Крах династии - Сергей Шхиян

Мы вышли из церкви и остались стоять на паперти, дожидаясь царя. День был будничный, время неурочное, церковь скромная и обычно оккупирующих паперти нищих здесь не было. Ваня, обрадовавшись, что мы, наконец, остались с глазу на глаз, засыпал меня вопросами. Парнишка был дремучего происхождения, не искушен ни в чем, кроме пастушества и сельского хозяйства. Попав в столицу, он, по моей занятости, фактически оставался без присмотра и наставления, так что вопросов у него накопилось множество.

К сожалению, мне и сейчас было не до его наивного любопытства. Я ждал, чем кончится разговор царя со священником. Обстановка в государстве была слишком напряженная, интересы большинства власть имущих так далеко расходились с годуновскими, что любые лишние слухи, разговоры, подозрения могли ускорить трагическую развязку событий. Вряд ли боярам поправится, что царь вышел в свободное плаванье.

— А Федя теперь все время будет с нами? — задал очередной безответный вопрос Кнут. — Мне Федя понравился, только он какой-то смурой и молчаливый.

— Тебе в Москве нравится? — спросил я паренька.

— Нет, людей тут слишком много, все бегают, суетятся, у нас в деревне лучше. А какая на Феде кровь, что дяденька давеча говорил?

— Это он просто так, шутил. Долго он там еще торчать будет!

— Кто?

— Царь, тьфу, Федор!

— Так он и есть царь? — шепотом спросил оруженосец. — Я сразу на него подумал, да нарочно другое говорил.

— Подумал, так подумал, но об этом никто не должен знать. Если, конечно, он сам не растреплет!

Наконец церковная дверь приоткрылась, и к нам вышел самодержец с просветленным лицом.

— Заждались? — извиняющимся тоном спросил он. — Мы с батюшкой о просветлении святым духом говорили.

— Правда? — обрадовался я. — Очень интересная тема, главное — своевременная! Ты хоть не сказал ему, кто ты такой?

— Он сам догадался, — улыбнулся Федор, — сказал, ангельский лик не скрыть завесой.

Лик этот, скорее всего, было его лицо, а завеса — подвязанная платком щека.

— Ладно, коли так, но нам уже пора возвращаться, тебе скоро идти в трапезную и к обедне идти, пошли, сменишь дежурного царя.

Половину из того, что я говорил, Федор явно не понимал, но то ли уже привык к такому стилю разговора, то ли из самолюбия не хотел признаваться, почти никогда не переспрашивал.

— Успокоил тебе душу священник? — спросил я, когда мы подошли к Царскому двору.

— Ее не успокоишь, ее можно только утешить.

— Вот и славно. А как тебе понравилась прогулка? Завтра еще пойдем?

— Все по грехам нашим, в геене огненной гореть не слаще, — аллегорически ответил он.

— Ну, насчет геены ты явно преувеличиваешь. Это была просто обычная человеческая жизнь.

Мы вошли в дворцовые сени. Здесь, как обычно, толклось много народа, и никто особенно не интересовался чужими делами. Бояре и высшие чиновники ждали выхода государя и решали свои животрепещущие проблемы. Федор с Кнутом примостились в уголке, а я попросил слугу разыскать постельничего Языкова. Слуга состроил деловую мину и попытался улизнуть, но я купил его усердие мелкой взяткой, так что вскоре Языков отыскался и с глазами, горящими любопытством, отвел своего сюзерена в его покои.

Не знаю, чем во время нашего отсутствия здесь занимались Маруся с Лжефедором, но до «скоморошества» у них явно не дошло. Девушку так переполняли эмоции, что впечатлений ей хватало и без грешных услад. Федор, тот, как мне показалось, все это время не отходил от зеркала, любовался собой в царской одежде.

Годунов, как только попал в свои покои, сразу же рванул переодеваться.

— Ну, как выполнил я обещание? — спросил я Марусю. — Ты довольна?

Девушка просияла:

— Не сказать, как довольна! Такое поглядеть, и умирать не жаль! Расскажи у нас в слободе, где я побывала, никто не поверит! А царь-то как хорош, чисто Ангел Господень!

— Царевна Ксения заходила?

— Была, — слегка сбавив энтузиазм, ответила Маруся, — посидела с нами. Сказывала, мой Федька на самого царя похож. А по мне, так ни капельки.

Федор, слушая суженую, согласно кивал головой.

— И как тебе царевна, понравилась, хороша? — задал я девушке невинный вопрос.

— Слов нет, красавица, а так, в общем-то, ничего особенного. Ты не замечал, что глаза у нее какие-то странные и ходит некрасиво. У нее нога-то, случаем, не сухая?

— С чего ты взяла? — деланно удивился я. — По-моему, нога как нога.

— А как же, никакой стати, и подложено у нее под сарафаном много, здесь, — Маруся указала на грудь, — да и здесь, — провела рукой по бедрам. — Не иначе, как сухоножка.

— А мне царевна понравилась, — неожиданно вмешался в разговор Федор. — Лепа девка.

— Вот-вот, дай мне такую же, как у нее, одежду, тогда посмотришь, что лепо, что не лепо! Ишь, тоже знаток нашелся, в девках он разбирается!

— Я что, я просто так сказал, — тотчас открестился от своих слов суженый.

— Хочешь, я царевну попрошу дать тебе примерить ее наряды?

— Правда? Неужто попросишь? А она даст? Поди, не осмелится, со мной тягаться побоится…

В этот момент в светлицу вернулся переодевшийся царь. Девушку подбросило словно пружиной. Она встала в изогнутую соблазнительную позу, картинно подперла бок рукой и бросила на монарха такой пламенный взгляд, что тот удивленно поднял брови.

— Можешь пойти переодеться, — сказал он Федору и кивнул на комнату, из которой вышел.

Тот, открыв рот, испуганно смотрел на царя, опять впадая в ступор.

— Иди, что ли, ирод! — подтолкнула его Маруся. — Не слышал, что сам великий государь велит!

Федор шустро исчез за дверями, а девушка вперила в Годунова такой откровенно зовущий взгляд, что бедный девственник смутился и поспешил выйти из комнаты.

— Чего это он? — шепотом спросила Маруся.

— Думаю, что влюбился в тебя с первого взгляда.

— Правду говоришь или шутишь? — быстро спросила она, цепким взглядом ища в моем лице насмешку.

— Конечно, шучу, — совершенно серьезно ответил я, — откуда же мне знать, нравишься ты ему или нет.

— Да, правда, — задумчиво сказала она. — А цари на простых девушках женятся или только на боярышнях?

— От девушки зависит. Если у нее нога не сухая и внизу ничего не подложено, то женятся.

— Это у кого подложено! Не веришь, сам потрогай! — предложила Маруся.

— Мне-то, зачем тебя трогать, я же не царь. Вот он пусть и трогает, если ему нужно.

— И пусть! Мне скрывать нечего!

К сожалению, этот содержательный разговор так ничем и не кончился. К нам присоединился переодевшийся в свое прежнее платье жених и с пальпацией девичьего организма пришлось погодить.

— Пойдемте, я вас провожу, — сказал я.

— А царь к нам больше не выйдет? — с волнением спросила красавица.

— Нет, он пошел державой управлять. Это надолго.

Я подвязал щеку Федора платком, и мы беспрепятственно вышли из царских покоев. Необычный визит оказался не пропущен вниманием двора. В сенях на нас устремились любопытные и тревожные глаза. Маруся, кажется, и здесь, перед вельможами, захотела показать себя. Однако я не дал ей такой возможности, крепко взял за руку и скорым шагом вывел наружу.

— Нам завтра приходить? — спросила она, когда мы распрощались.

— Непременно, думаю, что я смогу уговорить царевну дать тебе примерить ее наряды.

Глава 13

Все мои дальнейшие планы на этот день внезапно изменило странное предложение. Не успели мы расстаться с гостями Гончарной слободы, как ко мне подошел ладно скроенный, изящно одетый молодой человек, видимо, слегка голубоватого окраса и, обворожительно улыбнувшись, пригласил меня пойти с ним на патриарший двор. Я сразу же решил, что пригласил меня не кто иной, как первый русский патриарх Иов, как я слышал, человек святой жизни и твердых принципов, потому сразу же, не выясняя подробностей, направился вслед за посланцем.

Располагался патриарший двор за Успенским собором в длинном изогнутом серпом здании. Молодой человек подвел меня к дубовым, отделанным чеканным металлом дверям. Мы вошли в небольшие сени в правом крыле здания. Там на скамье сидели два стрельца в синих кафтанах, при нашем появлении они встали. Мой проводник махнул им рукой, и они послушно опустились на свою скамью.

— Погоди здесь, — попросил он и прошел в низкую арочную дверь внутрь помещения.

Я подождал его несколько минут. Красавчик все не возвращался, и тогда я сел на скамью напротив стрельцов. Знакомых у меня в синем стрелецком полку не было, только что покойный сотник Блудов, но он был не самой лучшей рекомендацией, поэтому в разговор с ними я не вступил. Ждать пришлось долго, более получаса, и самое смешное, неизвестно что. Когда я уже начал терять терпение, внутренняя дверь скрипнула и посыльный так же, как и раньше, очаровательно улыбаясь, пригласил меня войти.