Улиткин Дол - Елена Трещинская

– Меня подташнивает.

– А я никогда не видел Москву на Доске.

– И я.

– А тут она ведь тоже плоская – типа в квадрате круг с крестом внутри?

– А я вижу её шаром внутри пирамиды! – почти пропела Раса, – а второй Крест – вертикальный и есть ещё один, не знаю, как сказать… в другом измерении? Они все светятся разным цветом…

– … и все поняли, что им есть куда развиваться, – прокомментировал Антон, и смех из стайки светящихся эллипсоидов улетел вниз, к улицам Пятой Москвы.

– Вас учили тысячелетиями, что вы – существа недостойные, вы должны подчиняться и служить более «достойным», более одарённым людям или учениям, и вы отказались от своего Могущества, изначально данного каждому, кто решил воплотиться на Доске.

– И кто нам такое втирал? – слова Серого, не отрывавшего взгляда с улиц неведомой Москвы, услышали все. И Сол ответил:

– Ваши друзья-враги. Они помогли вам опуститься в Эксперимент Доски.

– Ну да, наступить в такое… надо помочь, – буркнул Антон.

– Обратите внимание, – сказал Сол, – в этом городе нет зданий-коробок, или зданий, одетых в чёрное стекло, потому что такая «архитектура» – плод фантазии не очень дружественных представителей других миров, Миров Сдерживания, как мы их называем. Они, в каком-то смысле, сдерживали мощный гений человечества и в плане архитектуры. Пример чисто человеческого гения – архитектура эллинов, готика, Ренессанс, а коробки – не свойственная ограниченность для таких волшебных существ, как люди.

– Только бы не спали…

– Да, именно спящим сознанием и управляют.

– Учитель… – подала голос Маха, – «Эта Земля была нашей» – это про то самое?

– Земные песни… Часто бессознательно правы. Теперь ваша задача…

– Я понял, Учитель, – вскинул руку Глеб, – пора выйти за пределы программирования?

– Я – просто То, что Есть!.. – Раса сияла, как новая Москва.

– А мы ещё эту Москву увидим?

– Обязательно!

– А нас видят там сейчас?

– Конечно!

Голос Сола прозвучал в каждом ухе:

– В Пятом Мире нет больших городов, в них нет надобности. Города являются просто местом общего сбора на праздники, здесь есть храмы – Здоровья, Храмы связи с другими мирами, вроде храмы-вокзалы в другие миры… Вот, Пятая Москва, к примеру.

– Короче, теперь вместо гигантского кошмара есть аккуратный кружок с озерцом посередине, – заключил Серый-москвич. – Это мечта.

После путешествия все разошлись по комнатам, как порекомендовал Сол. Мысли и чувства штормили внутри.

«Собственное Тело Света… Я многомерен от природы… Да, лысый Грек говорил на занятии». Яша тёр ладонью лоб, нос и щёки, как будто бы они чесались. «Эта многомерность вообще зачем? Стоп. Если измерений сознания в нашей Вселенной… тринадцать? В каждом нужно тело для обитания. Точно! В каждом измерении своя физика и своя биология. И химия, наверное».

И тут Яша заметил на подоконнике картонный крестик с маленьким металлическим распятием. Эту штуку Марьяна привезла ему из Израиля два года назад. Но по идее сейчас она должна была лежать в комнате Яши на Доске на полке перед зачитанным томиком Гоголя. В пыли.

«Что бы это значило?» – этот вопрос перенёс Яшу на Доску. Он, окончательно проснувшись, осознал, что проехал только одну станцию метро.

Глава 14. Людка и компания

На следующий день утром Яша вспомнил, что ему успело присниться под утро, как он летал и летал над Пятой Москвой среди тёплого ветра, и все огни чудесного Города пели ему в ушах хором восторга, но будильник не дал возможности совершить посадку.

Сегодня было воскресенье, и Яшу ждали Барсук с Лапкой. Программа выхода была грандиозная: Барсук сказал, что познакомит Яшу с человеком, который делает в Москве порталы.

– Прямо так и делает? – спросил Яша, нащупывая в кармане картонный крестик с распятием, который он, сам не зная зачем, прихватил с собой.

– Портал – от слова «дверь» – проход в иное измерение, – сказал Готик.

– Или проход в другую точку земного шара, – важно добавила Лапка, крепко держа за руку Готика, который морщился от моросящего снежного дождика. – Представляете, Готик вчера сделал заявление: я, говорит, теперь не мальчик, я – солнце.

– Правильно, солнца давно не видно на небе,– продолжал Барсук, поправляя на Готике красную вязанную шапочку. – Так вот, парня, к которому мы направляемся, зовут Джимми Даждьбог, и он писатель, может, слыхал?

Яша подскочил: этого Джимми знала вся страна, потому что он писал книжки про московских ведьм, а режиссёры снимали про это кино. Но личная жизнь Джимми была намеренно покрыта тайной: он скрывался.

– А что, он тоже из Дола?

– Нет. Он, знаешь ли, писать-то пишет, но не в сознании, – отвечал Барсук вяло. Яше показалось даже, что он не очень хочет идти к этому Даждьбогу.

– То есть?

– Неграмотный по-нашему, – уточнила Лапка.

– Из «спящих». Верит только своей маме, а знаний практических почти ноль.

– Ну, а зачем мы к нему…

– Поддержать. Вообще, как говорит один его герой: «Не бывает случайно, бесполезно и не вовремя». Нам сюда.

И Барсук первым свернул к какому-то подъезду.

Джимми оказался маленьким, щуплым и каким-то несчастным: несчастные плечики, несчастные джинсики и вялые уши. Большая однокомнатная квартира на Чистых Прудах была плотно заставлена старой мебелью так, что казалась реквизиторской на «Мосфильме». На предметах мебели, вдобавок ко всему, стояли друг на друге до потолка корзинки и коробки с какими-то вещами. Лапка украдкой шепнула Яше, что всё это – вещи мамы Даждьбога.

При виде Барсука Джимми засиял, а позже, когда он с благоговением назвал его «мой гуру», Яша чуть не прыснул. Барсук украдкой бросил на Яшу строгий взгляд. Ко всем людям, которых приводил его гуру, Джимми также испытывал чрезмерное уважение, кроме Лапки, – они друг другу не нравились.

Джимми затеял чай. Яша пошёл в туалет помыть руки (Готик отказался) увидев и там кучи барахла, и долго смеялся, глядя на себя в разбитое зеркальце над умывальником. Здесь, как и во всей квартире, было тесно от коробок до потолка, которые были полны старыми журналами, неполными чайными сервизами, старой обувью, какими-то тряпками, банками с краской, и даже кирпичами, – каждый был аккуратно завёрнут в газетку. Подойти к умывальнику мешал посох деда Мороза, торчавший из ящика с коробочками поменьше. Когда Яша вернулся в комнату, Барсук подмигнул ему, а Лапка опять тихо шепнула:

– Это у него всегда такой порядок.

В конце концов, визит оборвал Готик, которому Джимми назойливо предлагал конфетку, и спрашивал, как ему живётся. Готик посмотрел писателю прямо в первый попавшийся глаз и спокойно сказал:

– Ты сначала из лабиринта выберись, а потом будешь мне вопросы задавать.

Лапка пришла в полный восторг, и уход гостей ускорился.

– Как он может порталы создавать, не пойму? – спросил Яша сразу же, в лифте.

– Очень просто, как создаётся и всё остальное, – поясняла Лапка, повязывая Готику шарф. – Он выдумывает их в своих книжках, некие проходы в другие измерения, потом их местоположение в Москве, а потом миллион читателей в этих местах города своими мыслями дырку сверлят, – вот