Вчерашний день, прожитый завтра (СИ) - Гущина Яна

— Мдааааа… — задумчиво протянула она, не зная, что и сказать на этот счет. Логичнее всего одному из них — либо Анне, либо Саджану — навсегда покинуть этот дом, но озвучить свои мысли Наташа не решилась. Вместо этого она улыбнулась как можно более непринужденно и сказала: — Все наладится. Из любой безвыходной ситуации есть, как минимум, два выхода!

Ей хотелось, чтобы ее фраза прозвучала как можно оптимистичней и беззаботней, однако ноты фальши скрыть ей так и не удалось. Они прозвенели в воздухе и застыли, заставляя обеих подруг понять, что завтра случится то, что навсегда изменит жизнь Анны и Саджана, ввергнув их в пучину страданий.

* * *

В тот же день вечером, за час до прихода гостей, служанка принесла девушкам сари и помогла надеть, так как они сами не справились бы с этим затейливым национальным костюмом. Наташу облачили в зеленое одеяние с желтыми накидками, а невесту нарядили в бордовое сари с коричневыми разводами по легкой шифоновой ткани.

— Я думала, что замуж выходят в красном, — рассеянно заметила Аня, глядя на свой наряд.

— Так оно и есть, — закивала головой служанка. — Но свадьба завтра и красное сари вы наденете завтра.

Вскоре в дом начали прибывать родственники, соседи, знакомые. Народу собралось настолько много, что Аня с Наташей были в ужасе от этого количества галдящих людей, танцующих под национальную музыку и поющих песни. Девушки притаились в комнате Наташи, периодически выглядывая из нее, но выходить не осмеливались.

Музыка была настолько громкой, что когда миссис Варма постучала в комнату Наташи, девушки не услышали, что кто-то стучится. Хозяйке дома пришлось приоткрыть дверь и заглянуть внутрь.

— Дочка, сегодня тебе на руки должны нанести хну, — улыбнулась она Ане. — Если Наталья захочет, ее руки тоже можно будет украсить росписью. Так что пойдемте со мной.

С этими словами она вывела девушек из их укромной кельи и повела по внутреннему балкону второго этажа. Не успела Аня показаться наверху лестницы, как приглашенные радостно закричали и их песни стали более громкими. Под любопытными взглядами Ане стало очень неуютно, но свекровь взяла ее под руку и решительно повела вниз.

— Улыбайся! — услышала Аня шепот Наташи. Хотя с учетом гвалта, воцарившегося в доме, шепот был бы и не слышен. Поэтому, чтобы быть услышанной, Наташа была вынуждена припасть губами к уху подруги. — Ты чего идешь с таким лицом, будто находишься не на свадьбе, а на похоронах?

«Это и есть похороны моего счастья», — подумала Аня, но совету подруги все же последовала и постаралась растянуть губы в неком подобии улыбки.

Невыносимо больно было смотреть на все это количество пестро разряженного народа, который хлопал, пританцовывал и веселился, в то время как на сердце девушки была пустота. Ничто не радовало ее, а все эти восторженные вопли настолько раздражали, что хотелось завопить от отчаяния.

Среди разноцветных сари и многоцветных мужских одеяний мелькнул строгий костюм европейского образца. Аня посмотрела на его обладателя и чуть не заплакала. Это был никто иной, как Сергей.

— А он-то что тут делает? — Аня аж остановилась посреди лестничного пролета.

Миссис Варма то ли не услышала этого восклицания, то ли не поняла его смысла. Зато Наташа тут же сориентировалась.

— Ань, насколько я правильно поняла, он же из себя твоего дядюшку строит. Вот и пришел на свадьбу. Ты сама знаешь, что он должен передать тебя жениху. Он ведь, получается, единственный твой родственничек в Индии! Так что будь с ним любезна и обходительна.

Слова Наташи прозвучали весьма печально. Но девушка была права — Аня должна была этому негодяю улыбаться и вести себя с ним предельно ласково. Он слишком ясно дал понять, что в случае неповиновения девушки, ее брату не поздоровится.

Аня нашла в себе силы изящной поступью спуститься вниз и улыбнуться Сергею.

— Дядюшка, я так рада видеть тебя! — Аня казалась радостной. Она буквально источала обаяние. — Ты — самый желанный гость на моей свадьбе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я это знаю, милая, — елейно улыбнулся он, смерив девушку циничным взглядом. — Анечка, тебе пойдет наряд невесты. Наконец-то ты обретешь свое счастье!

— Да, мой родной! — выдавила из себя Аня и припала к щеке дядюшки с поцелуем. А заодно воспользовалась близостью его уха, чтобы шепнуть: — Давай-ка на этом прекратим наше общение, а то надолго меня не хватит.

Сергей сердечно обнял племянницу. Потом слегка отстранил ее от себя, чтобы полюбоваться.

— Ты прекрасна, как никогда. Но не буду тебя задерживать. Тебе же надо еще нанести хну на руки. — С этими словами он отпустил свою жертву и проводил ее долгим взглядом, пока девушка шла следом за свекровью.

Миссис Варма открыла двустворчатую дверь и жестом пригласила девушек войти. Здесь прямо на полу были расстелены матрацы и на них сидели мастерицы по росписи хной. Две из них были заняты работой, украшая руки гостий затейливыми узорами. Свободная мастерица поманила вошедших к себе.

— Здесь я вас покину, — сказала хозяйка дома, — так как мне надо быть с гостями. А вы располагайтесь. Девушки знают свое ремесло и сделают всю работу очень качественно.

В этом Аня с Наташей не сомневались, и сели на матрацы, глядя, как мастерица готовит конусообразные тюбики с темной пастой.

Процесс росписи был весьма длительным и кропотливым. Индийская девушка, придерживая ладонь Ани, аккуратно выдавливала на нее хну тоненькой струйкой, и красящий пигмент ложился на белоснежную кожу невесты затейливым узором. Веселые гостьи окружили невесту, чтобы посмотреть как ей расписывают руки. Они восторженно лопотали на хинди и смеялись. Аня не понимала их, но пыталась тоже казаться веселой и непринужденной. Однако ей это давалось с трудом.

Когда руки невесты своей аляповатостью стали походить на персидский ковер, мастерица отпустила ее, и, улыбаясь, попыталась что-то объяснить. Девушка не владела английским, и поэтому ее монолог свелся к интенсивным жестам, дающим понять, что теперь хна должна высохнуть, а Аня не должна ничего делать руками, чтобы не нарушить орнамент.

Аня отодвинулась, давая место подруге. Теперь индийская девушка занялась руками Наташи, старательно выписывая неведомые вензеля. Когда с росписью было покончено, Аня и Наташа долго сидели возле мастериц, рассматривая, как те украшают руки других девушек. Несколько раз русских девушек пытались вытащить в зал, но они отнекивались, ссылаясь на то, что боятся размазать хну. Жаль, что хна не могла сохнуть вечно, и через час отговорки девушек уже не действовали — рисунок на руках высох, и теперь их ждали в зале.

Когда девушки вышли, то сразу же окунулись в безумство музыки и плясок. В центре внимания был Виджай. Приглашенные вытащили его танцевать и парень отплясывал вместе со всеми, лихо выкидывая руки. Аня видела индийские танцы только в фильмах и теперь, когда ей довелось присутствовать на них лично, они показались ей очень своеобразными и чувственными. Танцующие будто изливали душу в танце. Это было настолько трогательно, что девушка прониклась уважением и любовью к искусству индийского танца.

Согласно местным обычаям, стулья были не в чести, так как предпочтение отдавалось сидению на коврах, расстеленных прямо на полу. Вот и сейчас гости не задействованные в танцах удобно устроились на коврах. Среди них Аня увидела своего свекра, который простодушно улыбался, радуясь счастью старшего сына. Он даже прихлопывал в такт музыке, предаваясь всеобщему веселью. Судя по всему, его встреча с младшим сыном прошла в дружественном ключе. Свадьба Виджая растопила лед холодных отношений Саджана с отцом, и теперь ничто не нарушало гармонии в сознании мужчины.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Рядом с отцом находился Саджан. Он сидел с каменным лицом, обреченно наблюдая за тем, как его брат радуется свадьбе с любимой девушкой. Парень настолько глубоко ушел в себя, что даже не заметил, появления Ани в зале. Он сидел на ковре, сложив ноги перед собой, локтями уперся в колени и соединил ладони, переплетя пальцы. Уткнувшись подбородком в сплетенные пальцы, он остекленевшим взглядом блуждал по танцующим фигурам. Увидев его боль, застывшую во взгляде, Аня чуть не заплакала.