Поставь на меня (ЛП) - Монро Лайла

Я знаю, что в основном выплескиваю собственные эмоциональные чувства, буквально вываливаю их на сверкающий мраморный пол, но, возможно, моя речь сработает, потому что Макс молчит.

— Прошу вас, — снова добавляю я. — Ваша коллекция создана в память о вашей жене, так почему бы не поделиться и не показать ею всему миру? Поделиться своей любовью и всем тем, что свело вас вместе. Не просто держать ее в подвале, а пусть и остальные тоже вдохновятся и увидят!

Макс молчит, и я вижу его задумчивость.

— Ты обещаешь, что хорошо обо всем позаботишься? — спрашивает он, его водянистые глаза внимательно смотрят на меня.

Я молча киваю, слишком нервничая, чтобы ответить.

— Тогда ладно, — говорит он с улыбкой. — Ты можешь выбрать, что хотела бы выставить, но все предметы должны будут возвращены мне в идеальном состоянии. Согласна?

— Да! — Ору я, ничего не могу с собой поделать, с такой радостью бросаюсь его обнимать, что мы чуть вдвоем не заваливаемся на пол.

Макс кашляет, оторвавшись от меня.

— Я позвоню в музей, — говорю я ему. — И пришлю список нужных нам раритетов. Спасибо!

— Благодарю тебя, моя дорогая. — Он улыбается. — Ты совершенно права. Каждому нужно немного звездной пыли.

21 Джейк

Мы возвращаемся к машине, Лиззи сразу же звонит в Нью-Йорк, чтобы с гордостью сообщить Морган, что мы сможем выставить реликвии из коллекции.

— Будет знать! — злорадствует она, вешая трубку. — Она ждала моего провала, как только я взялась за это дело, но только не сегодня, Сатана!

Я хихикаю.

— Отличная работа, — говорю ей. — Твоя речь «больше смысла» была идеальной. Он заглотил наживку.

— Это было не обычным делом, — говорит Лиззи, но потом видит, что мы едем не в отель. — Постой, а куда мы едем?

— Увидишь, — отвечаю я, не планировал делать крюк, но сегодня великолепный день. К тому же, чем дольше мы будем проводить время на улице, на людях, тем меньше вероятность того, что я сделаю какую-нибудь глупость, например, трахну ее посреди свой огромной гостиничной кровати.

Она сводит меня с ума.

Я поклялся, что буду вести себя профессионально, но, когда она перепугалась во время полета, я ничего не мог с собой поделать. Мне хотелось ее отвлечь от турбулентности, но как только я начал ее заводить…. Не мог остановиться сам. Ее глаза расширились, губы приоткрылись, как она извивалась на своем сиденье, говорило мне, что если бы я просто скользнул рукой вниз по ее джинсам, то обнаружил бы ее киску горячей и влажной, ждущей меня.

Черт возьми, как же было жарко. Но она находилась вне пределов досягаемости. Может именно поэтому у меня постоянный стояк. Острые ощущения от погони, верно? Мы всегда хотим того, чего не можем получить, а когда Лиззи бастует, она ни за что не откажется от своей забастовки, во всяком случае, ради меня.

Но это только заставляет меня хотеть ее еще больше. Она сексуальная, умная и веселая, и…

«Полегче, тигр. — Останавливаю я себя. — Не гадь там, где ешь, помнишь об этом?»

Вот только я помню, как поедал Лиззи. Яркие воспоминания.

Некоторое время я проезжаю по окрестностям с пальмами, затем сворачиваю на длинный изогнутый холм, окруженный деревьями и скалистыми скалами. Есть даже симпатичное маленькое органическое кафе у подножия холма, где бегуны в спандексе сидят снаружи, пьют кофе и пялятся в свои айфоны. Вытянув шею из окна, чтобы лучше видеть, я замечаю вывеску с надписью «Гриффит-парк».

— Я не совсем одета для пеших прогулок, — замечает Лиззи. На ней винтажный сарафан и шпильки, она выглядит чертовски очаровательно.

— Ты уверена? — Спрашиваю я. — Ты вполне можешь забраться на холм пешком, если захочешь.

— Точно, — смеется она. — Только я босиком со шпильками в руках. Серьезно, — добавляет она, оглядываясь вокруг, пока мы углубляемся в лес. — Я уже говорила тебе, что ненавижу природу? Здесь водятся медведи. И еще койоты.

— Терпение, — отвечаю я, пока мы взбираемся вверх на машине по извилистой дороге. Наконец мы выныриваем из-за деревьев, и вид на весь Лос-Анджелес раскинулся перед нами, мерцая в лучах полуденного солнца, как мираж.

— Это обсерватория из «Бунтаря без причины»? — Ахает Лиззи, глядя вверх на склон. Большое белое куполообразное здание стоит на холме, окруженное цветами. («Бунтарь без причины» (также «Бунтовщик без причины», «Бунтарь без идеала»; англ. Rebel Without a Cause) — американский художественный фильм Николаса Рэя (1955), молодёжная драма. В главной роли снялся Джеймс Дин, поп-икона американской молодёжи 1950-х. Получил три номинации на премию «Оскар». В 1990 году фильм был внесён в Национальный реестр фильмов США как обладающий «культурным, историческим или эстетическим значением».)

Я киваю.

— Теперь есть фильм, о котором мы можем побеседовать.

Мы затормаживаем на парковке и идем по дорожке к обсерватории.

— Здесь снимали знаменитую сцену драки, — визжит Лиззи, оглядываясь по сторонам. — Джеймс Дин и Натали Вуд были вон там, прямо там, где стоит та девушка в синих штанах для йоги!

Я смеюсь, и она краснеет.

— Я знаю, что выгляжу настоящей идиоткой, — говорит она. — Но такие вещи действительно делают меня неоправданно счастливой. А это что, вон там планетарий?

— Да. — Улыбаюсь я, наблюдая за ней. У меня почему-то было такое чувство, что ей сможет понравится это место, и я по-настоящему счастлив, что смог сделать ее такой счастливой.

— Спасибо, что привез меня сюда, — сияет она. — Здесь действительно круто.

— Без вопросов. — Я небрежно взмахиваю рукой, но она озадаченно посматривает на меня.

— Я не могу тебя понять до конца. То ты издеваешься надо мной, что мне нравятся старые фильмы, а потом совершаешь нечто такое, как это, настолько приятное.

— Наверное, я человек-загадка, — язвительно замечаю я, пытаясь уклониться от ее похвалы. — В любом случае, поздравляю. Ты провернула дело с Дэнфортом, я был уверен, что этот парень никогда не согласится. — Я вспоминаю хозяина особняка такого одинокого в этой чертовой могиле с реликвиями из прошлого. — Меня пугает, что он собирает все эти святыни в память о своей покойной жене. Я хочу сказать, что нужно хранить память, конечно, о человеке, с которым ты столько лет прожил, но его поведение для меня несколько странно, а?

— Странное, но трогательное, — говорит Лиззи с глуповатой улыбкой.

Я отрицательно качаю головой.

— Он постоянно живет в прошлом, цепляясь за вещи, собранные им реликвии, будто они смогут вернуть ее обратно.

— А мне кажется, что это романтично, — возражает она. — Эти вещи так много значат для него.

— Романтично… — Стону я. — Неужели ты опять вернулась к этой теме? Постой, не отвечай на мой вопрос. Ты до сих пор пьешь «Кул-Эйд», когда речь заходит о розах и шоколадках.

Лиззи делает паузу.

Я поворачиваюсь, и она вздыхает.

— Я не знаю, — говорит она, прислоняясь к перилам. — Последнее время я все больше прихожу к выводу, что ты, наверное, прав.

— В чем же? — С издевкой спрашиваю я. — Не понимаю в чем. Можешь повторить еще раз?

Она легонько толкает меня.

— Только не задирай нос. Просто эта забастовка все только портит. Трудно понять, кому можно доверять и каковы его мотивы, — Лиззи выглядит растерянной. — Я имею в виду, когда парень приглашает меня в последнее время на свидание, я каждый раз задаюсь вопросом, действительно, ли я ему нравлюсь? Или он просто хочет попытаться затащить меня в постель, чтобы потом похвастаться перед друзьями, что я была его трофеем? Я несказанно жалею, что выложила то дурацкое видео, — добавляет она. — Оно только все еще больше усложнило.

И возбудило. Не стоит забывать о сексе.

— Мне казалось, что оно, по крайней мере, сможет отсеять тех парней, которые желают только потрахаться, но получилось, словно я взмахнула красной тряпкой перед быком! — продолжает она в отчаянии. — Мне казалось, что мое публичное отречение от секса заставит этих придурков напрячь мозги и, хотя бы задуматься, но нет же! Я не понимаю.