День гнева - Анатолий Степанов

Голос в трубке: Ну и что дальше?

Голос снайпера: Ну и все. Те двое пробежали, а пятеро выпили. Я их всех пересидел, и вот звоню.

Голос в трубке: Плохо говоришь. Без вины.

Голос снайпера: А в чем я виноват?

Голос в трубке: В том, что не исполнил.

Голос снайпера: Завтра исполню.

Голос в трубке: Подожди-ка.

Те же звуки: писк, шелест, глухие щелчки, тишайший и мелодичный зуммер - работа электронной кухни.

Голос в трубке: Завтра отменяется. Завтра - встреча. Четырнадцать ноль-ноль, пешеходный переход со Сретенского бульвара через Кировскую к почтамту. Встреча - без задержки и проход к Чистым прудам.

Голос снайпера: Я к незнакомому не подойду!

Голос в трубке: Ты его знаешь. Он будет ждать на углу почтамта.

Голос снайпера: Если я не увижу знакомого мне на углу, я не перейду Кировскую и не подойду.

Голос в трубке: Ты боишься неприятных сюрпризов?

Голос снайпера: Я вас боюсь.

Голос в трубке: Нас пока бояться не надо.

Конец записи. Слушали запись Смирнов, Сырцов и Коляша.

- Ну, и что получается? - спросил любознательный Коляша.

- А получается-то, - ответил внимательно рассматривающий безукоризненный Коляшин галстук Смирнов, - что тебе придется передать мне на завтра всю твою наружку, Николай Григорьевич. Я еще раз повторю, чтобы ты запомнил как следует: всю!

- Вам все пятнадцать понадобятся? - удивился Коляша.

- Мне надобно тридцать. Так у тебя же нет!

Зазвонил телефон. Смирнов взял трубку, послушал, поблагодарил и обернувшись к Коляше, приказал:

- Как можно скорее трех на Большую Пироговскую.

- Из тех пятнадцати? - не без ядовитости поинтересовался Коляша.

- Из других, - не поднимая головы (корябал шариковой ручкой на бумажке), - ответил Смирнов, закончив писать, протянул бумажку Коляше: Полный адрес, по которому находится телефонный аппарат, номер которого набирал наш душегуб. Приватная квартира, скорее всего круглосуточный пункт связи со сменными дежурными. Все сменщики нужны мне. Ясно, Коляша?

- Я тебя ужинаю, я тебя и танцую, - философски относясь к своему теперешнему положению, Коляша, взяв бумажку, удалился.

- Они убьют нашего душегуба? - спросил Сырцов. В кабинетике Коляши он бесцеремонно валялся на диване.

- Тебе его жалко? - вопросом на вопрос ответил Смирнов.

- Нет, - Сырцов зевнул и высказал соображение ума. - Но на нем связи рвутся.

- Вот я и стараюсь их добыть до того, как его убьют.

- А может, не убьют, - размышлял Сырцов. Делать ему пока было нечего.

- Помолчи, Жора, - попросил Смирнов.

- Молчу, - обиженно смирился Сырцов. Помолчали. Но сырцовского зарока хватило на минуту, не более: - Ребята здесь, конечно, неплохие, но главного завтра должен вести я, Александр Иванович.

- А кто по-твоему завтра будет главный?

- По-моему, знакомый.

- Вот его и поведешь.

- Тогда и отдохнуть пора. Поехали домой, Александр Иванович.

- Сейчас поедем, - успокоил его Смирнов, видя входящего в кабинет Коляшу: - Как там Большая Пироговская?

- Троих, как просили, отправил. - Чем-то недовольный Коляша не доложил - отвязался от старичка. - Там слухач к вам рвется. Пускать или не пускать?

- Он у меня и не спрашивал, просто врывался, - сказал Смирнов.

- А у меня дисциплина, - Коляша вернулся к двери и приказал кому-то невидимому. - Передай Рыжему, пусть сюда идет.

Рыжий слухач незаметно презирал Коляшу, не замечал Сырцова, только к Смирнову относился терпимо.

- Расшифровка готова, Александр Иванович, - не доложил, сообщил он.

- Так расшифруй, - предложил Смирнов. Слухач с неудовольствием посмотрел на Коляшу и Сырцова, показывая Смирнову, что присутствие лишних людей при их разговоре необязательно, но Смирнов легкомысленно решил: - Да ладно. Давай при них.

- Ваша запись вам продемонстрировала звуки электронных манипуляций абонента. У себя запись этих звуков я просчитал на машине. В начале разговора абонент подключил третий телефон для совместного прослушивания корреспондента. Потом был подключен факс, по которому абоненты недоступно для корреспондента вели переговоры, вероятнее всего советуясь по поводу его ответов. Номера телефона и факса прочитались довольно легко. Вот они.

Слухач положил бумажку на стол перед Смирновым, нахально давая понять, что эта информация предназначена только ему.

- Спасибо, Вадик, - прочувственно сказал Смирнов. - Работа - высокий класс. Без тебя, я, как без ушей, глухой. Честно.

- Сегодняшняя работа не слишком сложная, - скромно прикрывая бушующую гордыню, как бы отверг комплимент Вадик. - Я свободен на сегодняшнюю ночь, Александр Иванович?

- Свободен, свободен, - за Смирнова ответил Коляша, но Смирнов инициативу не отдал, потому что завтра Вадик ему мог понадобиться:

- Но только на сегодняшнюю ночь.

- Понял, Александр Иванович. - Вадик обвел всех прощальным взглядом: - Всего хорошего.

Когда он ушел, Коляша признался с удивлением:

- А я и не знал, что его Вадиком зовут.

- Ну и дурак. Подчиненных любить надо и хвалить. Вот тогда они из кожи лезть будут, чтобы все сделать как тебе надо, - высказывая эту не слишком оригинальную идею, Смирнов по механической памяти набрал номер телефона. Почти сразу ему ответили, и он - ни здравствуй, ни прощай распорядился: - Срочно необходимо выявить следующие номера. И по бумажке продиктовал номера телефона и факса.

...Через полчаса прозвенел ответный звонок. Смирнов откликнулся в трубку и долго-долго слушал длинный монолог с той стороны. Наконец, ничего не сказав в ответ, положил трубку.

- Огорчили? - понял Сырцов.

- Еще как, - признался Смирнов.

- На недоступных бугров вышли? - попытался догадаться Коляша.

- Хуже таких номеров в принципе нет. Они отсутствуют вообще.

- Вот вам и ваш любимый рыжий Вадик! - неизвестно почему обрадовался Коляша. Смирнов глянул на дурачка жалеючи:

- Если бы Вадик, если бы Вадик, - помечтал Смирнов. - Центральный контрольный пункт Министерства связи не имеет пока доступа к целому блоку номеров. И у ребят с пульта подозрение переходящее в уверенность, что названные мною номера из этого блока.

- Я и говорю: недоступные бугры! - нажимая повторил Коляша.

- Что бугры, что бугры?! - рассердился и Смирнов. - Нынче бугор есть, а завтра - среднерусская равнина. Против нас работает серьезная и совершенно секретная машина с неограниченными в наши смутные беспорядочные времена возможностями.

- Но машина без человека - железка. Значит, есть какие-то человеки? Вот на них и выходить, - резонно заметил Коляша.

- Я, конечно, зря тебя дурачком называю, хотя и любовно. Ты - не дурачок. Но пойми же ты, не дурачок мой милый, как защищены и спрятаны люди этой машины!

- Волков бояться - в лес не ходить, - резюмировал Коляша.

- Именно, - согласился Смирнов. - О, господи! Завтра - в лес!

40

Он сидел на парапете, окружавшем дырку входа в метро. Существующий в точном соответствии с погодой темно-серый камень холодил старческий зад. Он сердился - боялся простудиться - и в неудовольствие долбил тростью неряшливо уложенный асфальт. Расположившиеся рядом торговки поздней зеленью ненавистно, незаметно, но часто поглядывали на него. Этот невеселый гражданин отпугивал покупателей. А покупателей здесь было густо, шастал народец в метро и из метро.

Смирнов рисковал, конечно, но в самой малой степени. Вряд ли те просчитали, что виновник их неудачи - полковник Смирнов. А присутствовать самому при встрече надо было.

Сырцов пил баночное пиво у коммерческой палатки неподалеку. Третью банку допивал, мерзавец. На той стороне между входом на почтамт и входом на биржу мотались неотличимые от здешних завсегдатаев Коляшины пареньки.

Задание ли тому виной, просто ли холодало и он замерз, а, может, разволновался с непривычки, Смирнов вдруг ощутил, что его слегка колотит. Глянув на уличные часы, сверил их со своими наручными. Без трех минут два. Прикрыл глаза, склонил голову - кивнул Сырцову.

Сырцов - не пропадать же добру - допил пиво, швырнул пустую банку в урну, правой рукой слазил себе в боковой карман, вроде бы ничего и не вынул, но, еле шевеля губами, зашептал себе в ладошку.

Через минуту Смирнов увидел наемного убийцу. Тот, поднимаясь по лестнице из метро, вырастал по приближении к Смирнову. Его глаза, оказавшись на уровне с глазами Смирнова, ничего не выражали. За ним на расстоянии двух метров следовал один топтун, а еще через метр - второй. В толпе их ничего не соединяло. Каждый из троих был сам по себе. Они подошли к переходу и остановились в ожидании зеленого света. Перед тем, как быть зеленому, на крыльце почтамта вдруг появился человек и приветственно поднял руку. Наемный убийца, увидев его, тоже помотал задранной ладошкой.

- Жора, в работу тех! - не таясь, приказал Смирнов. А Сырцов уже шептал, не ожидая команды.

Две толпы с двух сторон Кировской двинулись навстречу друг другу. Встретились в пути, проникли друг в друга, разъединились, и посреди проезжей части оказался одиноко лежавший на асфальте убийца.