Поводырь (СИ) - Андрей Дай

Пришлось кричать. Так себя накрутил, даже каска с затылка свалилась. Руками махал, ногами топал. Все гайки, какие нашел и даже половину о только что изобретенных закрутил. Ну, и пока распинался в собственном финансовом бессилии, рукавом дорогущего костюма в краску залез. И туфли какой-то серой гадостью так заляпал, что и отчистить потом не смог. Из Италии туфли, между прочим.

А уже когда из здания выходили, кто-то в щель между лестничными пролетами остатки извести плеснул. Не знаю — специально в меня метил, или судьбе так было угодно, только пальто испорченное я прямо там выбросил. Вместе с таблетками сердечными, что в кармане были. Часа через два после той стройки меня Инфарктий первый раз и посетил…

Как там…

Не стойте и не прыгайте

Не пойте, не пляшите

Там, где идет строительство

Или подвешен груз…

Вот я навсегда и запомнил — нефиг там делать. Гайкозавертыванием можно было и у себя в департаменте заняться. Вызвать и разделать.

Гилев побежал вызывать своего другана Кирюху, а я вновь взгромоздился на лошадь и поехал себе тихонечко в сторону дома купца.

Сонная, ленивая Колывань. Привыкшая прятаться за спину Великого и Непогрешимого Горного Начальника. Зажатая сотней «нельзя» и тысячей «не положено». Два месяца назад получившая свободу от княжеских замашек правления уделами Его Императорского Величества, но еще не осознавшая этого. Раскрепощенная и не знающая как теперь с этим жить. Отвратительная в своей пассивности и страхе. Уменьшенная модель пребывающих в рабстве Кузнецка, Барнаула и Бийска.

И вместе с тремя крупнейшими городами юга моей губернии, в том же полудохлом состоянии пребывали сотни тысяч людей. Десятки тысяч квадратных километров не использующихся земель. Масса спящих в горах ресурсов.

Настроение портилось. Казавшиеся раньше блестящими планы серели, скукоживались и опадали осенними листьями под гнетом действительности. Застроить Бийск ткацкими фабриками? А чем они станут приводиться в действие? Использование паровых машин в АГО запрещено! Железом с Китаем торговать? А где его брать? Сталеплавильные заводы принадлежат АГО, и захотят ли они делиться — один Бог ведает. Дорогу строить? Скалы взрывать? Так ведь, дорогой мой Герман Густавович, и взрывные работы в АГО под запретом. Гера — сволочь. Не мог раньше из памяти эти долбанные инструкции по-выковыривать?!

А как было бы хорошо! Организовать что-то вроде Ост-Индской компании с исключительными, монопольными правами на торговлю в долине Чуи. Под это дело испросить у царя в аренду пару горок в Кузнецком округе. В одной железа не меряно, в другой — уголь. В самом окружном центре комбинат построить. Ножики с лопатами для бедных киргизов клепать, ну и рельсы потихоньку готовить. Связать линией Кузнецк с Бийском. Если между городами прямую линию прочертить, дорога почти рядом и с одной горой и с другой проходить будет.

Из Бийска, пароходами, рельсы в Томск можно везти. Второй очередью из Томска до Мариинска путь проложить. Золотопромышленники помогут. Им чугунка здорово логистику снабжения приисков улучшить может. А там еще чуть-чуть и Ачинск, что в Енисейской губернии. Да и Красноярск недалече. Там тоже нашим купчинам найдется интерес. Потом уже «марш на Запад». С двумя здоровенными мостами и героическим преодолением заболоченных убинско-барабинских низменностей. Северную ветку с южной можно тоже потом соединить. Речники, поди, не сильно обидятся. Им заказов на маршруте Томск-Тобольск еще лет на тридцать хватит. Ирбитская ярмарка пока вне конкуренции.

И все, блин, упирается в АГО. Вот зачем, спрашивается, разделили горную и административную власти? С момента образования губернии всегда было, что главный начальник АГО и Томский губернатор — одно и то же лицо. Так нет. В Барнауле теперь этот Фрезе сидит и крестьян государевых выкупными платежами стращает. Наслушался страшных историй по дороге. А в Томске я. И ничегошеньки без АГО сделать не могу.

Гилев с Кривцовым совершенно отказывались мне помогать. Уперлись, как ослы, едва услышав мое предложение о создании Томско-Китайской компании. Дорогу — да, хотим! Компанию с государственным участием — не в коем разе.

— Вы, Герман Густавович, к нам офицера обученного дайте, а тракт мы и сами построим, — храбрился Василий. — Такие поезда к Кош-Агачу запустим… Кош-Агач? Так место сие, где я избенку с амбарами справил, так зовется. Рощица это на басурманском говоре. От леса того отсилы три древа и осталось, а имечко прилипло… Так, годика бы с три-четыре нам по тракту торговлишку поддержать, так и самим за заводики можно браться. Лет через пять нас с друганом, поди ж ты, мильёном и не напугать будет.

Пять лет! Где я им возьму столько времени? Нет у меня столько. Через пять лет мои паровозы уже медведей распугать должны, а не только-только за металлургию браться. Предложил купцам отделить мух от котлет. Пять лет торга им нужно? Да — пожалуйста. Поздней весной Гилев сам туда собирается? Отлично. В Онгудае меня пусть ждет. Сам хочу наглых китайцев посмотреть. Это чтоб вопросов глупых ни у кого не возникло — зачем к границе половина полка казачьего двинулась. Меня охранять будут. Персону нежную, всякого шороха боящуюся. Еще и пушки с пулеметами у Дюгамеля выпрошу…

Тут выяснилось, что никто не ведает о звере таком — «пулемет». Даже Безсонов, помешанный на всем стреляющем, режущем и колющем. Я ему принцип действия описал, он этот механизм каким-то словом обозвал на марсильезу похожим. Почему я в той своей жизни оружием только охотничьим интересовался? Почему не выучил назубок чертежи Дектяря, ПКМ или Максимки, на худой конец? Калаш — машина совершенно простейшая. Я в армии хоть и «пиджаком» отслужил, а агрегат этот видел неоднократно. Стрелял даже разок. Где бы конструктора талантливого отыскать? Я бы ему картинку начертил, глядишь и сварганил бы чего-нибудь похожее.

А на Чую действительно нужно ехать самому. Другого благовидного предлога ввести в спорную зону русские войска не придумывалось. Нет пулеметов — обойдемся пушками. Потом генерал-губернатору рапорт напишу… Нет, придется и сейчас писать. О намерениях. Пушек у казаков нет. А без них крепость как-то не серьезно выглядеть будет.

Поднимем в этом Кош-Агаче флаг Российский. Посмотрю на зайсанов. Наверняка ведь гады, налоги не платят. Чего — ты, Гера? А! Не налоги, а ясак? Да пофиг, как товарно-материальные ценности, неправедно нажитые туземным населением, обзываются. Главное — повод есть принудить к распилу и взлахмачиванию. И Государя Императора порадовать. Фрезе по носу щелкнуть. Ему, поди, недосуг по горам мотаться… Кругом хорошо.

А вот на фоне патриотического акта, можно и кое-чего попросить. Две горки по соседству с Кузнецком. Инвесторы найдутся. Железо всем нужно. Золото тоже мыть — хоть лопата да требуется.

Но неорганизованное торговое движение по Чуйскому тракту меня совершенно не устраивало. Трест, корпорация, товарищество на вере — что угодно, лишь бы печать была, и налоги могло платить. А пошлины. Таможню нужно не забыть выстроить при крепости. Таможня — это у нас Министерство Финансов. Значит и туда нужно отписать. Уведомить, испросить и вытребовать. Специальные тарифы нужны и парочка чиновников грамотных. В Кабинет Его Императорского Величества, в ведомство уделов — тоже бумагу послать требуется. Разрешение на расселение семей служащих 12-аго полка Сибирскаго Казачьяго Войска в верховьях Чуи и Чулышмана получить. Все-таки — земли царские.

Можно будет по возвращении в МВД прожектик отписать. В Сибирский комитет. Отделить нахрен от АГО все земли по тракту, Чуйскую степь и долину Чулышмана. Специальный Горно-Алтайский округ в составе Томской губернии сделать. Помнится мне, где-то недалече от Кош-Агача серебро в горах спрятано. В промышленных размерах. Вот Гера в моей памяти порядок наведет — отыщет. Что-то такое и про золото припоминается. И, кстати, про железо. Как бы геолога с собой прихватить, умеющего язык за зубами держать? У Фрезе выпросить студента какого-нибудь, а по дороге воспитать?

После великолепного, вкуснющщего, не смотря на пост, обеда, после многочасовых споров с упертыми купцами, после божественного ужина, уже лежа на перине, я улыбнулся. Проблемы? Проблемы! Но это и делает жизнь такой интересной штуковиной. Будем бороться. Проигрывать и выигрывать. Это не Олимпиада, это жизнь. И здесь главное все-таки победа, а не участие.

#8

Томские открытия

Подгоняли утомившихся лошадей. Двадцать пять верст от Калтайского растянулись на сотни. Бор, потом Черная Речка. Кони радовались каждой появившейся у тракта деревеньке — думали, глупые, что — все, конец пути. И обижались, мотали головами, когда отряд, не останавливаясь и на минуту, продолжал двигаться на север.

И вот она — Томь. В воскресенье, третьего апреля 1864 года, в третью, крестопоклонную, неделю Великого поста я добрался, наконец, к месту службы. И пока Безсонов рассылал казачков на разведку — стоило осмотреть неверный, апрельский лед на реке, я жадно разглядывал оставленный мной миллиард лет назад, и сто пятьдесят вперед, любимый город.