Сияние луны - Лайан Герн

– Простите, госпожа Ширакава. Вы должны повиноваться. Никто не причинит вам зла. Поверьте мне, мы все любим и чтим вас. Успокойтесь, пожалуйста.

Однако Каэдэ рыдала все громче, и он велел служанкам привести доктора Ишиду.

Вскоре юная госпожа ощутила присутствие врача, который опустился рядом. Она подняла голову, убрала с лица волосы и уставилась на него горестными глазами.

– Госпожа Ширакава… – начал Ишида, но Каэдэ не дала ему договорить.

– Мое имя – Отори. Я замужем. Что это за безобразие? Вы же не позволите им задержать меня здесь. Пусть меня немедленно отпустят.

– Это не в моих силах, – тихо произнес он. – Мы все живем по воле его светлости, а не по собственному разумению.

– Что ему нужно от меня? Зачем все это? Он похитил моих сестер, убил моих людей! – Слезы снова побежали ручьем. – И коня! – Каэдэ сотрясалась от рыданий.

Ишида велел служанкам принести травы и горячей воды. Он внимательно осмотрел ее, заглянул в глаза и пощупал пульс.

– Простите меня, – сказал он, – но должен спросить, не беременны ли вы.

– А вам какое дело? Это никого не касается!

– Его светлость намерен жениться на вас. Он считает, что вы с ним помолвлены. Уже получено разрешение императора и господина Араи.

– Мы никогда не были помолвлены, – плакала Каэдэ. – Я замужем за Отори Такео.

– Я не могу обсуждать с вами эти вещи, – мягко произнес Ишида. – Вам следует поговорить с его светлостью. Однако, как врач, я должен знать, беременны ли вы.

– А что если так?

– Тогда мы избавимся от плода.

От горя Каэдэ зарыдала пуще прежнего, и доктор сказал:

– Господин Фудзивара и так слишком милосерден к вам. Он мог бы лишить вас жизни за неверность. Он простит вас и женится, однако не даст своего имени чужому ребенку.

Захлебываясь слезами, Каэдэ ничего не смогла ответить. Вернулась служанка с травами и чайником, Ишида заварил их.

– Выпейте, – велел он. – Поможет успокоиться.

– Не стану, – противилась Каэдэ, села прямо и выхватила у него чашу. Она протянула ее вперед, собираясь вылить на циновку. – Что, если я откажусь есть и пить? Женится ли он на трупе?

– Тогда вы обречете на смерть своих сестер, – ответил Ишида. – Сожалею. Мне отнюдь не доставляет удовольствия видеть вас в таком положении и принимать в этом участие. Все, что я могу, так это быть с вами предельно откровенным. Если вы покоритесь воле его светлости, то сохраните им жизнь, а себе – честь.

Каэдэ остановила взгляд на враче. Медленно она поднесла к губам чашу.

– Я не беременна, – твердо произнесла девушка и осушила ее до дна.

Ишида сидел рядом, пока Каэдэ не успокоилась, а затем велел служанкам отвести гостью в баню и смыть с нее кровь.

К тому времени как пленницу помыли и одели, снадобье заглушило горечь, и мгновенная расправа показалась сном. После обеда она даже вздремнула, слушая отдаленное пение монахов, которые выносили покойных, восстанавливая покой и гармонию. Каэдэ проснулась в знакомой комнате, забыла спросонья события последних месяцев и подумала: «Я в гостях у Фудзивары. Как долго я здесь? Надо спросить у Шизуки».

Тут она вспомнила – без особой злости, лишь с приглушенным недовольством, – что ее лишили свободы.

Опустились сумерки, повеяло прохладой после долгого жаркого дня. Каэдэ слышала мягкие шаги и перешептывания слуг. Вошла девушка с подносом еды. Каэдэ вяло ковырялась в тарелке, запах пищи вызывал тошноту, и вскоре она велела убрать поднос.

Служанка вернулась с чаем. За ней вошла женщина средних лет с мелкими проницательными глазами и суровым взглядом, она не из прислуги, судя по элегантной одежде и прямой осанке. Незнакомка поклонилась до земли.

– Я Оно Риэко, двоюродная сестра покойной жены господина Фудзивары. Я прожила много лет в доме ее светлости. Господин послал за мной, чтобы подготовить свадебную церемонию. Будьте ко мне благосклонны. – Она снова церемонно поклонилась до земли.

Каэдэ почувствовала неприязнь к этой женщине. Внешне она была недурна – Фудзивара окружает себя только красавицами, – но в поведении проскальзывало высокое самомнение и каверзность.

– А вам обязательно этим заниматься? – холодно спросила Каэдэ.

Риэко усмехнулась и выпрямилась.

– Я уверена, госпожа Ширакава изменит свое мнение обо мне. Я обычная женщина, однако могу дать много ценных советов. – Она начала наливать чай со словами: – Доктор Ишида велит вам выпить это. Поскольку сейчас новолуние, господин Фудзивара зайдет поприветствовать вас, чтобы вместе лицезреть месяц. Выпейте чай и позаботьтесь о платье и прическе.

Испытывая невероятную жажду, Каэдэ глотнула чая, пытаясь не осушить чашку сразу. Она была спокойна и почти ничего не чувствовала, хотя ощущала, как в висках стучит кровь от страха перед Фудзиварой, перед его властью над ней. Мир устроен так, что мужчины повсюду обладают властью над женщинами во всем. Как же безрассудно было думать, будто она сможет противостоять ему. В памяти отчетливо всплыли слова госпожи Наоми: «Я должна скрывать свою силу от мужчин, иначе они, не колеблясь, уничтожат меня».

Теперь они решили сломить Каэдэ. Шизука предупреждала, что брак с Такео приведет в ярость старейшин и они никогда не дадут согласия. Однако если бы девушка слушала все советы, то не познала бы счастья с возлюбленным. Вспоминать о нем было больно, несмотря на успокаивающий чай. Надо спрятать всякие думы в дальний уголок сердца, подобно записям о Племени в Священных пещерах.

Риэко внимательно изучала юную госпожу. Каэдэ отвернулась и глотнула чая.

– Ну же, госпожа Ширакава, – оживленно произнесла Риэко. – Не печальтесь. Вас ожидает завидный брак. – Она приблизилась вплотную, засеменив на коленях. – Вы правда прекрасны, молва не преувеличивает, если не считать высокого роста и болезненного оттенка кожи, к тому же вам не к лицу печаль. Красота – величайшее богатство. Необходимо сделать все, чтобы сохранить ее.

Риэко забрала чашку и поставила на поднос. Затем сняла ленту с волос Каэдэ и принялась причесывать их.

– Сколько вам лет?

– Шестнадцать, – ответила Каэдэ.

– Мне казалось, что больше: как минимум двадцать. Видимо, вы относитесь к тому типу женщин, которые быстро старятся. Придется старательнее следить за собой. – Расческа царапала кожу головы, от боли наворачивались слезы.

– Должно быть, трудно укладывать ваши волосы, – отметила Риэко. – Такие мягкие.

– Я обычно завязываю их сзади, – сказала Каэдэ.

– В столице принято убирать на макушку. – Женщина умышленно потянула волосы. – Лучше иметь густые и жесткие волосы.

Сочувствие и понимание могли бы растопить сердце Каэдэ, а злая Риэко только закалила, внушила решимость сделать все, чтобы не сломаться, не показать истинных чувств. «Я спала во льду, – думала девушка. – Богиня говорит со мной. Я найду в себе силы вынести все, пока за мной не придет Такео». Он придет, она знала точно, или погибнет, сражаясь за нее. Только увидев его бездыханное тело, Каэдэ будет свободна от обещаний и пойдет за ним в иной мир.