Бессильный чемпион (СИ) - Володин Григорий Григорьевич

- Из окна не вылети, - говорю одной барышне, чья колоссальная грудь пятого размера, кажется, вот-вот перевесит остальное очень тоненькое тельце.

- Д-да, сспасибо, - хватается она за подоконник, не отрывая от меня огромных синих глаз. – А ты…

- А я занят.

- Д-да, хорошо, - и улыбается счастливо, будто ее рок-звезда послал.

Белоснежка стоит в ступоре и теребит серебристые локоны. Моргает золотыми глазками. Вот она точно углядела, что я натворил, но противостоять дьявольскому амуру не может. Быстро показываю ей язык. Вспыхнув, Света плотно сжимает губы, но не выдерживает – и облизывается.

- Устрашение, - задумчиво смотрит на меня Минаев-Рыкарь. Слава Сварогу, что эта хрень мужиков только запугивает. – Значит, и про Нити Мира не соврал?

- Я справлюсь! - повторяю уверенно.

Версию бородача не опровергаю - пусть считает Паутину высокоурновневой техникой живы. Пусть считает меня крутым бойцом. Тем более что так и есть.

Через две секунды Минаев кивает и отводит своих людей за корпус мужского общежития. Ждут там. Шарик, ощутив ослабевание запаха Рыкаря, подуспокаивается. Забывает про навостренные лыжи и дальше сдирает когтями нити. Тут же пеленаю псину по новой. Нити со свистом дерут тварь, рвут ей мускулы. Под ее оглушительный визг бегаю между фонарями, закрепляя на них паутину. Часть столбов сразу же гнется – Шарик сил подкопил. Непорядок. Скручиваю псине вместе конечности. Она валится мордой в траву, напрягается, рвет путы. Но новый слой паутины уже накрывает Шарика сверху. Пока достаточно.

- Готово! – ору, что есть мочи.

Только эхо разносится, как главный безопасник уже сбоку стоит, пока его люди еще где-то там, за бугром задницы поднимают. Минаев просто сжимает кулаки, и с небес валится огненный водопад. Прямо на голову Шарику.

Вообще Рыкарь подоспел вовремя. Сейчас суровый дядя сожжет тварь, получит фрактал, и мне не надо будет париться, пережил бы я псиную способку или нет.

Визг твари бьет по ушам. Вижу, как огромный силуэт Шарика истончается внутри жаркого пламени. Блин, а сеть достаточно плотно сидит? С нового размера псинки не спадет?

Оказалось – не спадет. Зато фонари не выдерживают. Металлические столбы скрипят, разламываются, обшивка разлетается , и Шарик выпрыгивает из клубов огня. Новый вихрь пламени адский собакен просто огибает.

- Врешь, не уйдешь, - пускаю в псину нити. Серебряные лески разрывают дымящуюся плоть, обвивают обнажившиеся кости.

Только закрепить на опорах не успеваю – меня дергает за драпающим волкалаком. Перебирая ногами, на бегу, пускаю и пускаю нити. Сплетаю лапы, разрываю удачным попаданием сухожилие на бедре, дроблю насквозь лопатку. Последней нитью целю обмотать голову, чтоб дернуть и повалить – Минаев сожжет. Но Шарик дергается мордой, и паутина пробивает череп. Смачный хлопок – хоть бы не достал мозг. Хоть бы не достал… Оу, конец котенку. Точнее щеночку: Шарик замедляется, запинается об камень и валится сгоревшим носом в траву, но напоследок делает такой резкий вираж, что нити дёргает и меня отрывает от земли и выбрасывает в сторону общежития. Прямо в чье-то окно.

Влетаю в комнату как метеор. В облаке из стеклянных осколков качусь по полу. Хреначусь головой об угол кровати. Ай. Переломанные кости сами собой заживают. Умничка, Гиба. Не зря тебя прищучил в тех душных топях.

Лежу без сил, созерцая прекрасное зрелище – длинные ноги Журавлевой. И они наконец без колготок! Лишь тонкие кружевные трусики, а выше открывается голый пупок под белой маечкой.

- О Свароже! Артем, ты живой? – красноволосая кидается ко мне, наклоняется, и мне открывается блистательный вид ее молочных достоинств. Всё, теперь можно и помереть. Шучу.

Кряхтя, поднимаюсь. Нагадившая мне напоследок псина лежит под окном черной дымящейся кучей. Чувствую покалывания в висках – фрактал Шарика вливается. Ох, сейчас ломать начнет. Надо присесть.

- Ты же без доспеха, - щупает мои ребра Вика, - как тебя не переломало?

- Переломало, - морщусь. Головные боли начались. – Просто сразу же исцелил себя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Так ты целитель? – округляет дворянка глаза. – Но это же уровень Кмета!

- Тише-тише, - прикладываю палец к ее пухлым розовым губам, и она вдруг его облизывает. Глаза ее становятся еще больше – сама не верит, что творит это. Но при этом заглатывает палец еще глубже. Сосет жадно, причмокивает. Катает языком как леденец…

О, Сыра Земля! Я уже на две трети во рту Журавлевой! Только местом не тем почему-то.

Хочется хлопнуть себя по лбу. Яка же. Все барышни у окон отхватили этого безумия. Эх, опять мой героизм не при чем.

- Вик…- хочу отнять палец, прекратить извращение, но мышцы сводит онемение.

Вдруг я как овощ валюсь поперек кровати. Тело не слушается. Фрактал обжигает духовную сущность. Мозг горит. Одурманенная Вика понимает все по-своему и взбирается на меня. Теперь горит не только мозг. Весь целиком пылаю.

В висках гудит Шарик, я тупо хлопаю глазами, смотрю, как девушка с внешностью модели елозит по моим рваным брюкам. Трется голыми ляжками по моей коже. Она сама в явном шоке от столь сильной тяги ко мне, но не сбавляет темп, интенсивно натирает меня упругими ягодицами. Резко сгибается, открывает рот. Всё, больше не ощущаю реальности, только горячие губы и страстные женские руки на шее. Неслабо давит. Не придушила бы только, самка богомола.

Отрывается от меня. Касается пальчиком шелкового треугольника у себя между ног. Замирает, будто на что-то решается. Хватает резинку трусиков и почти сдвигает…

- Ученик Бесонов!

Пальцы с хлопком отпускают резинку. Тонкая ткань возвращается на место. Пряча потаенные недра. Я почти расстроен.

- Ученик Бесонов!

Девушка спрыгивает с меня и накидывает халатик. Вовремя – врываются санитары с носилками, молодой безопасник и кто-то еще.

- Кладите его, - велит безопасник санитарам.

- Погодите, сам встану, – чувствую, как онемение проходит. Фрактал Шарика прижился, не угробив. Надо же. Видимо, прикрученные извне способки демонов не грузят астральное тело, только мои родные, с которыми прилетел.

- Тогда быстрее вставай, - бурчит безопасник. – Тебя ждут на допрос.

Вот так приплыли.

***

Шумиха поднялась нехилая. Допрашивали меня, Стаса и Аллу. Охрана, конечно, видела, как мы убегая от Шарика, покосили ворота. Просто тогда не пристала – Гончая была важнее.

Дворянят сильно не трогали – прискакали представители их родов, отбили детишек и увели спать в общежитие. Зато на мне отыгрались по полной. Сам граф Минаев лампочкой в лицо светил. Он, оказывается, главный безопасник в лицее. Семь потов согнал. Что это за монстр? Почему он гнался за вами? Точно не знаешь? А Нитям Мира кто научил? А «устрашению»? Давно уже Кмет? В шестнадцать годков-то, не рано? А чего же скромный такой - в рейтинговых списках все еще Ученик?

То, что я отвечал, можно охарактеризовать разными словами. Басни. Сказки. Туфта. Чушня. У любого другого на моем месте уши бы сгорели. А меня же не сильно волновало неестественность сказанного по простой причине. Правда еще сказочней.

Монстр? Не знаю – прицепился по дороге. Нити Мира? Сам освоил, в лесу сидел, медитировал над книжкой. «Устрашение»? Туда же. Живу развил, да, рано, сам в шоке. Именно поэтому не заявлял на аттестации. Боялся…неизвестного. Ведь совсем недавно был вообще без живы, вдруг военные забрали бы на секретные исследования. Как в фильмах голивудских.

Конечно, Минаев не верил ни капли, долбил и долбил. А я хлопал глазами, повторял и повторял одно и то же. На том и разошлись - где-то после сорокового круга. А что еще безопаснику оставалось? Допрос разве что повторить. Уверен, так и сделает. Стану частым гостем в его кабинете.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Из душного кабинета Минаева сразу мчусь на балкон – подышать свежим воздухом. Хватаюсь обеими руками за балюстраду и глубоко вдыхаю. Из административного здания открывается вид на черные ели. О лес, чудесно! Стиснутая моими пальцами каменная ограда трещит и ломается. Поднимаю к глазам кусок перил, хмыкаю, размахиваюсь и бросаю как можно дальше в хвойные дебри. Если что – все так и было. Мы не причем.