Бросок за мечтой (СИ) - Андрей Балабаев

   Докладчик аккуратно отпил из своей чашки и принялся жевать бисквит, давая понять, что высказался. Советники не спеша обсудили текущие вопросы, выказав Рютше общее одобрение и согласившись с необходимостью усилить, насколько возможно, общественную работу, но дискуссия явным образом провисала - она нуждалась в новых идеях, в толчке, дать который могла энергия лишь одного из присутствующих. И он, конечно же, не замедлил прийти на помощь.

   - Я нахожу ситуацию вполне удовлетворительной, товариши.

   Свенссон привлёк внимание и замолчал, наблюдая за своими соратниками. Рютше, безусловно, хорош: великолепный специалист, и не его вина, что он уступает мощи коммандеров. В его угловатом теле живёт упрямая воля, но, к несчастью, соседствует она со скудным воображением. Направь его - получишь великолепный инструмент, оставь без присмотра - и он, как камень, не сдвинется с места. А вот Крамер, в своём комитете по межведомственным делам не имея перед собой никаких реальных задач, стал не камнем даже, а настоящей пустышкой - и говорит нерешительно, и двигается осторожно, плавно, будто боится удариться обо что-то и поломаться. Кажется, что он сделан из бумаги, и пользы от него столько же, сколько от бумажного человечка. Хайнц... вот кто обладал и живым умом, и силой духа - но Хайнц не принял предложенных ему идей и предпочёл самоустраниться, остаться чистеньким посреди общей свары. А ведь жаль, невероятно жаль - на такую личность можно было бы опереться. Впрочем, за неимением нерушимых столпов можно опереться и на тонкие плети - если этих плетей миллион, результат будет даже лучше.

   - Удовлетворительной по той причине, что Экипаж постоянной готовности не воспринимает нас всерьёз, и все их контрмеры - лишь отмашка от надоедливого комара.

   "Ага, аналогия пришлась вам не по душе? Уже и честолюбие появилось? Замечательно, товарищи, замечательно - вот вы и оживать начали. Медленней, чем хотелось бы, но и на том спасибо."

   - Да, комара, как бы нам всем не казалось обидным такое пренебрежение. Они думают, что мы играем в политику - что ж, тем лучше: тем более, что мы и в самом деле в неё играем. Однако наши игры, так или иначе, требуют реакции - и ЭПГ предпринимает всё больше действий за всё меньшие промежутки времени. Как это нам помогает? Да очень просто: эти действия становятся более грубыми и явными. Паутина, которой они обернули общество Ауры, очень скоро станет заметна даже самым неразвитым гражданам, и нам выгодно, чтобы актор ещё сильнее дёргал за ниточки. Так что прошу вас, не считайте свои усилия бесплодными - их результат не в том, чтобы одержать победу в прямом противостоянии. Было бы тщеславно и самонадеянно думать, будто мы сумеем одолеть ЭПГ таким образом. Нет, направить их силу против них же - в этом наша задача.

   "И наконец-то вывести Ауру из-под власти прошлого" - добавил он про себя.

   ***

   Последний вечер, когда он был почти счастлив. Последний вечер, когда Эон Ли была так близко... Вечер, в который он не смог её удержать. Это воспоминание не давало Римму покоя, и он, отстранённо наблюдая за самим собой, понимал, что загоняет себя в тупик. Страх потери и страх поражения заставляли сердце то падать в область желудка, то заходиться в неровной скачке. Холодный ветер пытался остудить горящее лицо, но экзекутор, полностью поглощённый удержанием контроля над вершащимся внутри катаклизмом, не замечал ни его порывов, ни кружащихся в танце листьев. Бурлящие в душе процессы требовали продолжения - останавливаться было поздно, оставалось идти вперёд, медленно осознавая, что путь начертан вовсе не своей волей.

   Он ждал Эон Ли, стоя на ступенях колоннады, разделившей Санкторум и Региану. Тончайшая резьба покрывала беломраморные столпы, взбиралась под крышу и растворялась под её сводами. Ветер занёс внутрь несколько жёлтых листьев и украсил ими бледную, как небо, мозаику.

   Меж крайних колонн появилась тень. Римм вздрогнул, но тень оказалась лишь случайным прохожим - миновав каменный сад, она скрылась на другой стороне. Почему тело так странно реагирует? Почему это похоже... да, наверное, на страх смерти - если нет никакой угрозы и не может случиться ничего принципиально плохого? Бесчисленные "почему", ответ на которые лишь один. Потому что ты - человек. Не совершенный венец творения, не блистающий в пустоте разум. Живое существо, созданное за миллиарды лет слепого поиска силами природы, и потому обречённое быть частью этих сил. Всё ещё обречённое... Если хочет оставаться самим собой.

   Дышать глубоко, медленно и спокойно. Свежесть осени врывается в лёгкие, принося временное равновесие. Ты жив. Всё в порядке. Ничего не случится. Ничего не может произойти с тобой, никогда, ни при каких обстоятельствах. Это лишь игра, лишь маленькая дань, которую надо выплатить. Да, игра. Ты сам решил прийти сюда, ты всё ещё хозяин своей судьбы. Поэтому...

   Сильно-сильно колотится в груди сердце. Кто-то идёт вдоль колоннады, кто-то в сером плаще, с непокрытой головой, и ветер треплет чьи-то пшеничные волосы.

   Оставшиеся секунды Римм потратил на то, чтобы удержать рассыпающийся самоконтроль. Кто-то чужой и едкий смеялся над ним из тёмного угла внутри головы, смеялся над беспомощностью жалкого человека, мнившего о себе столь много до столкновения с первой настоящей преградой, и этот смех помог взять себя в руки. Когда Эон Ли подошла вплотную и остановилась, ноги перестали дрожать, а лицевая мускулатура немного расслабилась, пряча застывшую маску до лучших времён.

   - Привет, - сказали чужие губы почти естественным голосом.

   - И тебе. Что ты хотел сказать?

   Вон оно - такое родное лицо. Задумчивое, серьёзное, словно бы отстранённое. И падает, падает, падает что-то внутри, рушатся в пропасть скалы, низвергается с обрывов вода. Сделай шаг. Шагни вперёд, в эту пропасть.

   - Я люблю тебя.

   - Это ты зря.

   - И у меня никаких шансов?

   - Нет. Прости.

   И перед глазами - её спина. И перед глазами - бетонные стены до неба, которые не одолеть и не сокрушить. Римм чувствовал неестественный покой. Чёрный, завораживающий покой, будто разом обрубили все раздражители, а тело превратилось в послушного робота. Аккуратно повернувшись, он пошёл в противоположную сторону. Завыли сирены.

   ***

   - Внимание! Боевая тревога! Гражданскому населению - немедленно занять места в убежищах. Всему персоналу - немедленно занять боевые посты. Внимание! Боевая тревога! Гражданскому населению...

   Фигура в чёрном медленно брела по аллее. Брела неуверенной походкой, равнодушно переставляя ноги и подняв к небу заострившееся лицо. Там, в фальшивой дали, текли серые реки, заплетая весь мир в невесомый кокон одиночества и тоски. Чуть ниже покрывала облаков ветер гнал отдельные тёмные клочья - предвестников дождя. Несколько капель уже упали Римму на лицо, но долгожданный ливень всё медлил, будто дразнясь - а ведь его холодных касаний так не хватало сейчас горящей коже и горящей душе. Дождь мог бы отрезать его от реальности, смыть с лица затвердевшую маску, он мог подарить глоток свежести и тогда, быть может, чёрная клякса, поселившаяся в груди, чуть отступила бы, позволила вздохнуть... Но дождь всё не начинался.