Дневник из преисподней - Ирина Гордеева

Уже испытанное чувство всепоглощающего ужаса закралось в душу и парализовало мою волю. Но спустя всего лишь мгновение страх породил гнев, и овладев собою, я закричала:

— Немедленно отпустите меня!

Мои слова отрезвили Магистра, руки его разжались, и он толкнул меня по направлению к Рэймонду. Еще несколько секунд понадобилось ему, чтобы вернуть обычную невозмутимость. Когда знакомая усмешка промелькнула на его губах, придав лицу снисходительное и высокомерное выражение, успокоилась и я.

Совершенно неожиданно милорда кинул мне связку ключей, достав ее из складок плаща, а затем произнес:

— Забирайте свою находку, принцесса. Он все равно умрет.

Резко повернувшись, Магистр направился к выходу, шаги его затихли где-то в коридоре, и только тогда я облегченно вздохнула, в сомнении покачав головой. Стремительность, с которой все это произошло, ошеломила меня, но в руках находился ключ, а милорд мог передумать в любой момент, так что следовало поторопиться. Сердце, подкатившее к самому горлу при его появлении, и бившееся, словно испуганный заяц, постепенно смолкло, вернувшись на свое место, а ноги перестали дрожать мелкой и противной дрожью.

Мне пришлось повозиться, открывая замки на цепях и, если бы не помощь Рэймонда, я никогда не открыла бы их. Но это были пустяки по сравнению с тем, как мы выбирались из этого подземелья! Рэймонд почти не мог ходить и малейшее движение причиняло ему боль. В то же время я не могла оставить его и позвать Дэниэля, потому что боялась, что милорд вернется и передумает "дарить мне игрушку". Я боялась, что Рэймонд просто исчезнет, как только я уйду, и думаю, что и Рэй боялся этого.

Казалось, он не верил, что все это происходит с ним наяву, а не во сне. Он так вцепился в меня, что нечего было и думать освободиться из его израненных рук, и мы поднимались шаг за шагом, и боль каждого нерва его тела отдавалась в моих висках. Было очень больно… И ему и мне.

Уже рассвело, когда мы, наконец, выбрались из замка. Рэймонд рухнул у моих ног, а я упала на колени рядом с ним. И только лицо Дэниэля, изумленное и обеспокоенное одновременно, видели мои глаза. Он подбежал к нам и помог мне подняться, а затем дал сигнал своим гвардейцам о немедленном сборе.

Грэм, чья сила всегда вызывала мой восторг, подхватил Рэймонда, словно ребенка, и вынес его за ворота замка. И милорд, стоявший в окружении своей охраны, не сделал попытки вмешаться в наше стремительное бегство. Оглянувшись назад, я лишь успела увидеть, как он мне кивнул, и Дэниэль просто вытащил меня за пределы его владений, не пытаясь скрыть своего беспокойства.

Уже в лесу он внимательно выслушал меня, продолжая двигаться дальше, не решаясь остановиться ни на минуту, словно опасаясь преследования. Мы шли друг за другом, ведя своих коней, а Грэм продолжал нести Рэймонда, не выказывая ни малейших признаков усталости. И лишь, когда лес поредел и почти закончился, Дэниэль сбавил скорость.

Мы остановились на опушке леса и принц снял с себя легкий плащ и завернул в него Рэймонда, а затем обратился ко мне:

— Мой брат никогда не отпускал тех, кто попадал в его руки. По крайней мере, живыми… Нам следует убираться отсюда и как можно быстрее!

— Он не выдержит дороги, — задумчиво и совершенно серьезно добавил Грэм, не произнесший ни слова с момента, как мы покинули замок.

И Дэниэль согласился с ним, а затем обратился ко мне:

— Ты позовешь Алекса, Лиина. У тебя получится. Он рассказал мне о том, что ты способна заглянуть в его мысли, значит, сможешь использовать дар его отца снова, — рука Дэниэля легла на мое плечо, и он мягко улыбнулся: — Доверься мне, Лиина. Закрой глаза и представь себе Алекса. Затем назови его имя, но не словами, а своим желанием. Ты должна захотеть увидеть его, услышать его, дотронуться до него руками…

Его шепот гипнотизировал меня, проникая в уши, и я повиновалась его словам и совершенно легко окунулась в окружающую меня темноту. В ней я попыталась найти Алекса, но увидела лишь множество разноцветных огней и все они были живыми. Они мигали, гасли, снова зажигались, переливаясь всеми цветами радуги, вызывая чувство, что я смотрю на ночное небо, на котором звезд было больше, чем самой темноты.

Я растерялась и запуталась, не понимая, чего же хочу, но настойчивый голос Дэниэля вернул меня из лабиринта окружающих вспышек света. Я неуверенно позвала Алекса и после того, как мой зов распространился кругами по ночному звездному небу, огни стали быстро гаснуть и больше не зажигались. И я снова позвала Алекса — более уверенно и более настойчиво. Тьма вдруг исчезла, а за ней пришел яркий свет, и Алекс ответил мне вспышкой огненной молнии, ударившей по глазам и по телу. Его "да" почти ослепило меня, но я уже открыла глаза и увидела облака над собой и синее небо.

Все время, пока мы ждали Алекса, Дэниэль не сводил своих глаз с башен серого замка, возвышавшихся над верхушками деревьев. Он был встревожен и напряжен, и даже не пытался скрыть беспокойства. Предчувствие скорого боя — вот, что чувствовали все остальные, готовые в любое мгновение сомкнуться в боевое построение.

Состояние Рэймонда было очень тяжелым. Он впал в какое-то забытье, а его бледное осунувшееся лицо приобрело сероватый оттенок.

Вздох облегчения, одновременно вырвавшийся у всех нас при виде огромной птицы, появившейся на горизонте, похоже, услышал и Алекс. Он приземлился неподалеку, и мы принесли к нему Рэя. Алекс буквально распластался на земле, помогая устроить на спине нашего больного, одновременно указывая Грэму, как следует закрепить ремни на его спине. Через несколько минут огромные крылья рассекли воздух и Алекс исчез в небе, унося Рэймонда прочь от мрачного замка Магистра. Мы тоже не стали задерживаться и поспешили домой, почти не жалея своих коней. И только через несколько миль, покинув границу Тэнии, Дэниэль наконец-то сбавил скорость. Тем не менее, он резко сократил количество привалов, и к вечеру я почувствовала себя настолько нехорошо, что не помогало даже средство Учителя, плескавшееся на самом донышке моей фляжки.

Только тогда, когда я чуть не рухнула с Огонька, уже не ощущая своего тела, принц Дэниэль, наконец, обратил на меня свое внимание. Меня пересадили на его скакуна и Дэниэль крепко прижал меня к себе. Мы продолжили путь, а к ночи добрались до придорожной гостиницы и заночевали в ней, впервые улегшись на кровати, а не на