Самая опасная игра - Мэри Уибберли

Она уже испытала оргазм, когда Девлин ласкал ее руками и губами, и он знал это, намеренно доведя ее до оргазма умелыми ласками… Кэтрин чувствовала, что вот сейчас, скоро, снова наступит оргазм. И еще она чувствовала, что и Девлин подбирается к вершине блаженства, потому что его движения и дыхание участились, он уже почти задыхался.

— Обними меня, обними меня крепче… Боже мой… вот, сейчас… — простонал Девлин.

И больше никаких слов, только необычайный прилив чувств и стон наслаждения. Движения Девлина постепенно затихли, он высвободился из объятий Кэтрин, перекатился на кровать и поцеловал ее. Потом он подложил руку под голову Кэтрин. Они лежали рядом, покрытые потом тела слипались.

— Спасибо… это было чудесно, — пробормотал Девлин с закрытыми глазами. Он глубоко, судорожно вздохнул, а его следующие слова прозвучали медленно, как будто он уже засыпал. — А тебе?..

— Мм, замечательно, — пробормотала Кэтрин, гладя Девлина по волосам, ей и самой было трудно говорить после испытанного блаженства.

Девлин уже спал, и Кэтрин улыбнулась про себя. Ничего удивительного, подумала она. Ничего удивительного. А через несколько минут она уже и сама спала крепким сном.

Но вот и закончилась эта ночь. Кэтрин еще спала, а Девлин лежал рядом на широкой кровати и смотрел на нее. Рыжие волосы Кэтрин растрепались во сне, худенькие руки лежали поверх простыни, она дышала глубоко и ровно. Что ей может сниться? — подумал Девлин.

Он нарушил основное правило, которого всегда строго придерживался: никогда, никогда не вступать в интимные отношения с женщиной, с которой познакомился в ходе выполнения задания МИ-99. И ведь с Кэтрин он познакомился только потому, что контора заподозрила ее отца в предательстве. Кэтрин доверилась ему, он решил защищать ее, но сам же и разрушил это доверие. Ведь защищать Кэтрин вовсе не означало заниматься с ней любовью. Девлин осторожно соскользнул с кровати и обнаженный прошлепал в ванную. Было начало седьмого, Кэтрин, наверное, будет еще спать, да он и сам бы вздремнул немного.

Царапина на его щеке уже зажила, осталась лишь едва заметная полоска. Он разглядывал ее, пока брился, вспоминая события в Инглетоне и обстоятельства, при которых появилась царапина. Тогда Кэтрин разозлилась и обвинила его в предательстве. Закончив бриться, Девлин вытер лицо, прошел в свою спальню, оделся, а затем вернулся в спальню Кэтрин и уселся в кресло у открытого окна.

Девлин решил, что, когда Кэтрин проснется, он скажет ей то, что надо сказать, и тогда все станет на свои места. Ему требовалось держать себя в руках. Для этого существовал единственный способ. Однако следовало вести себя как можно тактичнее.

Кэтрин пошевелилась, повернулась на бок, закинула руку на подушку, на которой спал Девлин, затем медленно села на кровати.

Девлин сидел, не шевелясь, и наблюдал за ней, понимая, что Кэтрин еще не полностью проснулась. Простыня соскользнула вниз, открыв его взору ее прекрасное обнаженное тело, и он тяжело сглотнул слюну. Боже, как же она красива, очень красива и необычайно женственна! Девлин не мог оторвать глаз от Кэтрин. Не хотел, да и просто физически не мог. Невероятным усилием воли он подавил охватившее все тело желание, стиснул кулаки, чувствуя, как по лбу струится пот. Поскольку Кэтрин сидела спиной к окну, она не видела Девлина. Затем, накинув халат, она направилась в ванную. Девлин глядел ей вслед, сердце его колотилось при виде стройного, длинноногого тела, каждая клеточка которого уже была знакома ему. Он почувствовал, что задыхается. Никогда еще в своей жизни он не желал женщину так сильно. Никогда не ощущал такой переполняющей душу страсти.

Кэтрин вернулась в комнату, сбросила халат на кровать и замерла, глядя на него.

— Кэтрин, — тихо произнес Девлин, чтобы не напугать ее.

Она обернулась на звук его голоса, прикрыла ладонями грудь, уставилась на Девлина и медленно опустилась на кровать.

— Ох! А я как раз… — начала Кэтрин.

Девлин не хотел подходить к ней, но был вынужден. Все надо было сказать именно сейчас. Он медленно подошел, взял с кровати халат и протянул ей.

— Прошу тебя, надень. — Кэтрин подняла взгляд на него, затем накинула халат на плечи и запахнула его.

Девлин облегченно вздохнул.

— Я… Девлин, нам надо поговорить… я… — Кэтрин посмотрела на кровать, на смятые простыни — свидетельство бурной любовной сцены. Девлин вернулся к окну, принес от него кресло, уселся в него и посмотрел на Кэтрин. Только так, любой другой вариант был опасен для него. — То, что произошло ночью… — Кэтрин уже совершенно проснулась, Девлин заметил, что лицо ее слегка загорело после вчерашнего дня, проведенного на солнце. — Все было чудесно, но…

Кэтрин замялась, и Девлин закончил за нее:

— Не должно больше повториться?

Кэтрин медленно выдохнула.

— Да. Мы поступили неправильно… Это была ошибка…

— Я знаю. — Именно эти слова он и собирался сказать ей. — Я тоже… — Он взял в свои ладони ладонь Кэтрин. — Я предал все, в чем когда-то клялся себе… Я предал тебя, Кэтрин. Никогда, покуда буду жив, я не забуду эту ночь, но… — Девлин закрыл глаза, и Кэтрин почувствовала дрожь в его ладонях, державших ее ладонь.

Это были те самые ладони, которые так чудесно ласкали ее всего несколько часов назад. Они касались каждого сантиметра ее тела так нежно, как она себе и представить не могла. Опытные ладони сильного и необычайно страстного мужчины. Кэтрин почувствовала, как от этих воспоминаний тело и лицо охватывает теплая волна, и глубоко вздохнула.

— Я все понимаю, Девлин. — Казалось, она хотела успокоить его. Он осторожно взял ее за руку, но Кэтрин выдернула и положила ладони на щеки Девлина. — Это была ошибка, чудесная, незабываемая ошибка.

Девлин заметил, как на лице Кэтрин появилась легкая улыбка. Он не мог пошевелиться, не мог думать, настолько сильное волнение охватило его. Девлин убрал ладони Кэтрин со своих щек, нежно поцеловал их и улыбнулся ей.

Кэтрин охватила дрожь. Они смотрели в глаза друг другу, и в глазах их светилось неутоленное желание. Сейчас и ее и Девлина переполняли воспоминания, и оба понимали, чем это грозит. Ему очень хотелось, чтобы Кэтрин была сейчас одета, но, когда она снова подняла руки к его лицу, халат распахнулся, и глаза Девлина невольно медленно скользнули сверху вниз. И вновь его восхитил вид ее обнаженного тела, которое он никогда больше не увидит, во всяком случае, не должен видеть.

Девлин наклонился вперед и запахнул полы халата.

— Я не железный, я не могу смотреть на твое тело, — пробормотал он. Но пальцы его продолжали держать полы халата, казалось, что тепло, исходившее от тела Кэтрин, обжигает их… Но сейчас Девлин не мог даже пошевелить пальцами. — Кэтрин, помоги мне.