россия заговорит. – Голос Артура гулко пронесся под мостом. – Я переживаю, что мы где-то случайно засветили лица… или вдруг наши личности могут опознать по прошлому перформансу?

Благодаря смелости и сообразительности Артура, им удалось вырваться с крыши, но минуты опасности прошли, и лучшие качества напарника минули тоже. Володя не мог следить за этим без горечи. Как вернуть Артуру ту львиную храбрость, за которую так его уважает?

– Во-первых, не наши, а только мою, – напомнил Жемчужный Володя, – тебя в тот раз не повязали. А во-вторых, мало ли кто мог изобразить «ГЛАВНОЕ НЕВЕСОМО»? Эти два слова мог написать кто угодно.

– Но никто не изобразит так красиво, как умеешь ты. По надписи сразу поймут, что это тот же самый человек, что разукрасил храм Христа Спасителя.

– Ну и пусть себе понимают сколько угодно, мне плевать совершенно! Если тебя не ловят с поличным, сразу на месте, то уже никто не сможет пришить дело! Тем более, мы ни разу не снимали респиратора. Камеры нас не опознают.

– Да? – Во взгляде у Артура промелькнуло что-то детское, наивное. – Дай бог, Володя, дай бог. Я так не хочу в тюрьму.

– Ну и зря, – не сдержал злой улыбки Жемчужный Володя. – Опыт интересный!

Напарник сразу же натянул бороду до носа, и через дырку было видно, как сжались его губы.

– Ладно, все, пошел я.

– Давай.

Володя отбил кулачок напарнику и с удовольствием залез в салон, потому что к этому времени покрылся мурашками. Подогретое сиденье приятно охватило пятую точку. Чтобы не заляпать, Володя обмотал коробку передач салфеткой, включил первую, тронулся. Вокруг властвовала темнота, но выехав из-под моста, возник белый сияющий мир. Перья размножались с такой стремительностью, что дворники не успевали очищать стекло. Мело по-зверски. Видно было не дальше двух метров перед собой, Володя только зря рассматривал молочную непроницаемую высь, когда выехал на трассу. Где-то там высоко-высоко висит его творение. В одном Артур все-таки прав: перформанс наведет много шума. У кого-то захватит дух от масштаба и великолепия, у кого-то от возмущения. Но равнодушных сегодня не останется.

Дороги в центре Москвы пустовали, и Жемчужный Володя добрался до Тверской улицы за пятнадцать минут. Остановившись напротив ворот, он подал сигнал фарами. Парадная арка поражала размерами. Каждый раз при ее виде Володя задумывался, для чего нужны такие габариты в архитектуре? Проем, доходящий до третьего этажа жилого дома, мог вместить автобус, фуру любого размера, даже танк, но вряд ли предназначался именно для этих целей. Кроме моды или демонстрации могущества, характерного былой державе, как всегда, в голову ничего не приходило. Отец рассказывал ему что-то про Сталина, но сейчас, после бессонной ночи, история вылетела из памяти.

Ожидание утомило, Володя посигналил. После второго гудка ворота двинулись, и вырезанный меж прутьев бронзовый орел стал расходиться напополам. Тогда же из будки вылез консьерж, мигая заспанными глазиками. Шапка его съехала набекрень, усы, разукрашенные сединой, находились в растрепанном состоянии. Эпохи проходят, а люди в России не меняются, подумал Володя, вспомнив сцену из «Обломова». Вот он, тот же самый крестьянин, как в книге, только несколько осовременившийся, который стоит у дороги и встречает проезжающего на внедорожнике барина. То ли приветствуя, то ли извиняясь, консьерж махал рукой до тех пор, пока Володя не укатил вниз на стоянку.

Элегантные, блестящие и припаркованные среди колонн автомобили никогда не внушали должного восторга. Иногда они внушали страх поцарапать или врезаться при повороте, но со временем, как Володя приспособился к габаритам собственной машины, они перестали волновать его совсем. Не сказать, будто он стал мастером вождения, но внедорожник припарковал по всем правилам искусства. Колеса находились строго в линиях разметки, не выступая из общего строя ни на миллиметр – единственное, с высотой имелись некоторые проблемы. Среди всех этих «Порше» и «Мерседесов», его «Хаммер» возвышался, как гора. По правую сторону находился автомобиль за одиннадцать миллионов, по левую – за шестнадцать, в то время как его зверь, в котором жила не менее злая и гордая душа, оценивался в два с небольшим миллиона. Огромные деньги, но подлинного значения никакого. «Главное, оно невесомо» Может показаться забавным, но именно здесь, на подземной стоянке, зародилась идея творческого псевдонима. Однажды он загляделся на эти сверкающие ряды машин и в какой-то момент вообразил, как половина из них разлетается в щепу на какой-нибудь трассе, а другая ржавеет от старости и превращается в никому ненужную груду металлолома.

Лифт поднял Жемчужного Володю на восьмой этаж, и только тогда осенило: он забыл прикрепить номера на автомобиль! Неужели опять возвращаться? Перспектива ужасная, усталость навалилась как по щелчку пальцев. «Нет. Потом. Все дела сделаешь потом. Ты не спал целые сутки… зато сейчас можно наверстать упущенное» – подумал Жемчужный Володя с ухмылкой.

Правая рука не функционировала, а левой открывать дверь оказалось очень сложно: ключ вроде бы вошел, однако крутиться не хотел. Тихо выругавшись, Володя скинул сумку, звякнули баллоны, он попытался еще раз. И тут его охватил испуг, замок не открывался… НЕ ОТКРЫВАЛСЯ, ПОТОМУ ЧТО НЕ БЫЛ ЗАКРЫТ! Закралось подозрение, от которого кровь в жилах стыла. Не теряя ни секунды, Володя дернул за ручку, дверь хрустнула, но не поддалась – заперта изнутри. Самое худшее оправдалось! Черт, черт, черт, Володя засуетился, и все равно ничего не успел предпринять. Матушка встретила его ласковой улыбкой. Окинув с ног до головы, заметив следы краски и сумку у сына за спиной, улыбка ее как-то очень скоро растаяла. Перекинувшись парой фраз, Володя пообещал присоединиться к семейному завтраку, только сперва ополоснется после пробежки.

Благо, квартира большая. Жемчужный Володя дошел до ванны, не встретившись с отцом. Он включил душ на максимальный напор, чтобы за плеском воды никто не слышал его возни. Пар устремился к потолку, но Володя мыться не полез, он опустился на колени, пытаясь дотянуться до припрятанного в углу растворителя. Слой пыли на бутылке служил доказательством, как давно Володя не занимался любимым рискованным делом. Обмакнув ватку, следующие пять минут Володя оттирал краску с ногтей, а после еще пять мыл руки с мылом, пытаясь избавиться от специфичного запаха. Затем он ополоснулся под душем полностью. Чтобы придать своему телу свежий аромат, он побрызгался дезодорантом. Столько же брызнул на руку. «Так уж точно растворителем вонять не будет»

Когда Володя вышел, семья находилась за столом и завтракала.

– Доброе утро, – сказал он как можно дружелюбнее.

– И тебе доброе утро, сын. Начал бегать по утрам?

– Только пока на каникулах. Решил размяться.

– А машина для чего тебе? В гараже я не заметил джипа.

– Взял, чтобы