Вишенка на десерт - Алеся Лис

«А для кого?» — хочется спросить. Но молчу. Слушаю дальше.

― Итак, я все рекомендации передам Саре и леди Роуз. А вы отдыхайте. Доброго вечера, леди, берегите себя…

— До свидания, — шепчу, едва шевеля губами.

После отбытия врача снова укладываюсь в постель. Прислушиваюсь к голосам в гостиной. А когда они стихают, осторожно проскальзываю в ванную комнату. И хоть сил, как кот наплакал, но заставляю себя принять ванну, оттереть грязь с тела и волос. Скребу, пока не розовеет кожа и не начинает слегка саднить. В этот момент никого видеть не хочу, даже Сару. Благо, она занята сестрами.

Переодеваюсь в теплый сухой халат и снова закрываюсь в комнате. Едва добираюсь до кровати, ныряю под одеяло. И уже сквозь сон слышу, как дверь тихо приоткрывается. Кто-то нерешительно стоит на пороге. Маман или Сара. Проверяют, как я. Но, в конце концов, решают не беспокоить. И я за это очень благодарна. Вероятно, тот исчерпанный резерв, о котором говорил доктор Ллойд, требует от меня крепкого сна. Иначе не представляю, чего бы мне, здоровой барышне, хотелось спать посреди белого дня. Разве что в глубоком детстве.

Когда открываю глаза, за окном уже царит вечер. В комнате тихо. За дверью тоже ни звука. Как правило, хоть какой-то шорох слышится, приглушенные голоса маман и сестер, шаги, скрип напольных досок… А сейчас совсем ничего.

Поднимаюсь на локтях, еще минуту прислушиваюсь. Все же тихий, осторожный скрежет доносится из гостиной. Но такой незаметный, будто кто-то на цыпочках ходит. В первую секунду сердце подпрыгивает к горлу. Темнота и осторожные шаги пугают. Бессознательно, конечно. Ведь головой понимаю, что в безопасности. Но руки все равно тянутся к светильнику, а пульс трепещет в яремной впадине. Успокаиваюсь, когда приглушенный свет заливает комнату. А в следующую секунду шаги становятся более уверенными и близкими. Слышатся прямо у порога. Дверь приоткрывается, и в комнату заглядывает Сара.

— Добрый вечер, леди. Как себя чувствуете? — интересуется.

Я, прижав ладонь к груди, успокаиваю тревожное сердцебиение.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Неплохо, — медленно произношу, прислушиваясь к организму.

Сон действительно пошел на пользу. Чувствую себя полной сил и энергии.

— Я сейчас ужин вам принесу.

Киваю, понимая, что желудок не просто требует еды, а уже к позвоночнику прилип от голода. И снова прислушиваюсь. Тишина в соседних комнатах и ​​дальше заправляет баллом.

— А где сестры и маман?

— На ужине. Решили вас не беспокоить.

Заботливый взгляд всматривается в лицо. Наверное, думает, огорчусь. А я на самом деле этому даже рада. Мне нужен перерыв в общении не только с родственничками, но и со всем местным бомондом. Страх как надоело следить, за тем, что скажу, как поведу себя. Невыносимо играть кого-то. А еще мучительнее бояться, что тебя вот-вот выведут на чистую воду.

— Ладно. Тогда и я поужинаю, — сияю улыбкой.

Сара вроде только этого и ждет. Через минуту на колени опускается поднос с тарелками. Ароматный рыбный крем-суп с гренками, нежные отбивные в соусе, гарнир… тушеные овощи… чай и пирожные… От ароматов течет слюнка.

— Лорд Спайк интересовался вашим самочувствием, — будто нечаянно отмечает, раскладывая салфетку. — Передал вам… — кивает на небольшой букетик в маленькой вазочке на подносе. Нежные фиалки перевязаны сиреневой лентой, к которой прикреплена небольшая открытка в форме сердечка.

Невольно кривлюсь. Жест действительно милый. Еще б за ним не стояли такие меркантильные планы.

― Не будете читать открытку?

— Позже, — хватаю чашку с чаем, понимая, что хочу пить.

― А еще вам письмо пришло…

— Тоже от Джеффри?

— Отправитель не указан, — достает из кармана передника прямоугольный черный конверт.

Осторожно ставлю на поднос чашку и беру в руки письмо. От любопытства кончики пальцев немного покалывают. Почему-то чувствую что-то тревожное, когда касаюсь плотной бумаги. Откладываю письмо в сторону. Тяну, сколько можно. Хоть любопытство разъедает не на шутку, принимаюсь за ужин. Чуть не давлюсь, поймав на себе умилительный взгляд Сары. Дальше ем спокойнее, удивляясь неожиданной теплоте в ее глазах. Неужели волнуется за меня? Я думала, что к Вивьен никто хорошо и не относился.

С аппетитом съедаю все до крошки. И, когда остаюсь одна, снова тянусь к конверту. Распечатываю шершавый картонный прямоугольник, стараясь не порвать клочок бумаги внутри. Разворачиваю осторожно. Неожиданно приходит в голову — вдруг у меня еще и конвертный клей аллергия. Но сразу насмешливо фыркаю — чушь! Однако беря во внимание черный цвета послания и Люси где-то рядом, ни в чем не могу быть уверенной.

Письмо большое, на две страницы. Списано аккуратным почерком с обеих сторон. Задумчиво нахмуриваюсь. Не веря, пробегаю глазами строчки еще раз. Вот чего-чего, а этого не ожидала. Вместо угроз дражайшей подруги или признании в чувствах от Джеффри, читаю законспектированную страницу учебника.

«Прежде всего, юный маг, начиная работать с собственной силой, должен осознать…»

Я читаю и перечитываю некоторые отрывки. Четкие и понятные советы новичкам, а скорее вообще детям, чуть не вызубриваю наизусть. И понимаю, что они могут помочь. Например, некоторые упражнения по медитации, способы сосредоточения на дыхании, советы по самоконтролю. Если бы не знала почерк Уилла, решила, что он выполняет нашу договоренность. Однако именно этот почерк незнаком, и ни капли не детский. Писал взрослый человек. И приписка в конце послания не придает ясности:

«Надеюсь, тебе это пригодится.

Друг.»

Складываю страницу вдвое. И кто этот неизвестный друг? Торнтон? Это было бы логично. От моей неумелой неконтролируемой силы пострадал не только он сам, но и работа всей его жизни. Но почему тогда именно такой способ выбрал для передачи знаний? Проще было бы лично этим заняться. Какие-то учебники предоставить, труды.

Снова открываю листок. Веду пальцем по слову друг. Кто он? Надо обязательно узнать. И у меня есть подсказка — почерк.

Спешно раскрываю открытку Джеффри. Уверена, это не он, но необходимо полностью исключить такую ​​возможность.

«Желаю быстрого выздоровления.

Твой Джефф»

Фыркаю ага. Мой… но самое главное узнала — это не он. Почерк Друга четкий. Буквы острые, как напечатанные. У Джеффри округлые, некоторые с вычурными завитушками.

Может, Фрэнк? Но он не мог знать о моем даре. И с чего ему помогать?

Неразгаданная тайна полностью захватывает мои мысли. И азарт. Я должна найти Друга. Должна, и все. Иначе сердце не успокоится. И нужно придумать, каким образом я возьму у всех образцы почерка. Сначала у мужчин. Почему-то кажется, что это писал именно мужчина. А там, если не окажется совпадений, можно и на девушек переключиться.

Моя бы воля — уже сейчас бежала бы воплощать свои планы