Вопреки предсказанию (СИ) - Татьяна Лисицына

— Я хочу выйти из комнаты.

— К сожалению, это невозможно.

— Разве я пленница?

Девушка мягко улыбнулась, ее взгляд остановился на Нинином большом животе.

— Только до седьмого июля, — сказала она и в ужасе закрыла себе рот рукой, понимая, что проговорилась.

Нина вздрогнула. Опасения подтверждались: ее будут держать здесь до седьмого июля, чтобы она родила, и ни одна живая душа не придет на помощь, чтобы спасти ее от этих сумасшедших.

— Почему вы считаете, что я обязательно должна родить в этот проклятый день?

— Не говорите так. — девушка посмотрела на нее с осуждением. — Это большая честь для вас, стать матерью этого ребенка.

— Зачем вам мой ребенок?

Девушка выглядела растерянно.

— Придет время, и вы все узнаете.

— А если я сделаю что-нибудь с собой?

В глазах девушки промелькнул испуг. Господи, если она не уследит, они убьют ее. Она отвечает за безопасность.

— У вас это не получится, — быстро сказала она. — Кто-нибудь из наших людей будет обязательно находиться при вас.

— Вы не можете насильно держать меня здесь. Это преступление. Я уверена, что меня уже ищут. А когда найдут, вас всех посадят в тюрьму.

— Вы не понимаете, что говорите. Внешний мир несовершенен и жесток. Когда вам разрешат узнать о нас больше, вы никогда не захотите вернуться туда. Только здесь с нашими духовными братьями и сестрами можно стать счастливой.

Нина подняла на нее глаза и заметила огонек одержимости, горевший в ее глазах. Она явно была уверена в своих словах.

— Вам задурили голову всякой ерундой, и вы потеряли разум.

Лицо девушки стало каменным. Она холодно посмотрела на Нину.

— Давайте прекратим этот бесполезный разговор, нам категорически запрещено слушать критику в адрес нашего общества. Более того, я буду вынуждена сообщить о ваших словах своему наставнику. Вы что-нибудь желаете?

— А что мне можно? — саркастически спросила Нина.

— Если хотите, то можете принять душ под моим присмотром, он в соседней комнате и покушать.

— Под вашим присмотром? — Нина даже задохнулась от гнева. — Я буду мыться, а вы будете наблюдать за мной? Какая наглость! Да что вы себе позволяете!

— Это для вашего же блага. Вы можете поскользнуться и повредить рождению того, кого мы все так ждем.

Нина бросила на девушку гневный взгляд, но та стояла, смиренно опустив глаза. Ей безумно хотелось принять душ, но заниматься этим под пристальным взглядом этой чокнутой невозможно.

— Принесите чаю, — буркнула она раздраженно, и когда девушка, повернулась спиной, крикнула: — И какую-нибудь книгу.

— Мы не читаем никаких книг, кроме литературы, выпускаемой нашим братством, и не смотрим телевизор. Вы тоже подчиняетесь общим правилам.

— Так вы вообще не знаете, что творится в мире? — поразилась Нина.

— Нам это не нужно. Внешний мир полон грязи и разврата, а нам нужно сохранять духовную чистоту, чтобы продвигаться по уровням.

— По каким уровням?

— Уровням духовной свободы.

— Да что вы понимаете в духовной свободе?!

— Я принесу чаю и бутербродов, — девушка повернулась спиной, замок в двери щелкнул. Нина в отчаянии бросилась на постель. Если в этой секте все такие сумасшедшие, то ее будут держать в этой комнате годами, и ни одна душа не догадается, где она. Она всхлипнула, но тут же вытерла слезы рукавом. Вася обязательно найдет ее. Конечно, она не была бы в такой панике, если бы седьмое июля не приближалось, а малыш так усиленно не вертелся, словно уже просился наружу.

Глава 48

День за днем Нина проводила в своей комнате, все больше и больше отчаиваясь. Девушку, которую она увидела первой, сменила женщина средних лет, которая вовсе не разговаривала с ней, лишь приносила еду, водила в туалет и в ванную. Они не разрешали задернуть занавеску, когда Нина принимала душ или закрыть дверь туалета. Кто-то из них постоянно присутствовал рядом. Только в комнате, заперев дверь, оставляли ее в покое. Нина чувствовала, что сходит с ума. Она не привыкла сидеть без дела, а здесь не было ни книг, ни телевизора. Забвение приносил лишь сон, но она стала плохо спать.

Однажды в комнате появилась полная женщина среднего возраста, которая сквозь зубы сообщила Нине, что она врач и будет принимать роды. Тут же на кровати, она подвергла Нину унизительному осмотру и, прищелкнув языком, сообщила, что все идет так, как нужно. После ее ухода будущая мать расплакалась, осознавая собственное бессилие. Если бы у нее была возможность, выпрыгнула бы из окна, но единственное окно закрыто решеткой, а за дверью постоянно дежурили. Все организовано так, чтобы не было возможности навредить себе и ребенку. Даже мебель в комнате была прикручена к полу. Однажды она попробовала отказаться от приема пищи, но ей тут же сделали укол.

Единственным спасением, чтобы не сойти с ума, были воспоминания, и она каждый день напрягала свой мозг, вспоминая какие-нибудь события из своего прошлого, пытаясь заполнить тот вакуум. Как потерпевшая кораблекрушение, ногтем отмечала на стене каждый прошедший день, чтобы знать, сколько времени она здесь. Каждая полоска, проведенная на стене, заставляла ее сердце сжиматься от ужаса. Шестого июля вечером начали отходить воды и появились первые слабые схватки. Нина корчилась на постели, понимая, что ее борьба против темных сил проиграна. Их сын, как и предсказывали, родится в купальскую ночь и станет одним из них.

С тех самых пор, как Улита появилась в доме у Нины, потребовав, чтобы она стала женой Василия, ее жизнь пошла наперекосяк. Какие бы усилия она не предпринимала, все только становилось хуже. Кто-то более могущественный пытался доказать ей, что от судьбы не уйдешь, и все предначертанное сбудется.

Около девяти вечера дверь открылась, и на пороге появилась уже знакомая женщина, представившаяся врачом. Опытным взглядом окинув Нину и заметив ее мокрый лоб, она довольно улыбнулась.

— Ну, что ж, я вижу, что все идет, как надо. Мне даже не придется помогать тебе. — она подошла и приказала ей лечь на спину. — Дай-ка я посмотрю, как там наш Иван. — несмотря на Нинин стон, засунула руку глубоко в ее лоно и долго шарила там. На ее губах играла полуулыбка, словно она наслаждалась ее беспомощностью. — Потерпи, милочка. Тебе повезло, роды должны быть легкими. Ну, а теперь я позову девочек. Тебя нужно будет обмыть и подготовить. Ты должна выглядеть прекрасной. Уже все готово для твоих родов.

Уловив в ее словах какой-то скрытый намек, Нина подняла голову:

— Я буду рожать в этой комнате?

— Конечно, нет, дорогуша. — женщина хищно улыбнулась. — Наш предводитель решил, что каждый член нашего общества должен присутствовать при рождении маленького Ивана.

— Что это значит? — холодея от страха, спросила Нина.

— Ты произведешь ребенка на нашем празднике, посвященном Ивану Купале. На твоих волосах будет венок из цветов Иван-да-Марья, а рожать ты будешь на специальном жертвенном ложе. Большая честь для тебя, — заметила она, не обратив внимания на отчаяние на лице Нины.

«Рожать прилюдно?» — с ужасом подумала Нина. — «Да они, видно, совсем дикари? Я буду стонать и корчиться от боли, а все остальные смотреть? Да кто же такой их правитель, который мог придумать такое?»

— Пожалуйста, — Нина одернула халат и села. — Я прошу вас только об одном: позвольте мне остаться здесь. Не делайте из меня посмешище.

— Это не в моей власти, — холодно сказала женщина. — Так решил Иван. Рождение ребенка — это священнодействие. Особенного такого, как этот. Мы будем помогать тебе песнями и молитвами.

— Могу ли я хотя бы поговорить с вашим Иваном? — отчаянно попросила Нина.

— Даже не надейся. Исполни то, что от тебя потребуется, и тогда он, возможно, снизойдет до общения с тобой. Сейчас ты для него лишь сосуд, а вот когда станешь матерью Ивана…

— Вы сумасшедшие, — прошептала Нина. — Я скорее умру, чем…

— Хватит болтать, — оборвала ее женщина. — Умереть тебе никто не позволит. Лучше готовься к великому празднику. Тебе выпала честь стать главной героиней дня.

Глава 49

Впервые Сатанов увидел Нину в день похищения, когда она еще спала. Ее бледное лицо со светлыми ресницами и веснушками на носу вызвало незнакомое прежде чувство нежности. Он приказал, чтобы за ней как следует ухаживали и вкусно кормили. Для того чтобы иметь возможность наблюдать за пленницей в любое время в ее комнате установили камеру. Он часами следил за монитором, как она металась из угла в угол. «Потерпи, милая, — мысленно говорил он. Когда ты подаришь нам Ивана, я допущу тебя в свой мир». Он предполагал, что Нина с благодарностью примет его предложение. К этому времени по ее расчетам она уже должна потерять надежду на спасение. И тут появится он: король, который положит к ее ногам свое царство. Впервые в жизни Сатанову захотелось жениться.