Высшая математика (СИ) - Эм Леся

— Это всё Кирилл виноват. Надо было сразу удалить у него фотки из телефона.

— Кирилл? — тупо повторила, шокированная тем, что умудрился обвинить во всём друга, будто за собой вины вообще не ощущал.

— Он с самого начала не хотел меня к тебе подпускать, — сжал губы, взгляд блуждал в пустоте, — у меня тогда день рождения был. Когда мы напились я ему признался, — моих глаз избегал, а я боялась слушать дальше, но впитывала каждое слово, — он сразу сказал, встречаться с тобой будет идиотизмом. А на следующий день ты его ещё так выбесила, когда подставила у доски, — Матвей неопределённо дёрнул плечом, — правда, как-то быстро он сам остыл.

И я поняла, что про тот разговор с Кириллом под лестницей, когда Аксёнов пялился на мою грудь, Матвей не знал, поэтому и не понимал, в чём причина поведения друга, зато теперь прозрела я. А ещё вспомнила, что именно после Машкиного сообщения, как они пьют и развлекаются, окончательно решилась на эту идею с ошибками.

Тыльной стороной кисти смазала слёзы с щеки. Матвей проследил взглядом за движением и стал рассказывать дальше:

— Но меня не отпускало. Каждый вечер рассматривал твои фотки, а хотел видеть тебя настоящую, — замолчал. Я тоже молчала. Сама не знала, желаю ли слушать, но он продолжил, а остановить его не находила сил.

— Тогда на дежурстве решился позвать гулять, но Кирилл и там всё испортил. Как он тогда тебя поливал грязью, ты просто не представляешь. Что встречаться с тобой, как клеймо прокажённого, и что я сам это пойму очень быстро, а ты будешь страдать и убиваться, забьёшь на учёбу и нам снова придётся самим решать домашку. И я, как полный дебил, повёлся на это говно.

— Тогда он поцеловал меня в первый раз… — зачем-то пояснила, перебив, — ну, как поцеловал. Заставил. Прижал к стене, сжимая за горло и угрожая, — больше не плакала или снова не замечала. Первый шок прошёл, и теперь внутри разлилась обида и злость на Матвея. За то, что поступил так со мной. Что всё придумал. А потом не защитил.

Он завис. Услышал. Представил воочию. Поняла по глазам. Кажется, видела, как в них лопаются капилляры. Сжал челюсть. Кулаки.

— Почему ты не сказала? — шёпот наперевес со злостью, — я столько раз тебя спрашивал, столько раз пытался подвести к рассказу про них. Про шантаж. Думал, попросишь помочь тебе. Но ты молчала.

Молчала я и сейчас. Ответ отсутствовал. Боялась. Была дурой. Всё это теперь казалось откровенным бредом.

— Что я ему должен был предъявить? Откуда я знал, что он делает? — будто отвечая на мою немую обиду, оправдывался Матвей, — я и так пришёл к нему после той первой нашей прогулки и сказал, что буду с тобой встречаться, и мне плевать, что он об этом думает. И Кир вроде принял…вернее, ему пришлось смириться. Но потом… — Матвей сделал театральную паузу, и, сощурив глаза, усмехнулся, — состоялась вписка у Светки. Помнишь, я сказал, что Кирилл меня попросил прийти. Вообще-то, вынудил. Я же тогда из-за тебя не пошёл. И он это понимал. Поэтому выслал тебе персональное приглашение и сказал теперь у меня есть тоже повод прийти.

Закусила нижнюю губу, в страхе услышать продолжение, при этом окончательно запутавшись. Но Матвей поторопил разъяснить:

— Марин, я сказал ему не трогать тебя и не заставлять, что и так приду… — холодно, — но Кирилл твое приглашение не отменил, — снова пауза и ещё холоднее, — и мне об этом не сказал. Теперь ясно почему, когда ты пришла, я натурально охренел? Ну, Кирилл-то понятно был рад. Но этого же ему показалось мало. И тогда устроил читерство с фантами, — Матвей рвано вдохнул мрачно улыбнувшись, — да просто испугался, что если бы мы с тобой оказались одни в комнате, тогда для него все шансы были бы упущены. А потом… — по радужке растеклась тень, — он пошёл за тобой на балкон. И прямо перед моими глазами начал тискать, — напряжённо сглотнул, — ну, ты тоже, знаешь, особо против не была. Я только и успел Ольгу подослать к вам. Она столько выпила, что знал, не вспомнит ничего, но момент испортит. И ты сбежала. Зато мы остались, и я его припёр к стене.

— Припёр к стене? — перебила, — что… что это значит?

— Он ведь не хотел признавать, что я первый тебя застолбил. Его главный аргумент знаешь, какой был? — замолчал, давая шанс ответить. Но я понятия не умела, что находилось в голове у Кирилла и Матвей продолжил сам: — он был уверен, что ты хотела его, а не меня. Это жутко бесило. Ты же не могла… сука, — ему не хватило воздуха, он сбился, — не могла ты хотеть быть с ним, он же шантажировал тебя.

Я слушала, что парень говорил, и с каждым словом понимала, как сам Матвей не осознаёт своей вины, которая была не меньше чем у Кирилла, ведь тоже шантажировал вместе с ним. Но он не замечал моих эмоций, сконцентрированный внутри своих переживаний и мыслей, воспоминаний:

— Кир не уступал, и тогда условились, что даст мне две недели, в течение которых вообще не трогает тебя. И если за это время мы не начнём встречаться, не лезу уже я. И я победил! — сквозь зубы процедил последнюю фразу: — ещё так удачно его соревнования нарисовались в это время.

Я вспомнила, как Кирилл действительно признал поражение, отдавая мне жемчужинку. Правда, всего на пару секунд. А ещё стала понятна показательная демонстрация наших отношений в первый день. Премьера для Кирилла в первом ряду. Что Матвей добился, чего хотел, и Аксёнов не лез, как и условились.

— А потом… — он устало вздохнул, — потом мне стоило сразу догадаться, что между вами что-то происходит, но я не хотел этого замечать, пока твоя мама не ткнула меня носом. Но я продолжал убеждать себя, что он заставляет тебя с помощью фоток.

— Так и было… — едва разлепляя губы, подтвердила мысли парня, и в глазах Матвея вспыхнула надежда. Я зажмурилась. Надежда на что? После всего сделанного? Но оказалось, самое приятное парни приберегли на конец.

— Кирилл бесился, в этот раз не хотел также просто отвалить, как первый. Утверждал, что ты стала встречаться со мной назло ему. Думала, он с отцом уехал развлекаться. И тогда мы договорились по-другому. Решили повысить ставки — трахнуть тебя. Кому первому дашь, тому и достанешься. Только в этот раз без шантажа и фоток. Их нужно было удалить. А как доказательство — видео, где видно, что ты сама добровольно соглашаешься на секс.

— Кто это придумал? — задала вопрос скорее для формальности, потому что знала кто…

— Я! — подтвердил он, глядя в упор, — я это предложил, ведь был уверен, что выиграю. Между нами это ничего не меняло. Ты же со мной встречалась сама, по собственному желанию. Я тебя ни к чему не принуждал, просто Кирилл не хотел этот факт принимать.

Он замолчал, медленно ощупывая меня взглядом снизу доверху. Тяжело сглотнул слюну и подвёл горький итог:

— Но ты решила закончить игру досрочно и остаться с Кириллом, который тебя всю дорогу шантажировал?

Матвей выглядел мутным пятном сквозь капли на ресницах. Стояла и не могла вымолвить и слово, что парень принял как положительный ответ, что, в общем-то, так и было, как ужасно не звучало теперь.

— Супер, — констатировал с презрением, осматривая снова, так, будто перед ним ничтожество, — надо было давно понять, что тебе так больше нравится, да? Ну ладно, — пожал плечами, — раздевайся. Пришло и моё время воспользоваться этими фотками.

— А разве вы не должны были их удалить? — вспомнила условия сделки.

Матвей усмехнулся:

— Должны были, и что, думаешь, он удалил?

— Но Кирилл мне больше ими не угрожал.

— Значит дурак, — выплюнул с пренебрежением, а потом пропал во временную бездну, разбрызгивая вокруг капли боли, — я же тоже не собирался их использовать, у нас и так всё шло к этому. Всё же было супер? Что изменилось? Что он сделал? Почему ты выбрала вдруг его?

— Удалил фотографии… — нервно засмеялась, чувствуя себя полной идиоткой.

Матвей недоумённо свёл брови:

— Он заставлял тебя быть с ним, шантажируя этими фотографиями, и теперь, когда удалил, ты сама готова к нему прыгнуть в койку?