Месть лорда Равенскара - Барбара Картленд

— Не хочу причинять тебе боль… Как ты думаешь, он уже забыл ту женщину… которая его бросила?

— Не знаю.

— Я видела ее однажды.

— Ты ее видела? — встрепенулась Ромара. — Почему же ты мне ничего об этом не рассказывала?

— Мне казалось, что это тебя расстроит, — просто ответила Кэ-рил. — В тот день мы с Харвеем гуляли в Воксхолл-гарденз. Она сидела недалеко от нас, и Харвей все расхваливал ее красоту, чтобы заставить меня ревновать.

Она задумалась.

— Я так ненавидела ее! К тому же мне показалось, что она не слишком-то хороший человек.

— Почему ты так решила? — удивилась Ромара.

— Она кокетничала направо и налево, флиртовала одновременно с двумя или тремя мужчинами. Она строила им глазки, кружила головы своим ухажерам, и они действительно были крайне взволнованны. Но и неискушенному человеку было понятно, что ни один из кавалеров ее ни капельки не интересует.

Ромара вздохнула. Если лорду Равенскару нравилась такая женщина, как она сможет с ней соперничать? Она сама не сможет кокетничать даже с одним мужчиной, не то что с тремя одновременно! Так что даже если им удастся прийти к некоему разумному, взаимовыгодному соглашению и жить вместе как муж и жена, она ему быстро надоест и он оставит ее в одиночестве в деревне, а сам скроется в Лондоне со своими друзьями.

— Ну, ладно, давай собираться дальше, — резко сказала она.

— Да, конечно, — Кэрил мгновенно переключилась на гораздо более интересную дня нее тему, — давай поторопимся! Я поскорее хочу быть рядом с Уильямом!

Глава 7

Уже начинало темнеть, когда они наконец отправились в Равен-Хаус. Ромара ехала с лордом Равенскаром в его фаэтоне, а Кэрил и кормилица с ребенком на руках в коляске вместе со сквайром.

Говорить откровенно Ромара не могла, потому что перед ними восседал кучер. Хотя он вряд ли стал бы подслушивать, но все же его присутствие смущало Ромару.

Она от души радовалась своему возвращению домой, но все-таки очень волновалась и даже немного боялась тех чувств, которые мог испытывать лорд Равенскар. У нее в ушах до сих пор звучал вопрос, который он задал ей сегодня днем, как только приехал: «Как вы могли так отвратительно поступить? Почему исчезли так внезапно?» Он говорил сердито, даже гневно, но в то же время он ведь поцеловал ее!

Одно воспоминание о прикосновении его губ вызвало странное томление в ее груди, сердце замерло, и она почувствовала, как перехватило горло и стало тяжело дышать. Но был ли тот поцелуй на самом деле? И что он означал? Должно быть, она была слишком взволнована, и Трент Равенскар просто хотел немного ее успокоить.

Ей очень хотелось расспросить, как они со сквайром съездили к начальнику полиции. Но беседовать о таких личных делах при кучере было бы нескромно. Она краем уха слышала разговор лорда Равенскара с миссис Косвелл. Он сообщил фермерше, что тело сэра Харвея скоро заберут и викарий позаботится о похоронах. Ромара тогда подумала, что внимательный лорд Равенскар старается оградить миссис Косвелл по мере возможностей от волнений и неудобств, связанных с присутствием трупа на ферме. По обычно добродушная фермерша на этот раз высказалась сурово:

— Если хотите знать мое мнение, милорд, христианские похороны для такого негодяя — слишком великая честь!

— Полностью с вами согласен, — отозвался лорд Равенскар, — но все-таки надо соблюсти приличия.

Как бы там ни было, сэр Харвей погиб по своей собственной вине, думала Ромара, он первым поднял оружие. Сквайр просто защищал себя и Кэрил.

После того как Кэрил рассказала о попытке похитить ее сына, Уильям Бакстон решил всегда носить с собой пистолет.

— Как хорошо, что ты ему все рассказала! — воскликнула Ромара.

— Я давно хотела поговорить с ним об этом, — ответила Кэрил, — но ты всегда настаивала, что мы должны сохранять нашу тайну.

— Да, вынуждена признать, это тот случай, когда я рада, что ты не послушалась меня! — сказана Ромара. — Но ты же знаешь, дорогая, я только старалась защитить Александра.

— И меня, — добавила Кэрил и чмокнула сестру в щеку. Потом на глаза ее навернулись слезы и она, чуть не плача, произнесла. — Ты спасла мою жизнь, когда увезла меня от Харвея, и благодаря тебе я нашла свое счастье.

— Благодари за это лорда Равенскара.

— Сделай это за меня, пожалуйста, — попросила Кэрил. — Он обязательно должен знать, как я ему благодарна. А как же иначе, ведь теперь я выйду замуж за Уильяма!

Она была настолько счастлива, что все рядом с ней сияло и радовалось. Когда мужчины вернулись, Кэрил с Ромарой сбежали по лестнице вниз, обе улыбающиеся, со светящимися глазами.

Они попрощались с миссис Косвелл и обещали непременно приехать к ней в гости вместе с Александром при первой же возможности. Потом Ромара вспомнила, что они так и не попробовали именинный торт.

— Можно, мы заберем его с собой в Равен-Хаус? — спросила она.

— Конечно! — миссис Косвелл зарделась от удовольствия, что знатные господа все-таки не забыли про творение ее рук.

Торт тщательно упаковали, аккуратно положили в коляску, и маленькая кавалькада наконец тронулась в путь. Фермер и его жена стояли у порога дома и долго махали руками, пока господа не скрылись из вида.

— Она была так добра к нам, — тихо произнесла Ромара.

— Вам очень повезло, что дилижанс сломался и что Бакстон увидел вас тогда на станции, — заметил лорд Равенскар.

— Надеюсь, вам вернули лошадь с коляской, которые мы оставили хозяину гостиницы? — вспомнила Ромара.

— Для меня это была единственная зацепка, единственная весть от вас. Я хоть примерно узнал, в каком направлении вы исчезли, — ответили лорд Равенскар, и на его лице появилось угрюмое выражение.

Похоже, лорд Равенскар очень спешил поскорее добраться домой. Лошади неслись во весь опор, и при такой скорости было трудно разговаривать. Они продолжили путь молча.

Наконец перед ними показался Равен-Хаус. Сердце у Ромары подпрыгнуло и затрепетало, и ей захотелось плакать от счастья.

«Прекрасный дом, как я люблю тебя! А еще я люблю твоего хозяина и мечтаю сделать его счастливым! — кричала ее душа. — Но, похоже, мне это вряд ли удастся. В конце концов что я могу дать ему? Что я могу предложить человеку, у которого есть все? Для него открыт весь мир, и ему рады в каждом доме. Везде он окружен друзьями, жизнь его разнообразна и интересна. Зачем же ему жить здесь, в глуши, с незнакомой и нелюбимой женщиной, которая по нелепой случайности стала его женой?»

Да, мысли ее были безрадостными, но радость возвращения все же оказалась сильнее печали. И опять, как в первый раз, над лужайкой кружили голуби, а на ветру на фоне синего неба развевался флаг. На пороге дома с почтительным поклоном их встретил мажордом, а в холле приветствовал мистер Эркрайт: