Соули. Девушка из грёз - Анна Гаврилова

Папа, видимо, онемел, потому что спустя минуту вновь послышался уверенный голос мага:

– Понимаю, сейчас эти планы кажутся несбыточными, но поверьте, господин Анрис, я делаю все, чтобы воплотить их в жизнь. Как только получу согласие герцога Даорийского – а я его получу! – мы с Соули поженимся.

Отец все-таки опомнился, спросил тихо, но сурово:

– А ты ничего не забыл?

– В смысле?

И снова тишина, и короткий смешок Райлена:

– Простите, господин Анрис. Я, естественно, попрошу вашего согласия на этот брак, чтобы соблюсти формальности.

– Формальности? – Что-то зловещее в голосе папы появилось. Я даже дрожать начала. – То есть ты уверен, что отказать тебе не смогу?

– Мне сможете. А вот Соули не откажете. Ваша дочь любит меня, вы же видите. – Последние слова прозвучали тихо, с какой-то особой… нежностью, что ли.

Сердце сперва споткнулось, потом вообще позабыло, как стучать нужно. А мамулечка, кажется, дышать разучилась и окаменела заодно.

– Нет. Не вижу, – выпалил папа.

– Что?..

– Не вижу, господин зазнайка! Не вижу! И вообще не понимаю, откуда у вас такие, с позволения сказать, знания!

А вот теперь Райлен растерялся. Причем не на шутку.

– Но… но ведь она…

– Что она? Что?! Улыбалась? Была любезна? Танцевала?

Видимо, маг кивнул, потому что ответа мы не услышали, а отец продолжил:

– Соули девочка воспитанная. Она даже ядовитой змее улыбнется, если того потребует этикет. И любезность проявит, не задумываясь. Ну а танцы… если б не ваша настойчивость, Соули ни за что на паркет не вышла бы. Не кривитесь, господин зазнайка, я заметил, с какой неохотой дочь принимала вашу руку.

Брюнет молчал, а мне становилось страшней с каждой секундой.

О Богиня! Только бы Райлен не начал спорить! Только бы не выдал…

– Я должен поговорить с Соули, – хрипло сказал гость. – Немедленно.

Вздрогнув, бросила жалостливый взгляд на маму. Та почему-то улыбалась, причем до того лучисто, что казалось – в кладовке стало куда светлее.

Отец громко фыркнул, спросил насмешливо:

– И что вы ей скажете, господин маг?

Опять пауза, тяжелый вздох и усталое:

– Ах вот к чему вы клоните, господин Анрис… – Нервный смешок, еще один, и совсем неожиданное: – Простите, господин Анрис. Забылся. Вы хотите знать, как я отношусь к Соули? Я люблю ее. Причем люблю так давно, что… что самому эта любовь кажется настолько явной, настолько очевидной. Мои чувства только слепец не разглядит.

– Я слепец, – признался папа. Голос не потеплел, ну ни капельки. А мамулечка тихонечко вздохнула и, поймав мою ладонь, крепко сжала пальчики.

Лучше бы она мне во-он ту швабру подала! Потому что удержаться на ногах оказалось ой как непросто!

– Да, и не вы один, – сказал брюнет. Мне почудилась горечь. – Мой отец тоже не верил… до тех пор, пока не узнал о моем назначении на должность штатного мага Вайлеса.

– Только не говорите, что приехали в нашу глухомань ради Соули.

– Вы считаете, что ваша дочь недостойна таких жертв?

– Опять хамишь? – рыкнул отец.

– Извините. – Раскаяния в голосе мага не было. – Просто я устал отбиваться от нападок. Устал оправдываться.

– Я на тебя не нападал!

– Конечно… Конечно, господин Анрис. Вы всего лишь прислали мне письмо с требованием не приближаться к Соули и не глядеть в ее сторону.

– Господин Райлен!

О Богиня… Если так пойдет и дальше, то драки не избежать. Ну что на них нашло? Ведь взрослые, воспитанные люди.

– Господин Анрис, простите, – тихо сказал маг. – Последние два года я только и делаю, что борюсь за право быть рядом с той, которую люблю. Я действительно устал. Очень устал. Сперва друзья, потом отец, теперь вы… Я рассчитывал на вашу поддержку, господин Анрис, а вы… вот так, письмом, без объяснения причин, лишаете меня…

– Вы сумасшедший? – не уверена, что это вопрос был.

– Хуже, господин Анрис. Я одержимый. И одержим, как не трудно догадаться, вашей дочерью.

В этот раз тишина длилась особенно долго. Наконец папа сказал:

– Может, расскажете все как есть?

– Ладно. Попробую… Это случилось два года назад. Линар как раз поступил в аспирантуру и переселился в наше общежитие. По случаю появления новеньких устроили небольшую пирушку. Линар перебрал, и так вышло, что именно мне пришлось тащить его в комнату. Вот тогда-то я и увидел портрет госпожи Соули. Чемоданы были еще запакованы, а ее портрет уже стоял на письменном столе… Меня словно молнией поразило.

Сперва решил, что это возлюбленная, позавидовал всем сердцем. А на следующий день не удержался, спросил. Линар объяснил, что к чему, а я задумался. Я же не мальчик, господин Анрис. Я видел женщин, разных женщин! Но ни одна из них не занимала мои мысли дольше пары часов, а тут… Я начал заговариваться на лекциях, которые читал вместо профессора Дандроа, замирать в разгар тренировочных боев, путать заклинания… потому что перед глазами всегда, каждое мгновение, стоял ее образ.

Желая избавиться от наваждения, выпросил у Линара ее портрет. Не навсегда, на время. Смотрел, вглядывался, в надежде найти недостатки и забыть, но… но увы. Только хуже стало. Тогда попросил Линара рассказать больше. Объяснить, какая она в жизни. И он рассказал… так рассказал, что, когда я выбрался на несколько дней в Даор и столкнулся со своей невестой, которую по случаю моего визита привезли в родовой замок, разорвал помолвку. Даже вообразить не можете, какой был скандал.

Отец очень доходчиво объяснил, насколько я не прав. Впрочем, я и без него знал, что столь импульсивные решения и поступки – непозволительная роскошь для аристократа моего уровня. Из Даора я улетел с четким намерением забыть синеглазую девушку с портрета… И так как опыт общения с Линаром доказывал, что ни одного дурного слова о сестре он не скажет, я решился на небольшое преступление. Выкрал ее письма. Вы же знаете, письма могут сказать о человеке многое. Эта переписка стала последней каплей. Я понял, что окончательно и бесповоротно влюбился.

Сохранить чувства в тайне не удалось. Впрочем, я и не пытался. Друзья моей привязанности не поняли, осмеяли. Но этого им оказалось мало, и вскоре… вскоре я стал кем-то вроде подопытной мыши. На мне пробовали все приворотные зелья, ко мне приводили всех симпатичных студенток и… нестуденток тоже. Звучит смешно, но поверьте, когда, возвращаясь в комнату после изнурительного дня занятий и тренировок, находишь там очередную голую девицу, радости не испытываешь.

Потом весть дошла до отца… Он тоже не порадовался. Начал убеждать… сперва, потом, когда понял, что убеждения не действуют, угрожать. Я взбеленился и заявил, что раз так, то любовью дело не ограничится. Я женюсь. Мне пригрозили отречением и лишением титула. Я, как видите, не сдался. Более того, добился назначения в Вайлес.

А потом увидел Соули. Увидел и понял, что образ, который два года жил в моих мыслях, не мечта – реальность. Вот вы могли бы отказаться от ожившей мечты, господин Анрис? Я точно не смогу. И отнять ее не позволю.

Господин Анрис ответил не сразу.

– Действительно одержимый… – пробормотал он. И добавил уже четко: – А сказать все это помягче не мог?

– Мог. Но я предпочитаю говорить прямо, если есть такая возможность.

– Ясно… Ясно… – задумчиво протянул папа. – Вы завтракали, господин Райлен?

Мы с мамулечкой вздрогнули. Родительница подхватила вынутый из стены кирпич и проворно вернула на место. Я же застыла соляным столбом – даже дрожать перестала. Щеки пылали, уши горели факелами. О Богиня! Только не это! Я не смогу посмотреть ему в глаза после того, что услышала! Я… я…

Госпожа Далира сделала знак молчать и приоткрыла дверь, мне совсем дурно сделалось. И сразу вспомнился сентиментальный роман «Мой ненаглядный вампир», в котором героиня тоже за возлюбленным шпионила, пытаясь разгадать его тайну. Ее на подглядываниях так и не поймали, значит… значит у нас тоже шанс есть?

– Идем, – шепнула мамулечка и первой выскользнула из кладовки.

После полумрака дневной свет, льющийся в высокие окна, показался ослепительным. Я тихонечко ойкнула, прикрыла глаза рукой. Мама, как человек бывалый, поморщилась, и только. Дала минуту на передышку, после порывисто обняла и шепнула:

– Смотри прямо и не смей краснеть! Мы ничего не знаем! Мы ходили в цветник, проверить, не распустился ли черный ирис, который на прошлогодней ярмарке элитных сортов купили!

О Богиня! После такого напутствия я покраснела еще сильнее.

– Соули! – От маминой игривости и следа не осталось. – Соберись!

Я вдохнула поглубже и кивнула, хотя уверенности не чувствовала. О Богиня!

Неспешная прогулка по коридору, поворот, еще один поворот, и мы в столовой.

– О! – радостно воскликнула мамулечка. И, присев в легком реверансе, добавила: – Добрый день, господин маг. Какими судьбами?

Я хотела повторить маневр, но оторвать взгляд от пола так и не смогла. Ну и покраснела до кончиков ногтей, куда ж без этого.