Чандрагупта - Хари Апте
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Раджа проснулся, когда уже наступил день. Он удивился, что Мурадеви, судя по всему, давно встала, хотя ночью спала очень мало.
— Все волнуешься, не спишь, — сказал Дханананд. — Все думаешь; что я не вернусь.
— Махараджа, не выходите сегодня из дому, — проговорила Мурадеви. — Подождите до завтрашнего дня.
— Почему? Не вижу причины. Помоги мне собраться. Я ухожу. Ракшас, наверное, все уже приготовил.
— Повелитель, мне страшно. Смотрите — у меня дергается правый глаз. Это дурная примета.
— Вечером твой страх пройдет, — с улыбкой ответил раджа. — Я вернусь, и твои опасения исчезнут.
Глава XXVI
Супруг или сын?
Как ни старалась Мурадеви под разными предлогами задержать раджу, как ни просила его, чтобы он изменил свое намерение и не ходил в совет, Дханананд ничего не хотел слушать.
— Хватит об этом, — сказал он наконец. — Мой выход из дома — единственный способ покончить с твоими страхами. Хочешь — поезжай со мной. Сядешь на слона. Когда ты будешь рядом, никто не посмеет украсть мое сердце. Так едешь? Сейчас я велю начать приготовления.
Раджа шутил, но Мурадеви поняла, что дело проиграно. В таком состоянии она была не в силах ответить шуткой. Голова у нее кружилась.
«Если я ничего не скажу, — думала Мурадеви, — мой сын получит царство. Но великий грех убийства мужа падет на мою голову, и я пойду в ад. Я все время буду видеть перед собой мертвого раджу, и не будет у меня радости. Сознание греха день и ночь станет мучить меня. Нет, я не должна молчать! Нужно все рассказать мужу. В конце концов, что он сделает со мной? Бросит в тюрьму? Но к тюрьме я привыкла… Прикажет убить? То или другое — не все ли равно! А мой мальчик? Что станет с моим сыном, которого я считала погибшим и обрела через столько лет? Чанакья будет негодовать, что именно я расстроила заговор. Он все расскажет Дханананду, после чего раджа убьет и Чандрагупту. Ведь приближенные будут говорить, что все случилось потому, что тогда не был убит этот мальчишка, который, мол, к тому же скорее всего и не сын раджи. Кто знает, как поступит после этого Дханананд? Он и мысли не допустит, что Чандрагупта — его сын. Что же теперь делать? Самой убить своего сына? Быть виновницей его гибели?»
Этого Мурадеви не могла допустить. Она хотела спасти обоих. Мурадеви понимала, что теперь, когда ее сын жив, она сможет в дальнейшем позаботиться о том, чтобы трон достался ему, а не Сумалье. Только сейчас ей стало ясно, как слепо она повиновалась во всем брахману.
«Теперь, — говорила себе Мурадеви, — если Чанакья что-нибудь заподозрит, то, не думая о своей безопасности, погубит меня и моего сына. Он брахман, и Дханананд, может быть, не убьет его. Я женщина, и мне, возможно, раджа сохранит жизнь. Но никто не простит сына, который хочет убить отца ради захвата трона».
Мурадеви содрогалась в ужасе, думая о том, что Чандрагупте грозит смертельная опасность.
«Если раджа останется жив, — повторяла она снова и снова, — погибнет сын. Но этого нельзя допустить. Что же делать? Значит, погубить мужа? Нет, не бывать этому!»
Мурадеви казалось, что она сходит с ума. Она прислуживала радже, но так рассеянно, что Дханананд, конечно, заметил это.
«Все оттого, — думал он, — что я не послушал ее. Но вечером, когда я вернусь, от ее тоски не останется и следа».
И раджа сделал вид, что ничего не замечает. Тут Мурадеви решила в последний раз попытаться его удержать. Сложив руки, со слезами на глазах она обратилась к мужу:
— Умоляю вас, не покидайте меня сегодня, повелитель!!
— Не будем говорить об этом, — твердо сказал Дханананд.
Видя, что просьбы ни к чему не ведут. Мурадеви решила все открыть ему.
— Махараджа, — проговорила она, опускаясь на колени, — вы не слушаете меня, но позвольте мне в последний раз…
Однако решению Мурадеви не суждено было осуществиться. В этот миг до нее донеслись приветственные клики. «Да сопутствует победа махарадже!», «Да здравствует махараджа!» — кричало множество голосов. Мурадеви подняла голову и увидела нескольких юношей и министра Ракшаса, которые радостно и почтительно приветствовали раджу. Среди них находились Сумалья и Чандрагупта. Это была первая встреча Мурадеви и Чандрагупты после того, как она узнала, что он ее сын. Она почувствовала безграничную нежность к этому прекрасному, гордому юноше, почти мальчику, и всем своим существом потянулась к нему.
«Да, это мой сын», — прошептала Мурадеви, словно заново открывая его необычайное сходство с собой. И, увидев новыми глазами живым и здоровым того, кого она считала давно умершим, Мурадеви подумала, что Чандрагупта должен получить принадлежащее ему по праву. Как только взгляд ее упал на Сумалью, ее охватила ненависть к этому юноше.
«Раджа мог бы воспитать моего сына так же, как и этого, — подумала она. — Если бы он не поверил Ракшасу и не приказал убить моего мальчика, сейчас все было бы по другому. Но теперь пусть раджа погибнет и царство получит мой сын — это воля всевышнего. Я не должна становиться ему поперек дороги. Пусть случится то, что должно случиться».
Приди Сумалья и Ракшас немного позже, Мурадеви все рассказала бы радже. Но едва она увидела этих двоих, в ней заговорила ненависть, и она изменила свое решение. Мурадеви была особенно рассержена тем, что Сумалья и Ракшас застали ее стоящей перед раджей на коленях.
— Повелитель, — сказала Мурадеви поднимаясь, — они пришли за вами. Я ухожу. Да поможет вам всевышний быть мудрым в решениях. Возвращайтесь скорее.
Она вышла. Проходя мимо сына, Мурадеви с любовью посмотрела на него.
Между тем все было готово к церемонии выезда раджи. Слон, на котором должен был ехать Дханананд, уже ждал его. Раджа вышел в сопровождении слуг на улицу и уселся на роскошное, покрытое коврами сиденье на спине слона. Затрубили трубы, заиграли рожки, забили барабаны — и процессия тронулась.
На ветру трепетали флаги. По правую руку раджи на другом слоне восседал молодой царь. А слева тоже на слоне ехал министр. Семь других сыновей Дханананда были на лошадях. Чандрагупта же ехал один впереди царя, вслед за музыкантами, которые открывали шествие. Солдаты окружили слонов раджи и его сына и оттесняли толпу.
Мурадеви жила довольно далеко от главного дворца. Когда ее лишили свободы, она по приказу раджи должна была находиться в этом доме. И после освобождения Мурадеви настояла на том, чтобы остаться здесь.
Итак, шествие направлялось к царскому дворцу. Воздух был напоен пьянящим ароматом. Тут и там возвышались арки из ветвей и листьев, висели гирлянды цветов, и процессия медленно двигалась под ними. Из окон домов на раджу и его сыновей сыпался цветочный дождь. Можно было подумать, что в Паталипутре давно не видели царского выезда или видят его впервые.
Вдруг перед процессией появился несущийся во весь опор всадник. В толпе стали спрашивать, кто это и почему он так спешит. Всадник между тем подъехал поближе к слону, на котором сидел Ракшас, наколол на копье какой-то лист и протянул его министру. Ракшас взял записку, быстро прочел, и его лицо выразило крайнее удивление. Раджа в это время был чем-то занят и не обратил внимания на министра. Ракшас почувствовал облегчение: значит, Дханананд ничего не заметил. Министр посмотрел на раджу и медленно подъехал к нему.
— Махараджа! — сказал он. — Я должен отлучиться. Поеду другой дорогой прямо в совет: нужно кое-что подготовить.
Не дожидаясь ответа, министр повернул своего слона.
Дханананд не придал этому никакого значения. Его внимание было поглощено молодыми женщинами, которые бросали ему цветы. Тем временем процессия подошла к тому месту, где была сделана яма. Чандрагупта на мгновение задержался перед роковым местом и, заметив условный знак, направил лошадь так, чтобы избежать опасности.
Мурадеви, видя, что процессия двинулась, снова начала мучиться сомнениями.
«Какая низость, — думала она, — что я позволяю убить мужа ради того, чтобы сын получил царство. Я хочу видеть Чандрагупту царем — и убиваю свое счастье. Но еще можно предупредить раджу, еще можно спасти его. Суматика… нет, не послушается…»
Мурадеви позвала Вриндамалу и приказала приготовить носилки. Та удивилась и вопросительно посмотрела на свою госпожу. Мурадеви бросилась к служанке.
— Вы думаете, что я собственными руками убью своего мужа? — воскликнула она, не владея собой. — Иди, иди. Не мешкай. Если мы не догоним раджу — все пропало. Ступай!
Вриндамала побежала. Через несколько минут все было готово. Усевшись в носилки, Мурадеви приказала носильщикам догнать процессию. Носильщики шли быстро, но она все время торопила их.
— Скорее! — кричала Мурадеви. — Пошевеливайтесь!
И тут до нее донесся страшный крик.
