Больше, чем танец - Алла Биглова

Виктор запомнил?! Прошло больше семи лет, а он без труда вспомнил, что я ненавижу вино.

– Я ведь прав, – довольная ухмылка коснулась его лица.

Усмехнулась и покачала головой и не стала тешить его самолюбие. Пусть догадается сам.

– Ты уверен, что пить на голодный желудок – хорошая идея? – просто не могла не подстегнуть. Конечно, он старался мне угодить. Но вот кушать тоже хотелось.

Да что ж такое-то, а! Засранец стоял со счастливой улыбкой, с видом человека, который всё, абсолютно всё, предусмотрел.

– Ну-у-у, – протянул, но вдруг раздался звонок в дверь. Напряглась: кого принесла шальная?! – А вот и доставка!

Доставка чего? Не успела озвучить мысль вслух: Виктор умчался в коридор, и вернулся через пару минут, я и глазом моргнуть не успела.

– Я не знал, что ты любишь больше: пиццу или суши, поэтому заказал и то, и то.

– Намекаешь на то, что я много жру? – ну, хоть что-то он же мог не предусмотреть?! Нельзя быть настолько идеальным!

Стрельцов удивлённо уставился на меня. Это зрелище было непередаваемым: парень в костюме, с пакетами в руках, стоит посреди гостиной в абсолютном недоумении.

– Да, шучу я, шучу! – вскинула руки и расхохоталась. Затем подскочила и взяла часть пакетов: похоже, он готовился накормить целую роту.

Мы разложились, и я вдруг захотела пищать от восторга. Дьявол реально предусмотрел всё: филадельфия, несколько других роллов, названия которых я не знала, и пицца с беконом… Боже, придётся завтра сжигать калории в тренажёрном зале! Или… Хитро окинула взглядом парня с ног до головы. А зачем ждать до завтра, когда лишний «жир» можно сжечь прямо сегодня и в более приятных условиях и… позах?!

Когда Виктор взялся за бутылку шампанского, чтобы её открыть, неуверенно прошептала:

– Мне не наливай. Я хочу остаться трезвой ну… – запнулась, смутившись. Не смогла озвучить пошлую мысль вслух.

– О, я тебя понял. Мудрое решение, – парень отставил алкоголь. – Значит вечером поедем смотреть на салюты.

Пожала плечами, не желая спорить. Надо будет попросить подбросить до дома. Не оставаться же ночевать у него!

– Теперь-то я тебя впечатлил?

Кивнула, потянувшись за поцелуем. Виктор поймал меня на полпути, накрыв мои губы. Мы так и плюхнулись на диван. Чувствовала его грубые руки на своей талии, и тонкая ткань платья совершенно этому не мешала.

– Как насчёт того, чтобы поесть, а затем переползти в спальню? – тихо прошептал мне на ухо. Дыхание перехватило: сейчас для меня существовали только его шоколадные глаза.

– Или наоборот? – игриво сказала, ухватившись за его галстук и притягивая к себе. Сейчас не сбежит. Не позволю, не отпущу.

– У меня ещё ни одна девушка не была голодной, – подмигнул, ласково кусая в подбородок. – Ни в плане еды, ни в плане секса.

– И много у тебя было девушек? – усмехнулась, проигнорировав пошлый намёк.

– Ты первая, кто так сильно свела меня с ума, – наклонился над моей шеей, прикоснувшись губами, отчего я застонала, не в силах бороться с охватившим возбуждением.

– Только не ставь засос, прошу, – пропищала на последнем вздохе.

– Строгая мама наругает? – Виктор отстранился, хищно посмотрев на мои губы. От одного только взгляда пересохло во рту.

– Нет, скоро выступать на фестивале косплееров. Не думаю, что смогу закрасить смачный синяк.

– Да? – Виктор встал, покряхтел, сквозь штаны поправил рукой возбуждённый член. Мне это немного польстило. Парень скинул с себя пиджак, а затем вновь сел ко мне и протянул палочки для суши. – Не будешь есть, начну кормить из рук!

– О, с радостью посмотрю на это! – хмыкнула. Ещё не видела ни одного парня, который сумел бы отправить мне в рот ролл, не уронив его по дороге.

Виктор пожал плечами, взял палочки, изящным движением разделил их, с легкостью гурмана взял филадельфию и поднёс к моему рту.

– Не возьмёшь сама, силой засуну, – бросил настолько грозно, что у меня не хватило сил сопротивляться.

Открыла рот, наслаждаясь его заботой. Торопиться было некуда.

– Теперь жуй, – он явно издевался надо мной, а мне внезапно понравилось. Вкусные холодные суши коснулись языка.

Некоторое время мы молча поглощали заказанную пищу. Мы оба слишком устали за последний месяц: от репетиций, ненужных переживаний и, наконец, от выступления. Мне было не впервой, а каково Виктору? Он же помимо вальса ещё где-то работает и тратит свои силы…

Только хотела спросить, как вдруг послышался очередной звонок.

– Ещё один сюрприз? – но, судя по напряжённому взгляду Виктора, гость был нежданный. Кто же это мог быть?!

Когда он долго не возвращался, вышла в коридор. Меня напрягло долгое отсутствие. Ну, по крайней мере, мне оно показалось долгим. Минуты без него медленно тянулись.

– Всё в порядке? – вымученно поинтересовалась, сосредоточенно всматриваясь в хозяина квартиры.

Виктор поморщился, но промолчал. Услышала характерные удары в дверь и надрывное:

– Да открой уже! Я знаю, что ты дома! Нам нужно поговорить! – несомненно по ту сторону бесновалась Любовь.

Мы переглянулись: никто из нас не решился сказать и слова.

~~~

Виктор молча прошёл в зал, утащив меня за собой. Возмутилась, стряхнула его руку, попытавшись сопротивляться.

– И всё? Ты даже не откроешь ей дверь? Не позволишь забрать вещи?

Ему явно не понравился мой небольшой наезд. С лёгкостью прислонил меня к стене, так, что я даже пошевелиться не смогла.

– Мы не жили вместе. Когда захочу, тогда пусть и приезжает, – властно бросил он, сверкнув глазами. – Или ты хочешь тройничок?

Сглотнула и задохнулась от негодования. Да как он посмел такое сказать?!

– Вижу, что нет. Пусть задумается над своим поведением. Сейчас мне противно даже видеть её, – небрежно бросил парень после небольшого молчания, во время которого он всё теснее прижимал меня к стене.

– Почему? – пролепетала, не на шутку испугавшись исходящей от него дьявольской силы.

Удивлённо вскинул бровь, а затем накрыл мои губы жарким, властным, страстным поцелуем. В нём не было и капли нежности: всеми действиями Виктор только сильнее заявлял права на меня. Не было сил спорить: бороться с собой так и не научилась. Если каким-то образом получалось врать на протяжении целых семи лет, то сейчас я сдалась. Сдалась и призналась, что у меня есть к ненавистному и