Шестое вымирание - Джеймс Роллинс

Лиза вздохнула. Ей нестерпимо хотелось потереть виски, прогоняя тугой сгусток головной боли, однако в защитном облачении она даже не могла смахнуть волоски, щекочущие нос. Лиза тщетно пыталась сдуть их прочь, но в конце концов была вынуждена оставить все попытки. Она понимала, что ее одолевает усталость, но упорно не желала покидать биолабораторию, где полным ходом продолжались исследования.

В наушнике затрещала рация, затем послышался голос ведущего эпидемиолога доктора Гранта Парсона.

– Всем исследователям собраться в главном конференц-зале для обобщающего доклада.

Лиза положила затянутую в резину ладонь на клетку.

– Держись и дальше, длиннохвостый приятель!

Встав, она отсоединила кислородный шланг от стены и вошла в шлюзовую камеру, ведущую из лаборатории с подопытными животными в остальной комплекс. Все помещения были изолированы друг от друга, что позволяло разделить исследования и при этом еще больше уменьшить вероятность распространения смертоносного выброса по всей станции.

Наконец Лиза оказалась в центральном узле комплекса. Раз в два часа все ученые собирались здесь, чтобы сообщить результаты своих исследований и обсудить направление дальнейших работ. Для повышения эффективности таких совещаний на длинном столе были установлены мониторы, с помощью которых организовывались телеконференции со специалистами, работающими во всех уголках Соединенных Штатов. Окно в дальней стене выходило на погруженный в полумрак ангар.

Войдя в конференц-зал, Лиза увидела знакомое лицо за стеклом.

Она помахала рукой, привлекая внимание Пейнтера, затем указала себе на ухо. Тот тотчас же связался с нею по рации по выделенному каналу.

– Как у тебя дела? – спросил Пейнтер, прижимая руку к стеклу.

– Продвижение есть, но очень медленное, – ответила Лиза, понимая, что он имел в виду ее состояние, а не ход работ. Поспешив сменить тему, она задала более важный вопрос: – Как Джош?

Лиза регулярно получала информацию о состоянии брата от медицинского персонала, но ей хотелось услышать это от Пейнтера, человека, лично знакомого с Джошем.

– Ему по-прежнему вводят успокоительные средства, но он держится сам. Джош крепкий… и он настоящий боец.

Тут Пейнтер определенно был прав. Джош покорял неприступные вершины, но все же и он не мог сражаться с чем-то невидимым.

– Есть хорошая новость: хирургам, судя по всему, удалось спасти коленный сустав, – добавил Пейнтер. – В дальнейшем это очень пригодится в процессе реабилитации.

Лиза мысленно помолилась о том, чтобы это «в дальнейшем» пришло.

– Что насчет… есть какие-либо признаки заражения?

– Нет. Пока что все выглядит хорошо.

Лиза нашла маленькое утешение в этом известии. Реагент проник в организм Джоша через ранку на коже, а не через легкие вместе с вдыхаемым воздухом. Отсутствие симптомов могло объясняться лишь тем, что в этом случае зараза имела более долгий инкубационный период.

В груди у молодой женщины по-прежнему сжимался комок страха за брата.

«Успели ли мы ампутировать Джошу ногу вовремя?»

За спиной у Лизы раздался голос доктора Парсона.

– Давайте начнем совещание.

Лиза прижала затянутую в резиновую перчатку руку к стеклу напротив руки Пейнтера.

– Присматривай за Джошем…

Кроу кивнул.

Лиза присоединилась к остальным специалистам. Все они были в защитных костюмах БСЛ-4. Одни расселись за столом, другие остались стоять. В течение следующих пятнадцати минут главы всех лабораторий доложили самые свежие результаты своих исследований.

Первым слово взял почвовед, ученый, изучающий микроорганизмы, грибы и другие формы жизни, обитающие в почве. В его словах сквозило беспокойство.

– Я только что завершил полный комплексный анализ образцов почвы из зоны заражения. Там погибли не только вся растительность и животный мир. Почва на глубине двух футов полностью лишена какой-либо жизни. Насекомые, черви, бактерии, споры – все мертвое. По сути дела, почва подверглась полной стерилизации.

– Такой уровень патогенности… – Парсон не скрывал свою тревогу. – Это что-то неслыханное!

У Лизы перед глазами встали черные вымершие холмы; она представила себе, как та же самая тень проникает глубоко под землю, распространяется все дальше вокруг, не оставляя после себя никакой жизни. Ей также было известно о том, что на район озера Моно надвигается плохая погода. Все это грозило обернуться экологической катастрофой неописуемых масштабов.

Следующим взял слово бактериолог.

– В продолжение темы патогенности, наша команда проверила целую армию жидких дезинфицирующих ловушек, пытаясь найти какое-либо средство стерилизации образцов, доставленных из зараженной зоны. Мы испытали самые сильные щелочи и кислоты. Щелок, различные отбеливатели и все такое. Однако образцы остались заразными.

– А как насчет высоких температур? – спросила Лиза, вспомнив предположение Пейнтера о том, что для предотвращения дальнейшего распространения заразы придется выжечь склоны холмов.

Ученый пожал плечами.

– Первоначально нам показалось, что мы добились определенных результатов. Мы сожгли зараженное растение, превратив его в пепел, – и сначала казалось, что все удалось, однако когда пепел остыл, оказалось, что он остался таким же заразным. По нашему мнению, тепло просто перевело этот микроб в какое-то кистообразное состояние.

– Может быть, требуется что-нибудь погорячее, – предположила Лиза.

– Возможно. Но какая температура будет достаточной? Мы обсудили ядерный взрыв. Но если атомная бомба не испепелит заразу, ударная волна разбросает ее на сотни миль вокруг.

Определенно, об этом не могло быть и речи.

– Продолжайте работу, – постарался подбодрить ученого Парсон.

– Было бы очень кстати, если бы мы знали, с чем воюем, – закончил бактериолог.

Остальные ученые закивали, соглашаясь с ним.

Затем Лиза рассказала о своих находках, подтверждая то, что речь, скорее всего, идет о чем-то вирусоподобном.

– Но это что-то очень крохотное, – добавила она, – меньше любого известного вируса. Нам известно, что доктор Хесс проводил эксперименты с экстремофилами со всего мира, с организмами, способными выживать в кислотной или щелочной средах, даже с такими, которые обитают в невыносимом жаре вулканических выбросов.

– Что гораздо хуже, нам известно, что доктор Хесс также копался в синтетической биологии. – Лиза выразительно посмотрела на бактериолога. – В своем проекте «Неогенезис» он искал пути генетически видоизменять ДНК экстремофилов, чтобы помогать видам, оказавшимся под угрозой исчезновения, делая их более стойкими и выносливыми по отношению к изменениям окружающей среды. Кто знает, какое чудовище он сотворил, добиваясь своей цели.